когда она отрицательно мотнула головой, так и не подняв на него взгляд, и пошёл к ней.

Лина почувствовала почти физическую боль от его присутствия и поспешно зашла за прилавок. Им нужно было поговорить, но не сейчас. Не так.

Аид остановился и тяжело вздохнул.

— Я пришёл по просьбе Гекаты, она просила проследить, чтобы ты вовремя пришла к ужину.

Лина усмехнулась.

— Ну да, каждый же может просить Владыку Теней, о чём угодно, и он по первому требованию…

— Лина!

Вот это было неожиданно. Лина подпрыгнула и снесла с полки глиняный горшок, который с грохотом свалился на пол и разлетелся на осколки.

— Как ты меня назвал? — пробормотала она, присаживаясь, чтобы всё убрать, но осколки собрались без её участия и вернулись на полку новым горшком, который будто бы и не разбивался никогда. Лина обернулась и посмотрела на Аида.

— Ты закончила? Уже поздно, я отвезу тебя домой, — сказал он.

Руки затряслись, и Лина спрятала их в карманы рабочего фартука, отвернулась и замерла, успокаивая дыхание, усмиряя мысли. Ей понадобилось несколько секунд, по истечении которых, она выдохнула, сняла фартук и парой нажатий закрыла кассу.

— Идём?

Сердце пропустило удар от его голоса, и Лина демонстративно не ответила на вопрос. Она переключила лампы в ночной режим, активировала сигнализацию и направилась к двери. Аид последовал за ней.

На улице было прохладно, по шоссе мчались яркие огни автомобилей, пахло кофе и влажной землёй. У магазина стоял «лексус», припаркованный по всем правилам. Аид открыл заднюю дверь, но Лина предпочла сесть вперёд, на соседнее с водительским сиденье. Аид устроился за рулём и щёлкнул пальцами — два ремня безопасности сами по себе застегнулись с характерным щелчком.

— Гея сказала что-нибудь ещё? — спросила Лина, когда автомобиль с тихим шорохом покатил по дороге. — Ну, кроме того, что…

— Ничего особенного, — Аид бросил короткий взгляд на Лину, а затем в зеркало заднего вида, и повернул руль. — Просила прощения…

Лина улыбнулась себе под нос, сцепив руки на коленях.

— Но прощение для великодушных, да?

Аид снова покосился на неё и улыбнулся.

— Да, но ей я этого не сказал.

***

Вне времени и пространства, за гранью нитей мироздания находится Обитель Мойр. Не изначальные божества, но получившие необъятную, необъяснимую власть сёстры испокон веков внушали страх и богам, и смертным. Единственные из всего сонма — не воплощение своих стихий, а сама их суть. Сейчас, когда всё было кончено, их грозная восстановленная обитель обратилась тихим уголком. Они сидели на ступеньках у высоких чёрных колонн, сплетая новые узоры, и мелкое подземное озеро недвижимо стояло перед ними, подсвеченное со дна алмазными бликами. Позади стояли две сестры-неразлучницы, Ананка и Тюхе, а с ними грозная Немезида.

— Так что же? — сказала Немезида, подходя к кромке воды. — Всё это ваших рук дело? Всё было давно задумано и соткано вашими умелыми ручками?

— Нет, конечно, — хихикнула Клото, завязывая узел на серебристой нити, — знать наперёд неинтересно.

— Но мы ведь знаем, — возразила Лахесис. — Многое.

— Не слушай их, Зида, — вздохнула Атропос, — нам известно всё, последствия каждого сделанного выбора, каждого отдельно взятого человека, бога или существа, множество вариантов. Но вот предугадать их конкретный выбор, знать, какой путь они изберут, мы не можем.

— Разве что вмешаться по необходимости, да? — съязвила Тюхе.

— Необходимость это не про тебя, — проворчала Ананка.

— Ну да, — пожала плечами Атропос, — но необходимости больше нет. Пока нет. Если мы снова почувствуем опасность, придётся вмешаться…

— Но вы отпустили богиню, — возразила Немезида. — Это ли не вмешательство?

— Не злись, Зида, она достаточно пострадала…

— Атропос, теперь ты лукавишь, — улыбнулась Лахесис, — ты не пожалела её, а позавидовала. Мы же единственные, кому не достался дар Эроса.

— О дааа, — протянула Клото, многозначительно поглядывая на нити судьбы, — никакого дара, одни проблемы, — в этот момент две нити, обсидиановая и зелёная, столкнулись друг с другом и переплелись.

Тюхе потёрла ладони друг о друга и рассмеялась.

— Ожидаемый выбор. Связи Эроса нерушимы.

— Да, — протянула Лахесис со вздохом, — и всё-таки жаль, что его силы не действуют на нас.

***

Они могли переместиться в её дом за пару секунд, но предпочли ехать через весь город, останавливаясь на светофорах и в пробках, а потом мчали по загородной трассе, и всё в полном молчании. Лина понимала, что Аид тянул время, чтобы подольше побыть с ней, и она не возражала — ей хотелось подумать. Признать, что весь последний год, она пыталась сбежать от самой себя и от событий, свалившихся ей на голову, казалось немыслимо, но и отрицать это было уже невозможно. Лина взволнованно кусала губы, и тем сильнее волновалась, чем ближе они подъезжали к дому — в конце концов, когда фары осветили железные ворота и Гермеса, открывающего их, она отбросила сомнения и предложила Аиду составить им компанию за ужином.

А потом она впервые увидела, как Макария, ледяная, чистая душа, нетронутая вспышками человеческих эмоций, осветилась счастьем и почти влетела в объятия отца. Афина и Геката при этом заговорщицки улыбнулись друг другу, Гермес извлёк из воздуха дополнительные приборы и фужер, а маленькая София ворвалась в комнату и закружила Лину.

— Лина-Лина-Лина, знаешь, чему я сегодня научилась? Смотри! — она раскрыла ладошку и создала на ней маленький жёлтую птичку, похожую на очень толстого воробья. Птичка заголосила, привлекая внимание, попыталась вспорхнуть, но от напряжения лопнула, только перья посыпались.

Лине стало смешно. Она прикрыла рот рукой, стараясь не рассмеяться в голос, но не сдержалась и прыснула. Ей стало ещё смешнее, когда Геката строго сказала:

— Гермес! Она, надеюсь, не показывала это детям на танцах?

— Нет… — шорох крыльев показал, что Гермес переместился Лине за спину, — я стёр всем память.

— Да сколько можно! Нельзя этого делать, нельзя показывать смертным свою силу! Чему ты её учишь!?

Теперь уже смеялась и Афина.

— Давайте сядем за стол, — сказала Лина, — завтра отвезу её к Максу, пусть помогает с подготовкой. Завтра же нет занятий?

— Нет, — встряла София, влезая на высокий стул, — и папа шутит, я никому ничего не показывала, — заверила она Гекату, но Гермес из-за её спины подмигнул Лине, вызывая новый приступ смеха.

В такие моменты Лина не задумывалась о Мойрах. Пожалуй, если такова их воля, она была им даже благодарна за эти недолговечные вспышки счастья и за то, что позволили ей дожить до них. Вечер шёл своим чередом, разговоры медленно сменились с шуточных на деловые, София уснула прямо за столом, и Гермес унёс её в спальню, Геката ушла за ним, а потом уходить засобиралась и Афина. В этом