Кремни гладкие и круглые, самые маленькие вели­чиной с ноготь, самые большие – с голову дедушки Пузана.

Мячик, у которого завидная коллекция кремневых шариков, не слушает объяснений и роется в земле, выискивая микроскопические кусочки. Он трудится самозабвенно, погруженный в мечтания о том, как вы­годно променяет свои находки, но дедушка Пузан вне­запно возникает у него за спиной и кричит ему прямо в ухо:

– Мячик! Чертенок ты этакий! Ничего хорошего из тебя не выйдет! Ты только и думаешь об игре, ты не слушаешь, не следишь за уроком! Теряешь время, соби­раешь всякую дрянь; но скажи, пожалуйста, что ты бу­дешь обрабатывать, какие камни?

Учителю невдомек, но «всякая дрянь» имеет огром­ную ценность для нас, ледниковых детей.

Две горсти кремневых шариков можно обменять на шкуру зайца-беляка, а цена за цветные камешки, кото­рые Рысь нашла в ручье далеко от стойбища, была просто головокружительной (говорят, что за такие ра­ритеты Щеголек ей предложил свой чудесный скребок из халцедона!)

Собственно, не только Мячику достается от нашего строгого учителя.

– Свисток! Сколько раз нужно повторять – слушай внимательно, не путай кремень с другими породами. Это песчаник: разве ты не видишь крупинки? Уда­ришь по этому камню, и он рассыплется на тысячу кусков.

Мы стараемся сосредоточиться.

Рысь уже собрала с десяток отличных кремней, и Молния не отстает. У меня поменьше, но некоторые очень даже недурны.

Рядом со мной – Неандерталочка, она еще ничего не нашла. Я подхожу поближе и тайком предлагало ей ве­ликолепный розовый кварцит, почти прозрачный.

Неандерталочка улыбается и показывает камень де­душке Пузану.

Солнце уже стоит высоко, когда мы добираемся до мастерской Обжигающего Кремня, небольшой пещеры, расположенной высоко на скалах. Склон весь усеян об­ломками: это отходы производства, которые Человек Ремесла выбрасывал за долгие годы тяжелой работы. Такая гора отходов часто вызывает праведный гаев те­тушки Бурундучихи: на собраниях она всегда твердит, что нельзя пренебрегать окружающей средой, опасно загрязнять ее.

После папы Большая Рука и колдуна Полная Луна Обжигающий Кремень – самый важный человек в де­ревне.

Кто из нас, ребят, не мечтает занять его место, стать его подручным, сопровождать его в таинственных путе­шествиях, которые он совершает каждое лето, чтобы не отстать от жизни и быть в курсе самых современных технологий?

Он получил свое имя благодаря удивительной ско­рости, с которой бьет по камню, откалывая от него пластины. Жутко смотреть на него в сумерках, когда он трудится допоздна перед входом в пещеру, заканчи­вая какую-нибудь поделку.

ТУК! ТОК! ТУК-ТОК-ТУК! ТУК-ТОК! ТОК-ТУК-ТОК!

Искры так и сыплются из кремня, разлетаясь в раз­ные стороны; все вокруг Обжигающего Кремня пылает, светится, дрожит, пока наш Человек Ремесла не завер­шит работу.

Только тогда он встает, подсаживается к костру и с удовлетворением разглядывает свое произведение. В его лаборатории страшный беспорядок.

По одну сторону – большие камни, которые служат наковальнями; по другую – все его инструменты (мо­лотки, внушительные топоры с рукоятками и камни помельче, с которыми будем работать мы, школьники).

На шкуре в центре пещеры разложены образцы, ко­торым мы должны подражать.

– Начнем с самого-самого легкого, – говорит Чело­век Ремесла. – Вы должны сделать скребки с изогну­той тыльной стороной, которыми мы обтачиваем шес­ты. Ваши скребки должны быть подобны этому, внима­тельно посмотрите на него.

Мы передаем скребок из рук в руки.

– Ничего себе самое легкое… – произносит Молния.

– Мать-Луна! Эти штрихи по краям трудно воспро­извести… – бормочет Умник, весьма озабоченный.

Обжигающий Кремень раздает нам молотки.

– Прежде чем начинать, вглядитесь внимательно, – предупреждает он.

Кладет кусочек кремня на камень-наковальню, креп­ко прижимает его, поднимает молот.

ТУК! ТУК! ТУК!

Камень расслаивается как по волшебству, пластин­ка за пластинкой. Кажется, здесь действует не сила, а магия.

– Теперь вы. Ну, ребята, кто самый храбрый?

Мы поднимаем молотки и принимаемся стучать как одержимые; вскоре мастерскую наполняет оглушитель­ный шум, в котором выделяется визг девчонок, кото­рые болеют то за одного, то за другого из мальчишек; радостные крики тех, у кого получилось, и время от времени – душераздирающие вопли.

УАУУУ!!!

(Не волк то воет, приблудившийся к мастерской, а вопит от боли Щеголек, расплющивший себе мизинец!)

АЙЙЙЙ!!!

(Указательный палец Моржа стал совсем лиловым.)

УЙЙЙ!!!

(Большой палец Уголька раздулся до невероятных размеров.)

А Кротик?

Кротик возится с кусочком белого кремня странной, яйцеобразной формы. Он страшно гордится своей на­ходкой и, прежде чем ударить по камню, тщательно его устанавливает: не хочет испортить такое совершенное творение природы.

Наконец решается, закрывает глаза – и бьет со всей силы.

ПЛЯМ

Что за странный звук!

Мы все поворачиваемся к нему.

Желтая жижа залепляет ему лицо, склеивает волосы, стекает с рук.

Потом в воздухе распространяется такой отврати­тельный, тошнотворный запах, что мы все выбегаем на­ружу, чтобы не лишиться чувств.

– Перерыв! – вопит Обжигающий Кремень, тоже спасаясь из мастерской каменных орудий.

– Фу ты! Белый кремень был не просто похож на яйцо – это и было яй­цо!!! – кричит Свисток.

– К тому же тухлое!

– Кто знает, сколько лун пролежало оно в земле.

– Теперь надо помыть Кротика, – замечает Молния. Мы идем к нашему другу; вонь в самом деле нестер­пимая.

Относим его к ручью, разводим хороший костер, раздеваем беднягу догола, моем ему лицо и волосы, по­том усаживаем у огня.