взвешивая в руке пистолет девятимиллиметрового калибра. — Хорошо сбалансирован. Кажется, последняя конструкция, созданная Браунингом перед смертью. По функциональности не очень отличается от моего «лес-баера». — Он нажал защелку, и на ладонь его левой руки выскочил заряженный магазин. — Похоже, он побывал не в одной переделке. Наверное, семейная реликвия?

Пистолет и в самом деле принадлежал двоюродному деду Колдмуна и прошел с ним всю Вторую мировую. Но Колдмун думал не об этом. Он сел, внезапно охваченный яростью, бумаги посыпались с него на пол. Оружие человека, в особенности пистолет правоохранителя, является его личным имуществом. Никто другой не смеет к нему прикасаться. Тем более без спроса и с такой небрежностью.

— Какого черта вы делаете? — резко спросил он.

Пендергаст посмотрел на него:

— По-моему, это очевидно. Осматриваю ваше оружие.

Колдмун протянул руку:

— Дайте мне его. Немедленно!

Взгляд Пендергаста на мгновение упал на протянутую руку, потом вернулся к лицу Колдмуна. Что-то в этих холодных кошачьих глазах включило инстинктивный звоночек тревоги в мозгу младшего агента.

Они долго смотрели друг на друга. Наконец Пендергаст засунул магазин в рукоятку.

— Агент Колдмун, — сказал он, — мы оказались в этом отдаленном и пустынном районе, вынужденные против воли делить неприятно тесное помещение. В таких обстоятельствах эта кровать с тощей подушкой является единственным местом во всем штате Мэн, которое я могу считать принадлежащим мне. Вы с вашими бумагами обустроились на другой кровати. И поскольку вы намеренно оставили пистолет на моей кровати, а мы, как владельцы и любители оружия, знаем, что нет большего греха, чем брать чужое оружие без разрешения, тот факт, что вы положили его на мою кровать, мог означать только одно: вы хотели, чтобы я осмотрел и оценил его. Я так и сделал. И я вижу: у вас отличное винтажное оружие.

Он засунул оружие в кобуру и, не говоря больше ни слова, протянул его Колдмуну.

Колдмун тоже молча взял его и положил на прикроватную тумбочку с другой стороны кровати. Ему показалось, что старший напарник устроил ему только что изысканную выволочку. Колдмун встал, чтобы наполнить кружку из кипящего чайника, и тут он вдруг понял, что заслужил выволочку. Пендергасту не только приходилось работать с упрямым боссом и в некомфортной среде, но еще и дело развивалось не так, как планировалось. И ко всем этим радостям добавлялось неуважение напарника.

Колдмун взял один из документов по делу и с тихим ворчанием сел на свою кровать. Он решил быть более снисходительным к этому человеку.

Колдмун внезапно пробудился ото сна без сновидений. Первой его мыслью было: как странно, что не темно, а светло. Потом он понял, что находится все в том же номере гостиницы «Скромная скумбрия». Он уснул полностью одетый, читая документы из дела катадинской полиции: в руке все еще был зажат лист бумаги. Проморгавшись, он увидел Пендергаста — тот сидел на краю кровати спиной к нему. Он явно продолжал размышлять над фотографиями с места смерти.

Еще один звонок, и Колдмун понял, что его разбудил телефон. Он вытащил аппарат из кармана, отметив время — четверть первого.

— Да?

— Агент Колдмун?

Остававшаяся сонливость мигом исчезла, когда он узнал голос.

— Да, сэр.

— Где вы?

— В мотеле возле озера Миллинокет.

— Ладно, — прозвучал отрывистый голос Пикетта. — Слушайте меня внимательно. Я хочу, чтобы вы оба собрали вещички. И первым же рейсом вылетели в Майами. Если для этого придется ехать машиной до Бостона, то это ваше дело. Найдите самолет и садитесь в него.

Пендергаст повернулся на своем насесте в виде края кровати и внимательно слушал.

— Хорошо, — сказал Колдмун, сел и начал засовывать ноги в ботинки. — А что случилось?

— Что случилось? — отозвался Пиккет с ледяной яростью. — Случилось второе убийство в Майами, а мои ведущие следователи за тысячу миль в мотеле охотятся на призраков. Выметайтесь к чертям из мотеля и мигом в аэропорт!

Телефон замолчал.

12

Колдмун никогда не бывал в Саут-Бич, только видел его изображения на открытках или фотографии ночной жизни этого квартала, висящие в Сети и рекламирующие экзотический отдых. Теперь, когда их такси из Международного аэропорта Майами закончило медленное движение через восемь кварталов по острову и свернуло с Пятой улицы на Оушн, он увидел совершенно иную картину. В безжалостном сиянии раннего утреннего солнца, без всяких преимуществ неона и благодатных сумерек, знаменитый бульвар казался усталым и изношенным, с его маркизами на окнах отелей и выцветшими от солнца ресторанными уличными зонтами под пальмами.

Неизменным оставалось одно: толпы народа. Даже в девять утра по бульвару бродило множество людей в шортах и футболках, бикини и панамах, с непременным телефоном в руке, готовым для хорошего селфи. В нескольких кварталах впереди Колдмун увидел более плотное скопление людей, которое могло означать только одно.

Когда такси поползло на север, Пендергаст, который за все время их отчаянных попыток добраться из Мэна до Майами если и говорил о чем-то, то только о содержимом полицейской папки, наконец обратился к Колдмуну:

— На тот случай, если я забыл сказать: хочу поблагодарить вас за то, что поддержали мое предложение побывать на месте смерти Элизы Бакстер. Пока не установлена закономерность, невозможно предугадать, нанесет ли убийца новый удар, нанесет его так быстро и в том же городе. Тем не менее я сожалею, что наше отсутствие не позволило нам быть здесь во время преступления.

Колдмун пожал плечами.

— Я заодно с моим напарником, — повторил он. А потом добавил: — Прав он… или нет.

Вместо ответа Пендергаст обратил взгляд своих похожих на льдинки глаз на толчею впереди.

Такси сумело проехать еще несколько кварталов, а потом встало намертво, заблокированное пешеходами, полицейскими и другими машинами. Пендергаст дал водителю щедрые чаевые и попросил отвезти их вещи в отель, после чего они принялись пробираться сквозь толпу к тому особенно плотному скоплению людей, которое, как и предполагал Колдмун, окружало большую площадку, огороженную полицейской лентой. Были здесь и представители прессы, они безуспешно выкрикивали вопросы, тыча в сторону полицейских микрофоны.

Протиснувшись сквозь плотные ряды зевак, агенты показали свои удостоверения и поднырнули под ленту. Колдмун быстро огляделся. Перед ним тянулся узкий проулок, уходящий на запад между вьетнамским рестораном с одной стороны и супермодным отелем в стиле ар-деко — с другой. За лентой группками стояли полицейские в форме и штатском, они либо опрашивали свидетелей, либо просто охраняли место. Дальше по проулку, там, где, по-видимому, было найдено тело, стояли два криминалиста. С другого конца мрачный проулок был перекрыт полицейскими автомобилями и аварийными машинами.

Несмотря на