* * *

21.0. Из оперативной сводки штаба Западного фронта № 5 «…4-я армия потеряла средства управления. Штаб армии разделен на группы по руководству отрядами. Командующий армией, член Военного совета, начальник штаба, начальник 1-го отдела штаба выехали в войска для личного руководства боем… Данных о положении частей армии в течение 24 июня 1941 г. не поступало, высланные делегаты связи из армии еще не вернулись»[1118].

* * *

21.10. Брест. КП 45-й дивизии.

Поступает итоговое донесение от Йона. Планы на 25 июня — охрана и оборона занятых позиций, прочесывание территории, очистка от русских все еще занятых ими нескольких казематов.

21.40. Армин Деттмер передает в штаб корпуса итоговое донесение за 24 июня. Радиограмма № 2 лаконична — «Брестская крепость взята»[1119].

21.40. FS.от 45 I.D.: цитадель Брест взята! (Выясняется, что сообщение ложное.)

…Трудно сказать, что заставило Деттмера, а не командира дивизии дать столь смелое (никто из командиров сражающихся на цитадели частей подобное не утверждал[1120]) сообщение.

Можно предположить, что и Шлипер заявил подобное, но устно, в беседе со Шротом, а Деттмер лишь письменно продублировал оценку командиром дивизии ситуации.

Однако скорее всего и Деттмер и Шлипер, в отличие от командиров частей, решили оценить ситуацию шире — во-первых, было видно, что дивизией захвачено уже почти 90 % территории крепости, ликвидированы почти все известные очаги сопротивления. На Центральном острове русские остались лишь в нескольких частях домов и так называемом «доме офицеров», на Северном — в восточной части (восточнее дороги с севера на юг) — в основном вал у северного моста (укрепление 145) и Восточный форт[1121].

Оставшиеся советские части находились в таком положении, что их дальнейшее сопротивление, как и попытки прорыва, заведомо обречены.

Конечно, за эти дни командование дивизии убедилось, что яростный фанатизм у «советов» преобладал над трезвой оценкой ситуации. Однако было заметно, что боевой дух русских отчетливо упал: при взятии I.R.135 западной части Северного острова, а позже II/I.R.133 — Южного острова было взято 1250 пленных[1122].

В эти часы командование дивизии искренне посчитало, что с Брестской крепостью покончено. А то, что командиры частей об этом не заявляли — вероятно, следствие того, что на ситуацию те смотрят со своей точки зрения.

…Неизвестно, когда и после чего, но уже вечером на точку зрения встало и командование дивизии, изменив оценку положения в более расширенном варианте суточного донесения от 24 июня: «Двумя сильными огневыми налетами, выполненными в первой половине дня, русские, все еще упорно обороняющиеся в подвалах и домах, были так измотаны, что частично последовали призыву динамика о сдаче.

Когда незадолго до второго огневого налета сообщили, что в постоянно обходимой собственным артиллерийским огнем церкви цитадели под руководством фельдфебеля находятся примерно 50 военнослужащих дивизии с русскими пленными, на деблокирование церкви, в сочетании с огневым налетом, выделялась штурмовая группа. В итоге удалось не только освобождение окруженных, но и захват значительной части Центрального острова.

Одновременно захвачен Северный остров, чья зачистка закончится, вероятно, в темноте… Из подчинения дивизии выведены NbwRgt 4 (NbwAbt.8, Entg.Abt.105, 3/ NbwAbt.6)»[1123].

Сейчас, говоря о планах на завтра, подписавший донесение Деттмер уже более осторожен — «окончание зачистки цитадели и города Брест-Литовска, вплоть до отдельных партизан и боевиков».

Тем не менее сообщение о взятии крепости Бреста успело уйти наверх.

22.00. Предвечернюю тишину разрушил грохот ружейно-пулеметного огня на Северном — Восточный форт все-таки решился на прорыв. Остывшие было стволы MG-34 вновь начинают раскаляться — защитники, выбегая из конюшни, устремляются к выходу из форта. То, чего они так боялись, и произошло — пулеметы бьют и из ДНС и санчасти 125 сп, и сзади — с внутреннего вала. Защитники — в огненном мешке, в страхе мечутся под огнем, пытаясь было залечь, — но укрыться трудно… Подключаются и минометы — заградогонь перед фортом доказывает, что спастись невозможно — вскочив, бойцы устремляются опять в конюшни, пулеметы вновь и вновь находят своих жертв.

Несколько десятков убитых и раненых — цена попытки прорыва Восточного форта.

…«Дом офицеров», хотя крепость и не пала, но после дневных неудач угроза ее гибели ощущалась теми, кто, несмотря ни на что, продолжал ее оборонять. Сейчас, к концу третьих суток, им, мучавшимся от голода и жажды (колодец, выкопанный в одном из подвалов, давал не более котелка в день), стало окончательно понятно, что помощь не придет. Хотя надежда, пусть и слабая, оставалась с этими людьми до конца.

К исходу дня, несмотря на бойню, устроенную в прошлую ночь пулеметчиками Герштмайера и Кене, попытку прорыва решено было повторить. «В этот вечер около Фомина собрались кое-кто из командиров. Обсуждалась возможность прорыва из крепости. Некоторые ссылались на вероятный успех группы сержанта Лермана, ушедшей накануне»[1124]. Большинство были настроены решительно — бойцы стали сами подходить к штабу обороны с просьбами о зачислении их в следующую группу.