Ной промолчал. Едва передвигая от слабости ноги, он подошел к незанятому концу стойки и сел на высокий стул.

– Виски! – бросил он буфетчику. Он выпил вино, не разбавляя, и тут же заказал новую порцию. Два стакана, выпитые один за другим, немедленно оказали свое действие. В затуманенном вином сознании и сам бар, и музыка, и люди казались Ною приятными и милыми. И когда к нему, преувеличенно вихляя полными бедрами, подошла блондинка, затянутая в узкое желтое платье с цветами, в красных туфлях и маленькой шляпке с фиолетовой вуалькой, он добродушно ухмыльнулся ей.

– Ну вот, – сказала блондинка, мягко прикасаясь к его руке, – так-то лучше.

– С Новым годом, – приветствовал ее Ной.

– Милый… – Блондинка уселась рядом и, ерзая на сиденье, обитом красной искусственной кожей, терлась коленом о его ногу. – Милый, у меня неприятность. Я присмотрелась к людям в баре и решила, что могу положиться только на тебя… Коктейль, – сказала она неторопливо подошедшему буфетчику. – Когда у меня неприятность, – продолжала она, взяв Ноя за локоть и озабоченно посматривая на него через вуалетку маленькими голубыми подведенными глазами, серьезными и зовущими, – меня так и тянет к итальянцам. У них сильный характер, они вспыльчивы, но отзывчивы. По правде сказать, милый, мне нравятся вспыльчивые мужчины. Мужчина, которого нельзя вывести из себя, не может дать женщине счастья даже на десять минут в год. Я ищу в мужчине две вещи: отзывчивый характер и полные губы.

– Что, что? – переспросил озадаченный Ной.

– Полные губы, – серьезно повторила блондинка. – Меня зовут Джорджия, миленький, а тебя?

– Рональд Бивербрук, – ответил Ной. – И должен тебе сказать… я не итальянец.

– Да? – разочарованно протянула женщина, одним глотком отпивая половину коктейля. – А я была готова поклясться, что ты итальянец. А кто же ты, Рональд?

– Индеец. Индеец племени сиу.

– И все равно держу пари, что ты можешь сделать женщину очень счастливой.

– Давай-ка выпьем, – предложил Ной.

– Голубчик, – обратилась блондинка к буфетчику, – два двойных коктейля… А мне и индейцы нравятся, – снова повернулась она к Ною. – Единственно, кто мне не нравится, – это обыкновенные американцы. Они не умеют обращаться с женщинами. Получат свое – и скорее к женам… Золотце, – продолжала она, допивая первый коктейль, – а почему бы тебе не подойти к этим двум морякам и не сказать им, что ты проводишь меня домой? И прихвати с собой пивную бутылку на случай, если они начнут спорить.

– Ты пришла с ними? – спросил Ной. У него слегка кружилась голова, ему было весело. Разговаривая с женщиной, он гладил ее руку, заглядывал ей в глаза и улыбался. Руки у блондинки были огрубелые, мозолистые, и она стыдилась их.

– Это от работы в прачечной, – печально пояснила она. – Не вздумай, котик, наниматься на работу в прачечную!

– Хорошо, – согласился Ной.

– Я пришла вот с этим. – Женщина кивнула на пьяного, голова которого покоилась на стойке бара. От этого движения ее вуалетка затрепетала в зелено-багровом свете радиолы. – Получил нокаут в первом же раунде. Слушай-ка, я тебе кое-что скажу. – Она наклонилась к Ною, обдавая его сильным запахом джина, лука и дешевых духов, и зашептала: – Эти моряки, хотя и военные, сговариваются ограбить его, а потом пойти за мной и в каком-нибудь темном переулке отобрать у меня сумочку. Возьми пивную бутылку, Рональд, и пойди поговори с ними.

Буфетчик принес коктейли. Женщина вынула из сумки десятидолларовую бумажку и протянула ее буфетчику.

– Плачу я, – сказала она. – Этот бедный парень так одинок в канун Нового года.

– Ты не должна за меня платить, – запротестовал Ной.

– За нас, котик! – Блондинка подняла бокал и через вуаль нежно и кокетливо взглянула на Ноя. – Для чего же нам деньги, милый, если не угощать друзей?

Они выпили, и женщина погладила Ною колено.

– Какой у тебя бледный вид, мой хороший, – сказала она. – Надо тобой заняться. Давай уйдем отсюда. Мне здесь больше не нравится. Пойдем ко мне, в мою квартирку. У меня припасена бутылочка виски «Четыре розы», и мы вдвоем отпразднуем Новый год. Поцелуй меня разок, моя радость. – Она наклонилась и решительно закрыла глаза. Ной поцеловал ее. У нее были мягкие губы, и помада на них отдавала не только джином и луком, но еще и малиной. – Я не могу больше ждать. – Блондинка довольно твердо встала на ноги и потянула за собой Ноя. С бокалами коктейля они направились к морякам, которые не спускали с парочки глаз. Оба они были молоды, их лица выражали озадаченность и разочарование.

– Поосторожнее с моим другом, – предупредила их женщина и поцеловала Ноя в затылок. – Он индеец сиу… Я сейчас вернусь, котик. Пойду освежусь, чтобы больше тебе понравиться.

Блондинка хихикнула, сжала ему руку и, с коктейлем в руке, все так же жеманно виляя затянутыми в корсет бедрами, направилась в дамскую комнату.

– Что она там болтала тебе? – поинтересовался моряк помоложе. Он сидел без шапочки, его волосы были подстрижены так коротко, что казались первым пушком на голове младенца.

– Она говорит, – заявил Ной, чувствуя себя сильным и готовым на все, – она говорит, что вы собираетесь ее ограбить.

Моряк постарше фыркнул.

– Мы – ее?! Ну и ну! Как раз наоборот, братишка.

– Она потребовала двадцать пять долларов, – вмешался первый моряк. – По двадцать пять с каждого. Она говорит, что никогда раньше этим не занималась, что она замужем, а потому ей надо добавить за риск.

– И вообще, что она о себе воображает? – возмутился моряк в шапочке. – А сколько она с тебя запросила?

– Нисколько, – ответил Ной, ощущая прилив какой-то нелепой гордости. – Мало того, она еще обещала бутылку виски.

– Как тебе нравится? – с горечью сказал старший моряк, повернувшись к своему приятелю.

– Ты пойдешь с ней? – завистливо спросил молодой.

– Нет. – Ной отрицательно покачал головой.

– Почему?

– Да так, – пожал плечами Ной.

– Э, парень, тебя, видно, хорошо обслуживают.

– Знаешь что? – обратился моряк в шапочке к своему приятелю. – Пойдем-ка отсюда. Тоже мне, Санта-Моника! – Он укоризненно взглянул на своего друга. – Уж лучше бы мы сидели в казарме.

– Откуда вы? – поинтересовался Ной.

– Из Сан-Диего. Вот он, – моряк постарше зло и насмешливо кивнул на приятеля с пушком на голове, – он обещал, что мы хорошо позабавимся в Санта-Монике. Две вдовушки в отдельном домике… Чтоб я еще когда-нибудь поверил тебе!..

– А я-то при чем? – огрызнулся молодой моряк. – Откуда я знал, что они меня разыгрывают и что адрес липовый.

– Мы часа три бродили в этом проклятом тумане, – подхватил его товарищ, – все разыскивали этот самый отдельный домик. Вот так встретили Новый год! Да я лучше встречал его на ферме в Оклахоме, когда мне было семь лет… Пошли… Я ухожу.