В следующем письме он писал, что, наверное, никогда не увидит свою Галочку, и что ему очень больно это осознавать…

«Хоть бы смех твой услышать, доченька, а там и умирать можно. Бог меня за грехи наказывает, и ты, смотри, ошибок отцовских не повторяй. Живи так, как тебе совесть подскажет, и знай, что отец, какой бы он ни был у тебя, всегда тебя любил и делал все только ради вас с мамой. И знай, доченька, что отец позаботился о тебе, как только мог…» — тут уже Седой говорил о себе в прошедшем времени.

Но и опять я ничего не открыла для себя полезного. «Позаботился о тебе…» Что он имел в виду? Как расшифровать эту фразу? При чем тут Скворец, Рябой и Мутный и кто убил Скворца? Мутный? Ответа на эти вопросы я так и не получила.

Ложась спать, я еще много раз прокручивала в голове строки из писем Седого, ворочалась в постели, пытаясь разгадать загадку этого неординарного человека.

Наутро я решила еще раз расспросить Галину о ее отце. Встать пораньше и расспросить. Но когда я проснулась, в доме никого не было. На столе лежала записка: «Мы ушли на пруд».

Взглянув на часы, я увидела, что уже половина двенадцатого. Я почувствовала, как угрызения совести неприятно заскребли коготками по моей спине. Но я тут же заставила себя их укротить. В конце концов, у меня бессонница! Может, у меня биологические часы так устроены: спать я ложусь в четыре часа утра, а встаю в половине двенадцатого. Если посчитать, то получится, что спала я всего семь с половиной часов. А для полноценного отдыха нужно, между прочим, восемь! Так что я еще и недоспала. Могу с чистой совестью еще прилечь на полчасика. Что с удовольствием и сделала.

Проснулась я уже в час, когда услышала, как Галька громыхает посудой. Боже мой, надо же вставать и помочь ей хотя бы по хозяйству!

Галька уже разливала по тарелкам суп. Детишки сидели с мокрыми волосенками, довольные, и улыбались.

— Мама, ты выспалась? — спросил Артур.

— Да, милый. — «Не то слово!» — подумала я про себя.

Когда мы пообедали, я спросила у Галины:

— Галя, ты хорошо знаешь своего отца. Нет ли чего-то в его письмах, что указывало бы на то, где он спрятал коллекцию? Я их читала, но ничего такого там не смогла заметить.

— Я тоже, — вздохнула Галина.

— Что ж, — задумчиво подытожила я. — Придется ждать Полину.

Когда я приехала в город, было уже очень поздно. Нет, можно было, конечно, позвонить Овсянникову и вытащить его из постели, но, во-первых, у меня не было уверенности, что он сейчас не в чужой постели, а во-вторых, даже если Жора мирно спал дома, толку от него все равно сейчас никакого. Лучше отложить это до завтра и поехать к нему на работу, чтобы Жора мог поднять материалы по делу Седого.

Так и сделала: легла спать, а наутро поехала к Жоре в отделение.

Овсянников очень удивился, увидев меня, но и обрадовался.

— Полинушка! — Он вскочил со стула. — Ты какими судьбами? Почему не на даче? А Ольга где? — забросал он вопросами, обнимая меня за плечи и усаживая на стул.

— Ольга на даче, а я приехала по важному делу. Жора… — Я серьезно и внимательно посмотрела на бывшего мужа. — Мне очень нужна твоя помощь.

При этих словах. Овсянников насторожился. Он уже догадывался, что помощь мне может добавить ему массу проблем. Но вместе с тем надеялся, что это нас сблизит, и он даже сможет получить благодарность от меня.

— Ну давай, я слушаю, — осторожно произнес Жора.

— Понимаешь… Ольга попала в беду, — и я рассказала обо всем, что произошло с сестрой на даче в мое отсутствие.

Выслушав, Овсянников вскочил с места и заходил по кабинету.

— Полина, это все очень серьезно. Ты можешь описать приметы этих бандитов?

— Да, могу. Но только со слов Ольги. Но одного могу описать точно.

— Почему? — вскинул голову Жора.

— Потому что я сама его видела.

— Где?!

— В лесу. Он лежал под деревом.

— И что?

— И в груди его зияла дыра от пули.

— Ого! — Жора присвистнул. — Я слышал об этом. Думал, что очередной висяк. А тут, выходит, дело ясное, — Овсянников принялся накручивать диск телефона.

— Что тебе ясно?

— Как что? — Жора отложил трубку. — Ясно, что его убили сообщники. Не поделили, видно, что-то и убили.

— Но что они могли не поделить? Пару рваных штанов? Послушай-ка, Жора, что я тебе еще расскажу, — и я поведала Жоре историю Гали Мельниковой. — Так вот, — подвела я итог всему сказанному. — Галина — дочь Седого, знаменитого вора, который умер в тюрьме. А те трое, что были у Ольги, залезли к Гале на дачу и обокрали ее.

— Погоди, я не совсем понимаю, чего ты, собственно, хочешь?

— Хочу, — удивляясь непонятливости Овсянникова, стала объяснять я, — чтобы ты поймал этих бандитов — раз! Чтобы ты узнал, кто убил этого Скворца — два! И чтобы ты нашел коллекцию — три! Вот и все!

Жора хмыкнул. Потом осторожно спросил:

— Поленька, а тебе не кажется, что ты слишком многого от меня хочешь?

— Нет, не кажется, — я прямо смотрела ему в глаза. — Тем более что буду тебе помогать, как смогу.

Жора только рукой махнул.

— Ну хорошо, — сказал он. — Допустим, бандитов этих мы возьмем. Тут ты права, обезвредить их необходимо. Думаю, вычислить их будет не очень сложно. У них ведь ни документов, ни денег. Допустим, я докажу, что они убили своего сообщника. Но где гарантия, что я смогу найти эту коллекцию? Ведь насколько мне помнится, когда брали этого Седого, то перерыли все, что можно! Ничего не нашли. И уже столько лет прошло. Думаю, что это просто нереально теперь.

— Ты всегда раньше времени опускаешь руки! — возмутилась я. — А сам ничего еще пока не сделал! Хотя бы попытайся!

— Хорошо, я попытаюсь! — сказал Овсянников, чтобы поднять свой авторитет в моих глазах.

С этими словами он вышел из кабинета, велев мне оставаться на месте. Повелитель, тоже мне!

Жора вернулся через полчаса, когда я уже обзевалась от скуки и выкурила шесть сигарет. В руках он держал какую-то папку.

— Ну вот, — сказал Жора, усаживаясь на свое место. — Значит, Скворец, Мутный и Рябой. Очень знакомая компания, как выяснилось. Скворцов, Фролов и Рыбкин. Сидели на Колыме, бежали несколько месяцев назад. Розыск, конечно, объявили, но до сих пор не нашли. Больно уж хитер их главарь, этот самый Фролов-Мутный. Даже не подумали, что они в Вишневку подадутся. Как им удалось сюда добраться — ума не приложу.

— Чего тут прикладывать? Сели в поезд, документы сперли у попутчиков — и все дела! — ответила я.

— Не знаю, не знаю, — бормотал Жора, листая папку. — Я уже оповестил ребят. Думаю, теперь их быстро поймают.