Разговор с поваром не увенчался успехом: стоило Джеку появиться на кухне, как полный мужчина с большими усами, размахивая руками, погнал его прочь. При этом поток быстрого итальянского многословия буквально сшиб его с ног, да так и вынес за дверь, судя по ощущениям.

Постояв там и немного придя в себя, Джек понял, что для общения со слугами графа ему просто необходим переводчик...

И в голову приходила только одна кандидатура: мисс Харпер.

Джек решил вернуться к покоям Гаспаро Фальконе и, выяснив у его «компаньонки», как он себя чувствует, заодно попросить её помощи.

С мисс Харпер, что удивительно, Джек столкнулся на лестнице, и не успев услышать вопрос, но догадавшись о нем по лицу собеседника, мисс Харпер сказала:

– У графа сейчас посетитель. Мы с доктором воспротивились было, но он был непреклонен: сказал, это важно.

– То есть с ним все в порядке?

– Если так можно сказать: смерть племянницы тяжело сказалась на нём, но он крепится. Да вы и сами все видели!

– Видел, – подтвердил Джек, ощущая тупую иглу где-то под сердцем. – И мне очень жаль.

Мисс Харпер, окинув его пристальным взглядом, сосредоточилась на собственных пальцах, теребивших сумку-шатлен. В ней, насколько Джек знал, она хранила сердечные капли Фальконе и пузырек нюхательных солей.

– Сегодня мне пришла мысль, – сказала она, – что я зря покрываю вас, мистер... вы так и не назвали мне свое имя. Что ваша ничем не подтвержденная дружба с Энтони Ридли стала в моих глазах чем-то вроде гаранта благонадежности, но... Я могла ошибиться.

Джек прекрасно понимал, что она чувствует, сам разрывался на части, и сказал просто:

– Меня действительно зовут Джек, фамилия – Огден. А инспектор живет в доме за номером двадцать пять на Риджент-стрит в Сохо.

Мисс Харпер кивнула.

– Все там же, где и семь лет назад, – прошептала она. – Миссис Вилсон тоже при нем?

– Свято блюдет благополучие его дома.

Они постояли в молчании, слушая, как напольные часы в холле отбивают минуты их жизни. И каждую эту минуту Аманда проводила в руках безумной мисс Эдвардс... Джек сглотнул, ощутив острый приступ отчаяния.

– Помогите мне, – попросил он. – Я не знаю по-итальянски, но хотел бы поговорить со слугами графа. И в первую очередь с поваром... – он скривился, припомнив их недавнюю встречу.

Женщина, будто прочитав его мысли, вдруг улыбнулась:

– О да, Пьетро Джакомо не говорит по-английски и ужасно не любит, когда чужие заходят на кухню. Но, полагаю, вы уже убедились в этом на собственном опыте! – И осведомилась: – О чем вы хотели его расспросить? А главное, почему?

Джек замялся, не зная, как мягче озвучить мучившие его подозрения, но в итоге сказал так, как есть:

– Мне кажется, смерть Бьянки де Луки могла быть не случайной. Кроме того, поговорив с Агостиной де Лукой, я подумал вдруг, что навредить, возможно, желали именно ей: обычно младшая сеньорита выгуливала Пеппино утрами, но не в этот раз.

– То есть вы полагаете... – Усмехнувшись, его собеседница замолчала. И когда она снова заговорила, Джек понял, что смеялась она над собой. – Нет, только не снова, – сказала она. – Еще одна загадочная смерть в доме моего работодателя. Это уже похоже на злую судьбу, вы не находите, мистер Огден?

Она вспомнила де Моранвиллей, и это было понятно.

– Я не верю в судьбу, – произнес он. – К тому же, если вы мне поможете, может выясниться, что у меня разыгралась фантазия... Но я все-таки сообщил бы в полицию.

– Вызвать карабинеров? Не уверена, что сеньор Фальконе это одобрит. К тому же, если смерть сеньориты де Луки все-таки носит случайный характер... – Но, кажется, мисс Харпер сама в это не верила, так как, не договорив фразы, кивнула Джеку: – Хорошо, пойдемте поговорим с поваром, а потом уже будем решать, рассказывать нам обо всем хозяину дома или же нет.

Сеньор Джакомо, увидев мисс Харпер, расплылся в такой широкой улыбке, что уголки его губ, казалось, приклеились к мочкам ушей, а вот на Джека, стоявшего чуть поодаль, он кинул не самый приветливый взгляд. Похоже, компаньонка Фальконе находилась у повара на особом счету, а он, будучи даже наследником дома, его особого отношения не заслужил. Еще по дороге на кухню мисс Харпер сказала спутнику: «Чтобы сердце нашего кухонного тирана растаяло, вы должны похвалить его блюда, и сделать это как можно более искренно и по-итальянски». Что значит «по-итальянски»? Громко, шумно, размахивая руками. Она улыбалась, сообщая об этом, и Джек хотел бы поверить, что она шутит, но нет, мисс Харпер говорила серьезно. А он сомневался, что способен на такую патетику, да еще в отношении пищи, впрочем, его все равно здесь скоро не будет. Так пусть же повар косится, сколько угодно, лишь бы мисс Харпер разговорила его...

И у неё, кажется, получилось.

– Сеньор Фальконе, идите сюда, – позвала она. – Мой друг Джакомо будет рад ответить на ваши вопросы. – Радостным повар не выглядел, даже усы его как-то странно встопорщились при взгляде на Джека. – Что вы хотели узнать? – спросила мисс Харпер.

– В основном о бисквитном печенье. Спросите, просил ли кто-то из домочадцев принести ему их этим утром.

Женщина вскинула брови, демонстрируя удивление этим вопросом, но все-таки перевела его повару. Всплеснув руками, тот со скоростью пули затараторил на своем языке, то и дело перемежая быструю речь единственно понятным Джеку «Bella Rosalin“ едва ли не после каждого третьего слова.

Наконец «Bella Rosalin“ облекла его речь в понятную для своего спутника форму:

– Если кратко, – немного смущенно улыбнулась она, – то бисквитных печений этим утром никто не просил: ни мисс Бьянка, ни Агостина и ни кто-либо другой.

– А не могло ли быть так, что сеньор Джакомо просто не знает об этом? – предположил Джек. – Возможно, кто-то из слуг, спустившись на кухню раньше других...

Мисс Харпер покачала головой.

– Джакомо говорит, что он на кухне с рассвета, – сказала она, – сегодня среда, а по средам зеленщик привозит свежие овощи. Он самолично просматривает заказ, поскольку «плутам-зеленщикам веры нет» и еще много всего в том же духе, – она взмахнула рукой, изображая многословие итальянца в этом вопросе. – А телега зеленщика приезжает к шести. И пусть сегодня этот «прохвост» заставил себя дожидаться из-за слетевшего в пути колеса, Джакомо все же уверен, что за бисквитами не посылали, так как все это время он провел у плиты, приготовляя феттучини «Alfredo“.

Джек вздохнул, понимая, что ничего не добился.

– Когда, он сказал, приехал зеленщик? – скорее для вида поинтересовался он.

Мисс Харпер перевела, и Пьетро Джакомо разве что у виска пальцем не покрутил, настолько взгляд его сделался красноречивым.

– Примерно в половину восьмого, – перевела повара женщина. И спросила: – Это действительно важно?