очень быстро — от них по всей площади шел такой аромат, на который трудно было не обратить внимание. И чего здесь только не было! И разные виды перцев, и корица, и имбирь, и мелисса, и горчица. Вот только стоили они так дорого, что от покупки пришлось отказаться. Я решила прежде поговорить с Табитой и мадам Булон — возможно, какие-то из этих трав росли и в Шателе.

По овощным рядам я прошла несколько раз, но огурцов так и не встретила. А все торговцы, которых я спрашивала о них, смотрели на меня с удивлением.

— Кто же станет есть такую гадость? — лицо торговки зеленью от моего вопроса перекосило так, словно она проглотила лимон. — Они даже на корм скотам не идут.

Я даже не знала, обрадовал меня такой ответ или расстроил. Будет жаль, если обнаруженная мной дикая плантация огурцов окажется бесполезной. Но если вдруг мне всё-таки удастся доказать, что эти овощи вполне съедобны, то на них можно было неплохо заработать. Квашеные огурцы могли бы стать изюминкой даже на столе аристократа.

Я купила растительное масло, а потом отправилась в обувной ряд, чтобы прицениться к теплым ботинкам. Обуви тут было много, но такие покупки следовало совершать не в первый день ярмарки, когда цены были высоки, а ближе к ее завершению. И обувь нужно было мерить, а значит, мне следовало вернуться сюда вместе с сестрой и племянниками.

— Ты не представляешь, Лорейн, кого я встретила сегодня на улице! — такими словами поприветствовала меня сестра.

— Герцога Клермона? — фыркнула я.

Но это имя, прежде производившее на Гертруду почти магическое впечатление, на сей раз не возымело того же эффекта.

— Антуана Уилсона! — выпалили она и чуть покраснела.

Это имя мне ничего не говорило. И сестра сразу это поняла.

— Ну, как же, Лора? Уилсон жил в поместье по соседству. Он ухаживал за мной, когда я была в твоем возрасте! Как ты могла его забыть? Впрочем, тогда ты была еще слишком маленькой.

Она старалась говорить с беспечностью, но я видела, как она волновалась. А потом мой взгляд переместился на висевший на спинке стула новый шерстяной плащ, отороченный мехом, и заволновалась уже я сама.

— Ну что ты хмуришься, Лора? — она проследила за моим взглядом. — Моя теплая одежда давно потеряла свой прежний вид. Мне было даже стыдно стоять рядом с месье Уилсоном. Ты должна понимать, что мнение общества о нас зависит и от того, как мы выглядим!

— Прошу тебя, Труди! — я схватила ее за руки. — Перестань транжирить! Пока мы не можем позволить себе вести тот образ жизни, к которому привыкли. Нам следует быть экономными!

Сестра поморщилась при этом слове и, кажется, собиралась мне возразить, но тут на улице раздалось ржание лошадей, и мы, подбежав к окну, увидели, как ко крыльцу подъехали несколько всадников, а следом за ними и карета. И лошади, и экипаж были изящными и дорогими, и Гертруда просто прильнула к стеклу.

— Я уверена, Лора, это — герцог Клермон! Немедленно переоденься! Мы должны спуститься вниз. И улыбайся, если мы встретимся с ним на лестнице. Ты достаточно красива для того, чтобы он обратил на тебя внимание. И если он скажет нам хоть пару слов, это даст нам возможность завести полезное знакомство.

Но я и не подумала переменить платье, и она, смирившись с этим, всё-таки схватила меня за руку и потянула к дверям.

Глава 17

Хозяин гостиницы крутился юлой, стараясь угодить высоким постояльцам. Альенде был маленьким городом, и здесь нечасто бывали столичные гости. И теперь месье Дижо только и успевал что кланяться каждому, что прибыл вместе с герцогом Клермоном.

Ни я, ни Гертруда никогда прежде не видели нашего влиятельного соседа, но сестра полагала, что узнать его не составит никакого труда — он непременно должен выделяться среди прочих особой статью и роскошью наряда. Но она ошиблась.

Первый мужчина, с которым мы повстречались на лестнице, был одет именно так, как, по ее мнению, и подобало одеваться герцогу, занимавшему важный пост при королевском дворе — под накинутым на плечи плащом был виден парчовый камзол, украшенный тонкими кружевами, а пучок перьев на широкополой шляпе был скреплен украшением с большим рубином. А в том, что это был именно рубин, а не какая-то подделка, сомневаться не приходилось. Но эта роскошь не произвела на меня того впечатления, что на Гертруду. Напротив, в такой обстановке она показалась мне неуместной и вызывающе-крикливой.

Он не понравился мне. У него было пугающе-хищное выражение лица, а от взгляда, которым он окинул нас, мне стало страшно.

— Добрый день, сударь! — проворковала Труди.

Его взгляд задержался на ее лице, потом спустился ниже. Но одета сестра была весьма целомудренна, и он, должно быть, не увидел того, что хотел, и губы его дрогнули в усмешке.

— Добрый день, сударыни, — голос у него тоже был неприятным.

Он чуть приподнял свою шляпу, приветствуя нас, и Гертруда улыбнулась ему так широко, как только смогла.

А я даже подобия улыбки выдавить из себя не смогла.

— Прошу вас, ваше сиятельство, вот сюда! — подлетел к гостю месье Дижо.

Ваше сиятельство! Так обращались не к герцогам, а к графам. Значит, это был не наш сосед, а кто-то из его друзей или свиты. Признаться, я вздохнула с облегчением, а на лице сестры появилось разочарованное выражение.

Но облегчение я испытала напрасно, потому что сам герцог Клермон понравился мне еще меньше, чем его спутник.

Он вошел в здание чуть позже, и вот тут-то сразу стало понятно, что это именно он — по той почтительности, с которой обращались к нему все остальные. И для того, чтобы выделиться в толпе, ему вовсе не потребовались ни яркий наряд, ни вопиюще-дорогие украшения.

Его дорожная одежда была черного цвета. И мне показалось, что таким же темным и мрачным было его загорелое лицо. Он был высокого роста, и от всей его фигуры веяло силой и властью.

Он поднимался по лестнице нам навстречу и не посчитал нужным посторониться, чтобы нас пропустить. А когда Гертруда с ним поздоровалась, он сделал вид, что этого не заметил. Он ничего не сказал ей в ответ, не наклонил голову и даже не приподнял шляпу, как того требовал этикет. Он просто не счел нас достойными своего внимания. И по сравнению