же тем временем включил двигатель, проверяя: мопед затарахтел в ответ.

— Как клиентура? Подваливает?

— Некоторые банды ходят. И крышуют в обмен на услуги. Так что можешь не беспокоиться, идти домой. Скажешь, что я твой друг, они отстанут.

Я должна сказать Еши-сану, вертелась мысль в голове. Но Сутоку — это же не Тайтэн! Но он искалечил сестру. Но тот человек исчез, это совершенно новая личность. Но когда-нибудь он может вспомнить, как Ямато, и тогда всем будет плохо, настолько, что даже представить себе страшно. Даже тебе, хотя сейчас Сутоку считает тебя кем-то вроде друга. Надо сдать его Еши-сану. Надо молчать, потому что Сутоку не такой. Надо рассказать все поскорее, чтобы его убили.

От таких размышлений болела голова.

Скуксившись, Широ уставилась на дно кружки, туда, где плавала синтетическая пирамидка для вкуса. Что ей нужно было сделать? Она даже не могла ни с кем посоветоваться, у всех было слишком радикальное мнение о Тайтэне. Но Сутоку, он же… Такой же? Или не такой? Она слышала о том, как мучал он свою дочь, но, в то же время, если та Цубаки так злилась на его смерть, то, стало быть, она все еще любила отца? И чокнулся он в последние годы, а не изначально?

— Слушай…

Сутоку не поднял головы, но кивком дал понять, что слушает.

Подперев голову рукой, Широ уставилась в окно, за которым постепенно зажигались фонари. Становилось темно. Она легко может сказать Охико, что осталась у Масаки: часто так делала, та точно ничего не заподозрит. Но ехать отсюда ночью… Даже если она скажет про дружбу с Сутоку, вряд ли ее удача поможет ей настолько. Хотя, кто знал? Впрочем, рисковать она не хотела, а потому отвернулась от окошка и вновь опустила взгляд.

— Лучше останусь. Посплю на стуле, так уж и быть!

Тот страдальчески выдохнул.

— Ладно, ладно. Забирай матрас. Надеюсь, моя спина выдержит второй раунд на этом адском инструменте.

— Вот именно! — Широ самодовольно задрала нос. — Я — молодая и гибкая, а ты старый дряхлый… э… старик! Поэтому стул заберу я, а ты иди дальше спать на своем матрасике.

Некоторое время Сутоку смотрел на нее так, что Широ стало действительно стыдно. Ладно, может, это была не самая умная вещь, которую она могла сказать… Когда идиотизм момента достиг своего пика, тот с многозначительным покашливанием отвернулся к мопеду обратно, оставив Широ в дурацком расположении духа. Ну вот!.. Господи, неужели она не могла не позориться перед таким человеком? Он, вроде как, злодей, а она с ним такие диалоги вела. Как-то все это было неправильно, совершенно-совершенно неправильно.

Интересно, каким он был… с теми людьми, которые ему нравились? В прошлой жизни? Сестрица Сен говорила, что Тайтэн был безжалостен и равнодушен, но Широ искренне сомневалась, что если бы он был таким все время, то вел бы себя сейчас вот так. Плюс, он же действительно разозлился из-за смерти жены, сына и дочери… Кем же ты был, Тайтэн, на самом деле?..

В каком-то момент чай в ее кружке закончился, и она принялась за его порцию. Чем дольше Сутоку корпел над ее мопедом, тем чаще она стала замечать, как иногда он замирает, зажмурившись, после чего вновь принимается за дело. Она знала об этом — что бывали дни, когда он выматывался быстрее обычного. Часто наблюдала… И сейчас — вновь.

Заметив, как он вновь отложил инструменты в сторону и уткнулся лицом в ладонь, приходя в себя, Широ медленно поднялась.

— Отдохни, если тебе нужно. Все равно я тут до завтра, дело никуда не убежит.

Когда он покачал головой в ответ, она нахмурилась.

— И че это за упрямство?

— Не люблю бросать работу незавершенной.

Ну конечно. Поэтому ты заставил свою дочь стать новым ядром «Химико». Чтобы проект не закрывался.

— Чушь, — скривившись, Широ вырвала у него из рук инструмент… какой-то, она не разбиралась, и положила на стойку рядом. — С утра все равно работа пойдет продуктивней. Раз уж ты так херово себя чувствуешь, то и вали спать уже. Я пока кружки помою, все закрою.

Несколько секунд Сутоку смотрел на нее, не мигая, и ей стало страшно — вдруг что-то вспомнил?

Но когда его губ коснулась кривая улыбка, то пришло облегчение.

— Не повезет тому, кто возьмет тебя в жены. Будет у тебя подпольная кличка, «бензопила».

У Широ аж лицо пятнами пошло.

— А ну пошел отсюда, хуюмник! Тоже мне, шутник нашелся!

Когда наступила ночь, она закончила с приготовлениями: выключила свет в мастерской, помыла кружки в крошечной раковине и выкинула весь мусор, какой только нашла. Видела бы ее Охико — тоже бы пошутила, причем скорее всего аналогично… От одной мысли об этом у Широ свело зубы, но она стоически промолчала, решив, что уже поздно для возмущенных криков в пустоту. В последний раз бросив взгляд на окна, занавешенные железными ставнями, она отвернулась и направилась обратно в коморку.

На стуле лежал плед, явно отданный ей в распоряжение на эту ночь. Сам Сутоку уже спал глубоким сном на матрасе под тонким дырявым одеялом; в полумраке настольной лампы его лицо выглядело еще белее, чем обычно, но вместе с тем проступали хорошо знакомые Широ черты: жесткие, и морщины у переносицы от того, что он часто хмурился, это подтверждали. Именно он и сказал ей тогда, что она, Широ, добилась бы гораздо большего, нежели ее сестра. От воспоминаний об этом рука сжалась в кулак, а Широ крепко стиснула зубы.

Затем опустила взгляд вниз, на открытый ящик с инструментами.

Помедлила, но затем протянула руку…

Молоток сидел, как влитой.

Может, зря она в детстве, когда еще жила в трущобах с матерью и сестрицей, не стала частью какой-нибудь банды. У нее неплохо бы вышло. Еши-сан все еще пытался сотворить из нее приличную девушку, обеспечить хорошим будущим, но что-то подсказывало Широ, что если куда-то она и пойдет, то в подопечные Масаки, когда тот станет частью «Союза». Может, в качестве его… думать о продолжении их странных отношений не слишком хотелось, поэтому она лишь хмыкнула. Жаль, что это скорее всего разочарует и Еши-сана, и Охико. Они-то и правда хотели ей лучшего, а она…

Пора было переступить себя.

Если ты все равно знаешь, что тебе самая дорога туда.

Подойдя к изголовью матраса, Широ уставилась вниз. Сжала молоток сильнее.

Всего один удар. Прямо по осколку. Тогда он умрет, это наверняка. Ты отомстишь за всех, кто пострадал от его рук, за свою сестрицу… За