* * *

— Распутин! — заведующий отделения был в тот день особо строг, придирчив, но как всегда, охотлив на острое словцо. — У тебя сегодня спецпоручение — поступаешь в рабство одного очень дорогого для нас человека и важного пациента.

— Матвей Захарович, вы хотели сказать — в распоряжение?

— Да, хотел… Но получилось «в рабство». Возьмёшь у кастелянши свежий халат, шапочку и всё, что там полагается. Будешь неотложно находиться около нашего уважаемого гостя. Обращаться к нему исключительно по имени-отчеству — Артём Аркадьевич, с медицинскими советами не приставать и вообще быть незаметным, сам поймёшь, почему… Вот его карта — автоавария, порезы, ушибы, растяжение, черепно-мозговая, то есть всего понемногу. По отдельности вроде ничего страшного, но все вместе выглядит некрасиво. Надо понаблюдать. Задание понял? К выполнению приступить немедленно, его должны с минуты на минуту доставить из приёмного покоя.

Потерпевший оказался сухоньким горбоносым старичком с испаханным морщинами лицом и внимательными светло-серыми глазами, взглянув в которые хотелось поскорее опустить голову или отвернуться. Было что-то в этих глазах завораживающее и обжигающее одновременно, как будто их обладатель смотрит на тебя через прорезь прицела. Пациент был крайне подвижен и резок для своего семидесятилетнего возраста и для только что побывавшего в аварии. В течении часа построив на этаже весь персонал, раздав ценные указания и категорически отказавшись ложиться в постель, он оккупировал кабинет начальника отделения, выпроводив за дверь хозяина, и усиленно кому-то названивал. Удивляло стоическое терпение, с которым врачи и сестры относились к шустрому пациенту, нисколько не возмущаясь и глядя на «виновника торжества» с немым обожанием, как смотрят фанаты на своих кумиров.

— Да кто это? — не выдержал Григорий, отпущенный на перекур.

— Это же легенда советской контрразведки, генерал Миронов, — добродушно просветила курсанта старшая медсестра, едва ли не ровесница пациента, — прошёл войну, служил в СМЕРШе, потом гонял бандитов по всему СССР, ну а дальше всё покрыто мраком вплоть до его выхода на пенсию. Да и ушел ли он со службы, тоже непонятно. Благодаря ему наш госпиталь выжил, когда его пытались скинуть на баланс в минздрав, сняли с военного довольствия, а на гражданское так и не поставили. Считай, полгода христарадничали. Спасибо Артёму Аркадьичу — всех поднял на уши, наладил снабжение, вернул в армию… К нам попадает, когда совсем припрёт, или как сегодня… Готовься, Гриша, Аркадьич любит молодёжь… во всех смыслах этого слова…

К кабинету Распутин вернулся в настроении, весьма приподнятом таким рассказом, застав у порога грустящего заведующего отделением.

— А, курсант, накурился? Давай, принимай дежурство. Как только больной появится, — доктор кивнул на дверь оккупированного кабинета, — сразу в палату, а я — на доклад к главному…

Начальник явился через полтора часа и, застав скучающего Распутина на том же месте, удивленно вскинул брови.

— Что? Еще там?

— Не выходил, — вздохнул Григорий, — бубнил там что-то по телефону. А сейчас вообще тихо…

— Та-а-ак, — начальник отделения распахнул кабинет и покосился на курсанта, — точно не отходил?

— Да нет, конечно! — возмутился Распутин, — а что?

— То, что, нет его тут, — хмыкнул доктор и потянул Григория за собой, — пойдем-пойдем, я знаю где он.

Легенда контрразведки лежала на кровати в своей палате и читала газету.

— Артём Аркадьевич! — укоризненно произнес заведующий отделением, — ну как же так? После травмы с неизвестными последствиями, без верхней одежды, на морозе по балконам лазать в вашем возрасте? Я же за вас головой отвечаю!

— Плохо отвечаете майор, — не отрываясь от газеты, сварливо произнес беспокойный пациент, — оставили меня наедине с этим мордоворотом, а кто он такой? Вдруг «психиатрический»? Пришлось в соответствии с планом «Б» эвакуироваться запасным маршрутом.

— Артём Аркадьевич, вы же прекрасно знаете, что после ТОГО случая психиатрическую бригаду по Вашу душу сюда на аркане не затащишь!

— А что такого случилось-то? — опустил, наконец, газету ветеран. — Ну не сдал персонал зачёт на профессиональную пригодность. Было бы из чего слона раздувать…

— Насколько мне известно, — ухмыльнулся начальник отделения, — экзамен на профпригодность провалили не только врачи…

— Вы про санитаров? — генерал криво ухмыльнулся. — Да, тест по физической и специальной подготовке ребята откровенно запороли… Но зато теперь они точно знают свои слабые места и смогут продуктивно работать над искоренением недостатков, не так ли?

— Это, Григорий, тебе на заметку, — обратился начальник отделения к озадаченному Распутину. — Один интерн без чувства юмора в ответ на просьбу Артёма Аркадьевича обращаться к нему исключительно «его высокопревосходительство», решил проявить инициативу…

— Я просто подыграл молодому человеку, очарованному монархическими временами. Начитался бульварных романов, насочинял себе романтики про серебряный век… Вот я его и приземлил слегка, — пробурчал ветеран, опять утыкаясь в газету, но делая это явно только для вида.

— Будучи доставленным по известному адресу, — продолжил заведующий, — Артем Аркадьевич решил провести внезапную проверку действий личного состава психбольницы по действиям в нестандартных ситуациях. В результате младший персонал был обездвижен собственными смирительными рубашками, а главный и дежурный врачи до приезда спецгруппы с последнего места работы Артема Аркадьевича, сдавали экзамен по психиатрии… Не сдали, товарищ генерал? — обратился он к пациенту.

— Не сдали, — тяжело вздохнул тот, — но обещали к следующей проверке подготовиться и пересдать. Я поверил…

— То, что сегодня мы обнаружили Вас именно в палате, а не по пути в Финляндию, говорит о том, что курсант первичную проверку прошёл?

— Вы проницательны, как никогда, Матвей Захарович, — кивнул головой генерал на раскрытую спортивную сумку Распутина, задвинутую за тумбочку, — с таким «джентльменским набором» диверсанты на операции не ходят. Интересуетесь историей, молодой человек?

Григорий попытался сказать что-то обидное насчет копания в чужих вещах, но, встретившись со взглядом генерала, почувствовал, как дерзкие слова застряли в горле, выпрямилась спина, а руки сами поползли вытягиваться по швам.

— Вольно, курсант! — заметив его невольное движение, усмехнулся пациент, — сегодня у нас ознакомительный день, строевой подготовки не предвидится. Учитывая ваше хобби, прямо скажем, нетипичное для молодого капиталистического поколения, нынешний день будет насыщен исключительно интеллектуальными занятиями. А посему — даю 15 минут времени — найти и доставить в палату шахматы. Кру-гом! Арш!

За то неимоверно короткое время, доставшееся Распутину для общения с генералом Мироновым, он успел узнать про историю и политологию больше, чем за всю свою предыдущую жизнь и девять лет медицинской учёбы в училище и академии.

— Не там и не так копаете, Григорий, — глядя на доску, как на поле боя, приговаривал Артём Аркадьевич, потирая виски указательными пальцами, — вся ваша литература на исторические темы описывает события, их антураж, эмоции, переживания участников, но только