– Ловец воров, – без колебаний сказала Илэйн.

Найнив нахмурилась.

– Ты имеешь в виду – кто-то вроде Хурина? – спросила Эгвейн. – Но ведь Хурин был на службе у короля. Разве ловцы воров тут не служат благородным лордам?

Илэйн кивнула, и на мгновение Эгвейн даже позавидовала желудку дочери-наследницы.

– Да, служат, – сказала Илэйн. – Но ловцы воров не похожи на гвардейцев королевы или на тайренских Защитников Твердыни. Да, они служат правителям, но иногда обворованные платят им, чтобы те вернули украденное. И иногда они за деньги берутся отыскать нужного человека. По крайней мере, так они делают в Кэймлине. Вряд ли, по-моему, в Тире происходит как-то иначе.

– Значит, мы поселимся в гостинице, – произнесла Эгвейн, – и попросим хозяина найти нам ловца воров.

– Только не гостиница, – сказала Найнив с такой же твердостью, с которой она управилась с жеребцом. Казалось, она никогда не позволяла своему скакуну выйти из-под контроля. Но скоро ее голос смягчился. – Лиандрин уж точно нас знает, и мы должны допустить, что другие нас узнают тоже. Они наверняка следят за всеми гостиницами, поджидая тех, кто придет по их следу. Я хочу захлопнуть западню у них перед носом, но так, чтобы нас в ней не оказалось. Вот поэтому мы не остановимся в гостинице.

Эгвейн знала, что Найнив будет ждать возражений, и потому молчала – не желая потакать ей в этом.

– Тогда где же? – хмуро спросила Илэйн. – Если б я могла рассказать, кто я, и в это бы поверили – то даже в такой одежде и без эскорта нас приняли бы в большинстве благородных Домов и, скорее всего, в самой Твердыне, потому что между Кэймлином и Тиром установлены дружественные отношения. Но тогда невозможно будет утаить наше появление, и еще до наступления ночи об этом будет знать весь город. Найнив, ничего, кроме гостиницы, я придумать не в состоянии. Если ты решила отправиться на какую-нибудь ферму за городом, то мы никогда не найдем их.

Найнив посмотрела на Эгвейн:

– Я решу, где мы остановимся. Только дайте мне оглядеться.

Недовольный взгляд Илэйн переметнулся с Найнив на Эгвейн и обратно.

– Не стоит отрезать себе уши, если не нравятся серьги, – пробормотала она.

Эгвейн присматривалась к улице, по которой они ехали. «Если я позволю ей подумать, что у меня есть какие-то догадки, то пусть меня испепелит на месте!»

Людей встречалось немного, не то что в Тар Валоне. Вероятно, всех отпугивало обилие грязи на улицах. Мимо девушек проезжали телеги и фургоны. Их тянули круторогие быки, а рядом шли возчики с длинными стрекалами из какого-то светлого ребристого дерева. Не было ни экипажей, ни портшезов. В воздухе здесь тоже чувствовался запах рыбы, и немалое число тех, кто торопливо проходил мимо, несли на спине громадные корзины с уловом. Лавки не выглядели процветающими, перед ними не было лотков с разложенными товарами, и Эгвейн редко видела, чтобы в лавки кто-то заходил. Над входом висели вывески: портновская иголка и рулон ткани, нож и ножницы, ткацкий станок и тому подобное, – но на большей части краска уже облезла. Несколько попавшихся на пути гостиниц были в таком же плачевном состоянии, как их вывески, и выглядели не слишком оживленными. Убогие домишки теснились между гостиницами и лавками, черепица или шиферные плитки наполовину пооблетали с их крыш. Эта часть Тира явно была очень бедной. И, видя лица прохожих, Эгвейн все больше убеждалась, что никто уже не пытался что-либо изменить. Некоторые еще работали и что-то делали, но большинство на все махнуло рукой. Только немногие поднимали голову, чтобы посмотреть на трех всадниц, хотя верховые были редкими гостями там, где все передвигались пешком.

Мужчины носили мешковатые штаны, завязанные на лодыжках. Только очень немногие были облачены в куртки необычного покроя – длинные, темные, плотно облегающие грудь и руки и расширяющиеся ниже талии. Людей, носящих невысокую обувь, было больше, чем тех, кто ходил в сапогах, а большинство шлепало по грязи босиком. Многие вообще вышли на лицу без курток и рубашек, и потому у них были видны поддерживающие шаровары широкие кушаки, иногда цветные и часто грязные. Кое-кто щеголял в широких конусообразных соломенных шляпах, и редко на ком можно было увидеть матерчатую шапку, сдвинутую набок. Женские платья закрывали шею практически до подбородка, а подол доходил до щиколотки. Дамы предпочитали фартучки бледных тонов, подчас даже надевали по два-три, каждый меньше предыдущего. Соломенные шляпы женщин мало отличались от мужских, но были окрашены в тон передников.

Присмотревшись к одной из прохожих, Эгвейн поняла, как местным жителям удается уберечь туфли от грязи. К туфлям женщины были привязаны небольшие деревянные платформы, на которых она возвышалась над грязью на две ладони. Причем создавалось впечатление, что женщина шагает так, будто ступает по твердой земле. Мужчины тоже носили платформы. Некоторые женщины ходили босиком, но все же босых мужчин было больше.

Эгвейн уже принялась было размышлять, в какой лавке продаются такие платформы, как вдруг Найнив направила своего жеребца в переулок между длинным узким трехэтажным домом и каменной стеной гончарной лавки. Эгвейн обменялась взглядами с Илэйн, дочь-наследница недоуменно пожала плечами, и они последовали за Найнив. Эгвейн не могла понять, куда и зачем направляется Найнив, и охотно обсудила бы с ней это, но и отставать от подруг не хотелось.

Переулок привел их в маленький задний дворик, окруженный домами. Найнив уже спешилась и привязывала поводья к смоковнице, чтобы ее жеребец не дотянулся до зелени, растущей в занимающем полдвора огородике. К задней двери была проложена дорожка из камней. Найнив подошла к двери и постучала.

– Что это тут? – невольно вырвалось у Эгвейн. – Почему мы здесь остановились?

– А ты не заметила в окнах пучки сухих трав? – Найнив вновь затарабанила по двери.

– Трав? – недоуменно спросила Илэйн.

– Мудрая! – подсказала Эгвейн, слезая с седла и привязывая Туманную рядом с черным жеребцом Найнив. «Гайдин – не слишком подходящее имя для коня. Неужели она думает, что мне невдомек, кого она имеет в виду?» – Найнив отыскала Мудрую, или Ищущую, или как их здесь еще называют.

Женщина приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы бросить подозрительный взгляд. Сначала Эгвейн показалось, что она коренастая и толстая, однако, когда женщина широко раскрыла дверь, оказалось, что хоть она и плотного сложения, но у нее превосходные мышцы. Она выглядела такой же сильной, как и миссис Лухан, а в Эмондовом Лугу некоторые утверждали, что Элсбет Лухан силой не уступит своему мужу. Может быть, это было и не совсем так, но и недалеко от правды.

– Чем я могу вам помочь? – спросила женщина. Ее говор сильно напоминал акцент Амерлин. Седые волосы толстыми локонами были уложены по бокам ее головы. Три передника женщины были разных оттенков зеленого, каждый темнее следующего, но самый верхний все равно был бледного цвета. – Кому из вас я нужна?

– Мне, – сказала Найнив. – Мне бы что-нибудь от тошноты. И возможно, одной из моих спутниц необходимо то же самое. Если только мы попали куда нужно.