— Как мы могли выбрать туфли, не зная, какими будут платья? — резонно заметила она.

Затем пришла очередь шляпных салонов — трех подряд — и ателье перчаток. Камелии, которая наивно полагала, что нескольких уже имеющихся пар хватит на все случаи жизни, быстро объяснили, что количество смехотворно мало. Истинной леди необходимы длинные белые, непременно лайковые перчатки для вечерних выездов, а также множество коротких разноцветных — как лайковых, так и шелковых.

День закончился в кондитерской Гантера. Лили выбрала мороженое, а все остальные сочли день слишком прохладным и ограничились пирожными. Наконец, до отказа набив экипаж коробками и свертками, молодые леди отправились домой, в Стьюксбери-Хаус. На прощание Вивьен напомнила Камелии о намерении покататься в Гайд-парке и приказала ехать в Карлайл-Холл.

Спустя несколько минут карета остановилась, и послышался недовольный голос возницы. Вивьен отодвинула кожаную шторку и посмотрела в окно. Оказалось, что место напротив парадного подъезда уже занято громоздким, забрызганным грязью экипажем, в котором она без труда узнала надежную и удобную, испытанную долгими путешествиями карету отца.

Дверь дома распахнулась, и лакей поспешил помочь леди выйти, но Вивьен опередила его и легко спрыгнула на тротуар.

— Приехал герцог?

— Да, миледи. Его светлость прибыли несколько минут назад в сопровождении лорда Сейера.

— Грегори!

Новость откровенно удивила.

Да и само появление отца в Лондоне не могло не вызвать недоумения: прошло не больше недели с тех пор, как Вивьен оставила герцога в поместье в окружении шумной компании приятелей. Впрочем, Марчестер всегда отличался склонностью к внезапным решениям; не исключено, что вместе с ним в город приехали все гости. Но чтобы в столицу неожиданно примчался стеснительный, склонный к затворничеству брат, да еще во время светского сезона? Неслыханно!

Вивьен поспешила в дом, на ходу сняла пелерину и шляпку и бросила услужливо поджидавшему лакею.

— Где они? — спросила она дворецкого и тут же громко позвала: — Папа! Грегори!

— Его светлость в спальне, миледи, — ответил слуга. — Полагаю, лорд Сейер там же.

Вивьен пошла наверх, но не успела подняться и до половины лестницы, как на верхней площадке показался брат.

— Грегори! Что случилось? Почему вы с папой здесь?

— Не волнуйся, он чувствует себя хорошо, — торопливо успокоил тот и пошел вниз.

Грегори взял сестру за руку и пояснил:

— Папа упал…

— Упал? Но откуда? Что еще он затеял?

— Ничего, честное слово. Это было даже не падение, а скорее обморок. Правда, ударился головой и набил шишку. Стоял и вдруг неожиданно оказался на полу. Меня рядом не было, а старый дурак Таррингтон сначала смотрел, как баран, а потом начал звать дворецкого.

— Папа был навеселе? — Вивьен нахмурилась. — Не понимаю, зачем он приехал в Лондон.

— Я настоял. Сам он ограничился бы визитом доктора Смайзерса, а тот посоветовал бы поставить банки или пиявок. Ты же знаешь, как я отношусь к этим допотопным методам лечения. Французы ушли далеко вперед в сфере медицины.

— Да-да, милый, знаю, но что же папа?

Вивьен привычно вернула брата к главной теме.

— Я убедил его приехать в Лондон и обратиться к одному из докторов Королевской академии.

— Но зачем? То есть почему ты считаешь, что это необходимо? Если он выпил…

— Не пил он, в том-то и дело. То есть, конечно, пил, но раньше. Они все пили. Думаю, ты и сама представляешь, что бывает, когда приятели собираются вместе: папа, Таррингтон, Блейкни и остальные. Но это случилось утром, когда он еще не успел осушить даже рюмки. Просто рассердился. Я слышал, как он кричал на Блевинса. — Грегори упомянул имя многострадального камердинера. — Кажется, даже швырнул в него сапогом. А потом спустился к завтраку и упал. Боюсь, что с ним случился апоплексический удар.

— Нет, только не это!

Вивьен схватилась за сердце.

— Когда он пришел в себя, то говорил с трудом. Ну, ты сама увидишь. Состояние не ухудшилось. Может быть, даже стало немного лучше. Речь восстановилась. Но все-таки срочно необходим хороший доктор.

— Несомненно. Грегори, я должна немедленно его увидеть. Он не спит?

— Несколько минут назад еще не спал. — Вивьен поспешила вверх по лестнице, и брат пошел рядом. — Как только мы приехали, Григзби тут же уложил его в постель. Они с Блевинсом отчаянно конкурируют за право считаться незаменимым. Григзби приготовил постель и даже согрел ее, как любит герцог, а Блевинс заявил, что лично приготовит его светлости лекарство, потому что герцог больше никому не доверяет. Вообще-то он любит, когда вокруг него суетятся.

Рассказ брата напугал леди Карлайл. Герцог всегда был крепким, полным сил мужчиной, неподвластным возрасту. Седые волосы не поредели и сохранили пышность, лицо оставалось красивым, а зеленые глаза смотрели ясно и живо. Фигура, конечно, несколько отяжелела, но плечи не утратили решительного, энергичного разворота, а облик неизменно излучал силу и уверенность.

Сейчас, даже на фоне белой подушки, лицо отца казалось неестественно бледным и осунувшимся. Глаза потеряли блеск, а слабая улыбка приподняла только один уголок рта. Он протянул дочери левую руку, и Вивьен с ужасом заметила, что правая неподвижно лежит вдоль тела.

— Вив! Девочка моя!

Голос звучал невнятно, и даже короткая фраза потребовала заметного усилия.

— Папа! — Леди Карлайл ослепительно улыбнулась, подошла, обеими руками крепко сжала широкую ладонь и поцеловала отца в щеку. — Как тебе удалось притащить Грегори в Лондон?

— Да уж. — Герцог снова криво улыбнулся. — Глупый павлин Маллард…

— Доктор Маллард — один из лучших врачей в стране, — твердо заявил Сейер. — Думаю, в этот раз стоит прислушаться к его советам.

— В этот раз? — Вивьен удивленно вскинула брови. — Ты к нему уже обращался?

Губы герцога дрогнули.

— Обращался… в конце сезона… Тот велел ехать домой. Отдохнуть. Что я и сделал.

Грегори возмущенно фыркнул.

— Если можно назвать это отдыхом…

— Папа! Надо было нам сообщить! — воскликнула Вивьен и тут же смолкла: нелепо отчитывать больного.

За светилом медицины уже послали, и спустя несколько минут доктор Маллард величаво вошел — нет, вплыл в комнату. Крупный, упитанный джентльмен в лучшем из всех возможных костюмов и ярком шелковом жилете, он остановился возле кровати и окинул герцога цепким взглядом:

— Так-так, ваша светлость. Значит, вернулись?

— Пришли злорадствовать? — отозвался Марчестер.

Доктор позволил себе добродушно улыбнуться: