Нужно было подумать.

– Ничего, – ответила она негромко. – Просто я… опять переволновалась.

Эленд перевернулся на другой бок, удовлетворенно вздохнув.

– Призрак ушел на утреннюю разведку?

– Да.

– Разбуди, когда вернется.

Вин кивнула, хотя он не мог этого видеть. Опустилась на колени рядом, спиной к восходящему солнцу. Она отдала себя ему – не только тело, но и сердце. Оставила свою рациональность, отбросила свои сомнения – все для него. Она больше не могла позволить себе думать, что он достоин лучшего, не могла утешать себя мыслью, что они все равно никогда бы не смогли быть вместе.

Никому еще Вин так не доверяла. Даже Кельсеру, даже Сэйзеду, даже Рину. Эленд получил все. От этого все дрожало внутри. Если она потеряет его, она потеряет себя.

«Я не должна об этом думать!» – приказала себе Вин.

Она вышла из палатки, опустила за собой полог. В отдалении шевельнулись тени. Миг спустя появился Призрак.

– Там кто-то есть, – сказал он тихо. – Не духи, Вин. Пятеро мужчин разбили лагерь.

Вин нахмурилась:

– Следят за нами?

– А как иначе?

«Разведчики Страффа», – подумала она.

– Пусть Эленд решит, что с ними делать.

Призрак пожал плечами и приземлился на ее валун:

– Разбудишь его?

– Пусть еще немного поспит.

Призрак опять пожал плечами. Он наблюдал, как Вин подошла к яме с дровами, которые они прикрыли вчера ночью, и начала складывать костер.

– Ты изменилась, Вин.

– Все меняются, – не прерывая работы, отозвалась она. – Я уже не вор, и у меня теперь есть друзья.

– Я не в этом смысле. Я о том, что произошло за последнюю неделю. Ты стала другой.

– И какой же?

– Не знаю. Ты уже не кажешься такой испуганной.

Вин замерла:

– Я кое-что для себя решила. О том, кто я есть и кем буду. О том, что я хочу.

Она еще немного поколдовала над дровами и наконец-то высекла искру.

– Я устала мириться с глупостью, – продолжала Вин. – Чужой и своей собственной. Я решила действовать, а не сомневаться. Может быть, это все ребячество. Но сейчас мне кажется, что так правильно.

– Это не ребячество.

Вин улыбнулась. Шестнадцатилетний нескладный юнец – ей было столько же лет, когда Кельсер привлек ее на свою сторону, – щурился, глядя на солнце, хотя оно еще было неярким.

– Убавь олово, – посоветовала Вин. – Не нужно так сильно его разжигать.

Она видела его неуверенность. Он так хотел быть полезным – как знакомо Вин это чувство!

– А что же ты, Призрак? – спросила она, собирая все необходимое для завтрака: опять бульон и галеты. – Что с тобой произошло за последние дни?

Он в очередной раз пожал плечами.

«Я разучилась разговаривать с подростками», – подумала Вин с улыбкой.

– Призрак… – произнесла она, словно пробуя на вкус его имя. – Что ты вообще думаешь об этом прозвище? Помню, тебя называли настоящим именем.

Лестиборнес – Вин как-то пыталась это произнести и сделала пять ошибок.

– Его мне дал Кельсер. – Судя по интонации, для Призрака это являлось стоящей причиной, чтобы сохранить прозвище. Вин заметила, какой у него сделался взгляд, когда он упомянул Выжившего. Колченог был дядей Призрака, но Кельсер явно стал для него чем-то большим.

Как и для всех остальных.

– Хотел бы я быть сильным, Вин. Как ты.

– У тебя есть собственные таланты.

– Олово? – На лице Призрака появилось кислое выражение. – Оно почти бесполезно. Если бы я был рожденным туманом, мог бы делать великие вещи. Стал бы важной шишкой.

– Быть важной шишкой не так уж здорово, Призрак. Как правило, от этого одни проблемы.

Призрак покачал головой:

– Если бы я был рожденным туманом, мог бы спасать людей – помогать тем, кто нуждается в помощи. Мог бы сделать так, чтобы никто не умирал. Но… я просто Призрак. Я слабак. И трус.

Он опустил голову.

«Что это с ним?» – с удивлением подумала Вин.

* * *

Сэйзед использовал немного силы, чтобы перепрыгивать на лестнице сразу через три ступеньки. Он догнал Тиндвил, и они вдвоем присоединились к остальным на вершине стены. Барабаны все еще звучали, у каждого был свой ритм, раскатывавшийся над городом. Объединяясь, их биение хаотичным эхом гуляло по улицам и переулкам.

Северная равнина казалась пустой без армии Страффа. Если бы только эта пустота простерлась к северо-востоку, где виднелся охваченный беспокойством лагерь колоссов.

– Кто-то видит, что там происходит? – спросил Бриз.

Хэм покачал головой:

– Слишком далеко.

– Один из моих разведчиков – ищейка, – пояснил Колченог. – Он поднял тревогу. Сказал, там большая драка.

– Друг мой дорогой, – заговорил Бриз, – разве эти дрянные твари не дерутся постоянно?

– Не такая драка, как обычно, – возразил Колченог. – Серьезная заварушка.

Сэйзед ощутил проблеск надежды.

– Дерутся? – переспросил он. – Может, перебьют друг друга!

Колченог одарил его мрачным взглядом:

– Почитай какую-нибудь из своих книжек, террисиец. Что там написано про эмоции колоссов?

– Их всего две, – сказал Сэйзед. – Скука и ярость. Но…

– Они так начинают битву, – тихо проговорила Тиндвил. – Дерутся сначала друг с другом, все больше распаляясь, а потом…

Она замолчала, и Сэйзед увидел то, чего не заметил сразу. Темное пятно на востоке светлело. Растворялось. Разделялось на части. Приближалось к городу.

– Чтоб мне провалиться, – выругался Колченог и быстро захромал прочь. – Уберите гонцов! – закричал он. – Лучники на стену! Охраняйте решетки на реке! Батальоны, на позицию! Приготовьтесь к битве! Не пускайте сюда этих тварей, иначе они доберутся до ваших детей!

Воцарился хаос. Люди носились туда-сюда. Солдаты взбирались по лестницам, заполняя пролеты, не давая возможности спуститься вниз.

«Началось», – отрешенно подумал Сэйзед.

– Когда лестницы освободятся, – тихо сказал Доксон, – я хочу, чтобы вы все отправились к своим батальонам. Тиндвил, у тебя будут Оловянные ворота, к северу от крепости Венчер. Мне может понадобиться твой совет, но пока что отправляйся к солдатам. Они послушают тебя – они уважают террисийцев. Бриз, твои гасильщики есть в каждом из батальонов с четвертого по двенадцатый?