Антон сел прямо, пытаясь угадать по лицам офицеров, какой у них настрой. Однако ничего настораживающего не заметил. Все равно на душе было тревожно. Еще бы – у многих это лишь третий высотный прыжок. Причем не на вспаханное поле, а в джунгли. Конечно, долго и нудно отрабатывали все до мельчайших деталей на тренажерах и в аэродинамической трубе. Сделали с десяток прыжков на «По-9», с целью научить планировать на большие расстояния. Однако вопрос приземления заставлял волноваться. Внизу ждала неизвестность – от деревьев, топи и диких животных до повстанцев. С трудом выбрали место, относительно пригодное для высадки. Это был участок с низкой растительностью и небольшим количеством водоемов. Антон молил Бога, чтобы все закончилось благополучно. Нет, за себя он не боялся. Его беспокоили новички. По его мнению, этот этап был самым сложным испытанием. Даже приземление кого-то хотя бы в километре от остальной группы – катастрофа. В джунглях – это гигантское расстояние. Есть такие участки, что и за день столько не пройдешь.

Загорелся желтый фонарь. Антон поднял руку, дождался, когда все посмотрят на него:

– Внимание! Приготовиться к высадке.

Группа еще была подключена к бортовой системе жизнеобеспечения, напоминая этим эмбрионов. По шлангам каждому индивидуально подавался воздух, так же обеспечивалась связь между собой, а у Антона ко всему еще и с экипажем.

Спецназовцы стали отсоединять шланги и гарнитуры, укладывая и закрепляя их в специальные крепления на стенах. Этот элемент отработали в Чкаловске. Сейчас важна каждая мелочь. Вывалившийся в момент открытия люка провод может легко расколоть разъемом маску.

– Минутная готовность, – доложил Филиппов командиру экипажа и тут же отключил гарнитуру. Отсоединил шланг, который питал кислородом на протяжении всего полета. Все, с самолетом его больше ничто не связывает. Открыл вентиль баллона. Стрелка манометра резко переползла с нуля в зеленый сектор. Давление в норме. После этого он потянул за специальный шнур у подбородка, которым включались встроенные в гермошлемы радиостанции. Раздался щелчок и треск в головных телефонах.

– Провериться в парах, – приказал Антон. – Доложить о готовности.

– Джин готов, проверил Филина, – доложил Вахид Джабраилов.

– Филин готов, проверил Джина, – спохватился Антон и осмотрел майора.

Шланг подачи воздуха чеченца закреплен на серебристой от инея стене в специальном зажиме. Гарнитура тоже на штатном месте. Филиппов повернул к себе манометр. Воздух – девяносто четыре процента. Норма.

На земле Антон будет работать с Дроном, но сейчас напротив него сидит Джин. Все спецназовцы расположились по весу, чтобы на пути к земле до минимума снизить вероятность столкновения: тяжелые – ближе к носовой части, легкие – в сторону хвоста. У всех будет разная скорость падения.

– Туман готов, проверил Банкета…

– Банкет готов…

Слушая доклады, Антон не сводил взгляда с фонаря. В свободном падении предстоит провести несколько минут, но каких… Любая из них может оказаться последней. Наконец загорелся зеленый. Самолет стал снижать скорость. Свет погас, потускнел до минимума. Так положено. В тот же момент корпус «тушки» тряхнуло, а в отсек ударил ледяной воздух, на мгновение прижав всех к стенам.

Первым ушел контейнер. Антон приподнялся. Его слега повело вперед. Понятно. Пилоты гасят скорость, одновременно пытаясь удержать высоту. Филиппов шагнул в бездну. Первым ощущением, когда он провалился в ревущую и свистящую ледяную мглу, был ужас. Мощный удар обжигающего воздуха, казалось, забросил его обратно в отсек. Однако он знал: это ощущение обманчивое. Его закрутило в завихрениях, вызванных двигателями самолета, как сделанный из бумаги кораблик в Ниагарском водопаде. Несмотря на костюм тело сковал холод. Антон едва не потерял сознание.

– Спокойно, – процедил он сквозь зубы. А может, просто подумал?

Однако мысли стали приобретать ясность. Огромная доза адреналина, хлынувшая в кровь после первого этапа, сделала свое дело. Теперь надо прекратить неконтролируемое вращение. Если оно продолжится, не миновать беды. Антон сгруппировался, принимая позу эмбриона. Когда вращение замедлилось, вытянул в стороны руки и ноги. Теперь ему стало казаться, что он завис в ледяной мгле на невидимой, прозрачной подушке из упругого воздуха. Где были остальные, неизвестно. Он, насколько это было возможно, огляделся. Выше и левее летел еще один спецназовец. Кто это, понять нельзя. Рывок подвесных систем, и вот раскрылся стабилизирующий парашют. Скорость продолжала нарастать. Антон видел сереющее на востоке небо. Внизу чернота. Это облака. По последним данным, ливня сейчас не было. В наушнике раздался зуммер. Пять тысяч метров. Быстро. Заранее зная, что группу разметало на приличное расстояние, он все же сделал знак правой рукой, что раскрывается. Это для тех, кто по каким-то причинам оказался выше. Дергать здесь ничего не надо: за парашютиста все делает автоматика. Он лишь контролирует ее работу.

Повторный удар подвесной системы парашюта, который в десятки раз за доли секунды снизил скорость падения, был таким, что на некоторое время потемнело в глазах. С трудом втянув в себя воздух, Антон нашел в себе силы и посмотрел вверх. На фоне темно-синего, усыпанного звездами неба он отчетливо увидел прямоугольник купола.

В наушниках раздалось несколько вскриков. Понятное дело. Воздух непроизвольно вылетал из грудных клеток коллег, достигших высоты, на которой происходило открытие.

Антон повернул голову и посмотрел на предплечье левой руки. На голубоватом фоне интерактивной карты закрепленного навигатора светились точками спецназовцы. Как оказалось, он идет чуть левее района приземления. До него еще около двадцати километров. Филиппов потянул за стропы, выравнивая направление. Теперь высота оказалась больше положенной. Так можно перелететь расчетное место приземления и угодить куда угодно. Он стал снижать скорость. Постепенно остальные точки стали смещаться ближе к нему. В отличие от командира, на дисплеях спецназовцев отображались только он сам и владелец навигатора. Антон огляделся, но никого не увидел. Снова натянул слева стропы, выравнивая направление, проконтролировал действия группы. Словно косяк птиц, все послушно повторили маневр. Только кто-то оторвался и шел немного сзади. Ничего страшного. На земле они всех найдут. Стала неметь спина. Появилось ощущение, что он замер на месте. Оно и понятно – неподвижные звезды, темнота внизу. Так продолжалось восемнадцать минут. Руки стали словно деревянными. До расчетной точки не более километра. Почти норма.

Неожиданно маска потемнела. Сначала Антон не понял, в чем дело, однако в следующий момент дошло, что попал в облако. Стало заметно теплее. Вскоре раздался прерывистый вой. Триста метров. Теперь задача – приземлиться на неровную заболоченную местность, не переломав себе костей. Антон, разглядел внизу шапки низкорослых деревьев, пальм и кустарника. Впереди неровной черной полосой виднелась река. Конечно, высший пилотаж – это приземлиться у кромки воды, где меньше всего деревьев и много травы. Вновь натянул стропы, разворачиваясь против ветра. Бросил взгляд на экран. До точки приземления он не дотягивал около двухсот метров. Мелочь. Антон сгруппировался и стал ждать встречи с землей. Одна, вторая, третья секунда… Раздался треск, словно сквозь чащу продирался кабан, и, наконец, он коснулся земли. Рухнув на бок, сразу перевернулся на живот, подтянул под себя колени и встал. Стало жарко. Оно и понятно. Все падение сопровождалось ужасным напряжением. Купол пузырился на кустарнике. Подбирая стропы, Антон подошел к нему, отстегнул защелки шлема и сделал глубокий вдох. После фильтрованного воздуха дыхательной системы особенно остро чувствовались запахи. Но наслаждаться радостью того, что цел, времени нет. Нужно быстро избавиться от комбинезона, плотная ткань которого спасла от травм и царапин.