Здесь же немцы провели и первые «спецмероприятия» — вероятно, первоначально это была скорее стихийная расправа, месть «комиссарам» за погибших и раненых товарищей. Озверевшим от бессонницы, двухдневного боя, стрельбы со всех сторон, яростного сопротивления «советов» — необходимо было найти виновников всего этого. «Комиссарам», в конце концов, никто и не обещал пощады.

И поэтому, не отходя далеко, уже за валом Южного острова были расстреляны старший политрук И. Р. Зазулин и политрук С. Т. Зыскавец. Несмотря на советы товарищей, Зыскавец (начальник клуба Брестского военного госпиталя) перед пленом отказался снять гимнастерку со звездами политсостава — тем самым подписав себе приговор.

«Эти опустившиеся солдаты в юбке с особенным ожесточением участвовали в искусной партизанской войне против наших солдат, однако вскоре были обнаружены и обезврежены». К ногам женщины в нижнем белье положена бутылка. В первые же дни войны в «сорок пятую» поступило разъяснение — женщины в униформе считаются военнопленными. Напротив, те женщины, что участвуют в боевых действиях (вероятно, прежде всего, с оружием в руках), не имея униформы, военнопленными не считаются

Подобное произошло и на Северном — однако здесь жертвой расправы стал не комиссар, а руководитель обороны на участке 98 ОПАД, его начштаба лейтенант Иван Акимочкин. При обыске у него, лишь недавно вступившего в ВКП(б), был найден партийный билет. «Нашел где-то?» — иронично спросил проводивший обыск офицер. «Это — мой…» — ответил Акимочкин. Ирония быстро сменилась яростью — выведя Акимочкина из толпы, его расстреляли на глазах у остальных пленных[1112].

Красноармеец сдается в плен. Он немолод — возможно, из приписного состава. В руках, помимо белого флага — бушлат (введенный весной 1941 г.), что говорит о том, что он провел несколько дней в холодных подвалах. Место съемки определить трудно — ворота на Южном острове? Немецкие солдаты — без поясных ремней, оружия, виден велосипедист. В воротах — противотанковое орудие. Это — лучшая позиция для «панцирягеров», защищающая их от обстрела справа и слева

* * *

Тем временем положение в 4-й армии Коробкова стремительно ухудшается — отход войск все больше напоминает бегство, а остатки дивизий, чьи подразделения продолжают оборонять Брест, похоже, добиты окончательно. Из оперативной сводки № 01 штаба 4-й армии: «Все части, за исключением 55-й и 75-й стрелковых дивизий, небоеспособны и нуждаются в срочном доукомплектовании личным составом и материальной частью и приведении в порядок… Остатки частей 6 и 42 сд 28 ск после ряда оборонительных боев к 18 часам отошли в р-н Русиновичи, Тальминовичи, где приводятся в порядок. Эти остатки не имеют боеспособности… От постоянной и жестокой бомбардировки пехота деморализована и упорства в обороне не проявляет. Отходящие беспорядочно подразделения, а иногда и части приходится останавливать и поворачивать на фронт командирам всех соединений, хотя эти меры, несмотря даже на применение оружия, должного эффекта не дали»[1113].

Коробков лично, с членом Военного совета дивизионным комиссаром Ф. Е. Шлыковым и помощником командующего войсками ЗапОВО генерал-майором Хабаровым и командиры соединений прилагают все усилия для задержания противника на рубеже р. Щара.

* * *

19.45. Брест. КП 45-й дивизии.

Начинают поступать итоговые донесения от частей. Первое по телефону передано от Гиппа: в Бресте спокойно. Производятся лишь перемещения отдельных подразделений, изменение их подчиненности: конный эскадрон А.А.45 в составе 20 человек переместился в Березувку. Обер-лейтенант фон Ледебур по приказу дивизии назначен гарнизонным офицером.

1/Pz.Jg.Abt.45 (обер-лейтенанта фон Шиллинга) — вновь в подчинении дивизиона и переведена в Брест.

Продолжается передача продовольственных и других захваченных в городе складов трофейным службам[1114].

20.00. Итоговое донесение от Масуха: к 16 часам батальон наконец-то закончил возведение 8-тонного временного моста. Часть моста из понтонно-мостового парка уже демонтирована. Отряд огнеметчиков, откомандированный к I.R.133, и поисковая группа[1115], откомандированная к I.R.135, как и группа подготовки к взрыву, еще находятся при полках. Планы на завтра: наладка оружия и техники.

20.50. Итоговое донесение от Ветцеля (PzJgAbt 45). Дивизион, в чей состав вновь включена рота фон Шиллинга, — в подчинении I.R.130. В качестве интересного опыта Ветцель сообщает о том, что в течение дня, поддерживая пехоту, вражеских снайперов удавалось удачно уничтожать и бронебойными снарядами[1116]. Кроме того, от пленных стало известно, что их командиры (комиссары) заставляют их продвигаться вперед с оружием в руках.

Через несколько минут именно «панцирягерам» Ветцеля и удалось ликвидировать попытку прорыва — уже за пределами крепости, у Мухавца.

Около 21.00. Виноградову и его бойцам не удалось далеко уйти — вырвавшись за главный вал, они оказались перед танковой магистралью № 1, забитой идущими на восток колоннами.

А перед ней, охраняя движение от возможных попыток прорыва русского гарнизона, занимал позиции один из взводов PzJgAbt 45. (Как правило, в составе взвода — 3 37-мм противотанковые пушки (расчет каждой 6 человек), 1 ручной пулемет (расчет 3 человека) и штабное отделение — 7 человек). Он-то в районе моста «Гипп», «вслед за попытками прорыва к танковой магистрали № 1»[1117] и взял в плен около 100 человек отряда Виноградова — единственного, чей прорыв за пределы главного вала удался.