в Киев, выяснил, что князь Мстислав Романович уже порядком надоел киевлянам, и прогнал его с Киевского стола.

Стал приглашать к себе в Киев других князей и рассказывать им, как Владимирский князь бесчестно разбил его в битве при Юрьеве при помощи нечестивого греческого огня. Каковой огонь с ужасным громом вылетает из медных труб и убивает воинов сотнями.

Гости отвечали ему, что греческий огонь издревле применяли сами греки, от которых Русь и восприняла православную веру. Так что ничего нечестивого в этом огне нет. Однако, то что Юрий не в меру усилился, гости признавали, но идти войной на Юрия отказывались.

Уцелевшие в бою ратники коалиции, а в особенности оставшиеся калеками, бродили по землям русским и в кабаках, за чашей выставленного им благодарными слушателями меда, рассказывали жуткие истории про громовые огненные трубы, изрыгающие огонь подобно Змею Горынычу, и убивающие ратников тысячами, спасения от которых нет никакого.

Князья слушали ратников, делили в уме все рассказы на десять, но мотали на ус. Вывод был такой: Юрий откуда-то узнал секрет греческого огня и научился его делать. Так что, с ним пока лучше не связываться. По крайней мере до тех пор, пока они сами не разузнают секрет и не обзаведутся таким же оружием. Во Владимир направились торговые караваны, служащие прикрытием для шпионских миссий.

Сколотить новую коалицию князей против Юрия Мстиславовича Удатному не удалось.

Были предприняты попытки выяснить что-нибудь по церковной линии. Однако, митрополит Владимирский отвечал на все вопросы коротко: «Огненные трубы он лично благословил. Ничего адского в них нет. Лично проверил, святой водой все окропил».

За всеми этими делами минула очередная зима.

Секретный приказ продолжал отливать пушки и гаубицы. Можно было бы расширить их производство, однако поставки сырья для изготовления селитры — ямчуги, добываемой из выгребных ям по всей Руси и скупаемой владимирскими купцами, отставали от производства орудий.

Иван Васильевич покопался в памяти, составил памятку по добыче ямчуги и вызвал к себе старосту владимирских золотарей Бердея. Тот явился в наряде почти боярском.

— Я гляжу, ты разбогател, с нашей последней встречи, Бердей!

— Вашими милостями батюшка Великий князь! Собираем в поте лица ямучугу по всему Великому княжеству! Закупов на работу нанял, учеников набрал. Собираем, очищаем и продаем в Боголюбов. Там боярин Антип нас только подгоняет: «Еще давай, еще больше давай!» Стараемся изо всех сил, князь батюшка. Да только, мало ее становится в выгребных ямах. Мы уже в самые дальние городки добрались!

— Потому и вызвал тебя, Бердей! Скажу тебе, где еще можно ямучуги взять. Во первых, в старых скотомогильниках. В оврагах и ямах, куда вы вывезенное из выгребных ям городских дерьмо раньше сливали. Оттуда землю брать и выделять из нее ямчугу. Вот тебе пергамент, в нем написано, как это делается. Прочитать сумеешь?

— Сам не смогу, а сынок мой младший мне прочитает, он у меня грамотный уже!

— Это ты молодец, что сына грамоте выучил. Одобряю! — У Бердея аж румянец на лице проступил от княжеской похвалы.

— Однако, и все старые ямы ты скоро выгребешь. Мне много ямчуги еще понадобится. Впредь, будешь делать специальные ямчужные ямы. Как их делать, в этом пергаменте написано, — Юрий передал Бердею еще один пергамент. — Созревать ямчуга в этих ямах будет пять лет. Так что, ямы эти нужно строить возле каждого города. И даже возле крупных сел.

Деньги, которые потратишь на устройство ям, можешь вычесть из своих податей на пять лет вперед. До тех пор, пока ямчугу из первых ям не добудешь. Распоряжение такое я в Податный Приказ дам.

Работай Бердей, и твой князь тебя не забудет. Наладишь добычу ямчуги из ямчужных ям, выйдешь из золотарей в помещики. Награжу тебя поместьем! Слово князя!

Бердей вскочил из-за стола, упал на колени, ухватил руку князя и облобызал на радостях.

— Спаси тебя Бог, князь батюшка! Милостивец! Всем семейством молиться за тебя будем!

— Все, ступай! И работай на благо княжества Владимирского.

Осчастливленный посулами князя, Бердей вылетел из палаты, как на крыльях. Юрий был уверен, что с задачей Бердей справится. Очистку ямчугу из выгребных ям он уже вполне освоил.

В последних числах мая собранные для похода в Новгород войска собрались в Торжке. Оттуда выступили тремя отрядами.

Первым выступил гуляй-город. Его в поход можно было бы и не брать, поскольку сражений не ожидалось. Однако, Юрий решил, что лишняя тренировка команде гуляй-города не повредит. 1200 гридей на 400 повозках двинулись в путь. При них были артиллеристы с дюжиной гауфниц.

Следом, на ладьях отплыла по Тверце отплыла пехота числом в 1500 смердов.

Князь с княжеской дружиной в 1100 гридей двинулся сухим путем налегке о-двуконь.

В Новгород первым прибыл князь. Его встречали с почетом перед городскими воротами все новгородские бояре, выжившие в битве, посадники новгородских концов, старосты цехов, общин и прочие лучшие люди города. Поднесли богатые дары.

Чует кошка, чье мясо съела. Откупиться надеются, толстопузые! — подумал Юрий, принимая дары и почести. — Да не выйдет у вас ничего!

До прихода остальных войск князь пировал, слушал отчеты младшего брата, опрашивал о делах посадников и старост. Бояр демонстративно до себя не допускал. 14 июня наконец подошли последние ладьи с пехотой. При виде вступивших в город княжеских войск город в тревоге замер.

С учетом дружины Владимира у Юрия в Новгороде уже было 1600 дружинников и 4200 пехотинцев. Причем все эти войска уже находились внутри городских стен. Все войско разместилось в обширном новгородском детинце.

По сообщению Владимира и сведениям, полученным от новгородских лучших людей, город мог выставить не более 1700 воинов. Причем, наиболее боеспособные новгородские силы погибли под Юрьевом. Остались лишь городские стражники да ополченцы.

На следующий день после входа войск в город Юрий рано утром вызвал к себе всех новгородских бояр. Процедура была отработана еще в Рязани. В большой палате княжеского дворца были рядами выставлены лавки. Бояре вошли и расселись. Пришли все. Вместо погибших в битве у Юрьева пришли их вступившие в права наследники.

На первых лавках уселись именитые. А боярские роды в Новгороде были древними. Некоторые вели свою родословную еще с дорюриковских времен. За ними разместились знатные. А на последних лавках — захудалые.

После того, как бояре расселись, в палату через широкие двустворчатые двери вошли двумя колоннами одоспешенные и вооруженные дружинники. Дружинники, звеня доспехами, прошествовали по оставленным вдоль стен проходам. Головы колон сомкнулись у дальней от входа стены палаты, перед возвышением, на котором восседал Великий князь с братом.

Выглядел Юрий внушительно. Алый бархатный кафтан с золотым шитьем, с собольей оторочкой воротника и рукавов, высокие сапоги синего цвета. Синяя высокая бархатная шапка с собольей оторочкой. На плечах — плащ из леопардовой шкуры, белой с черными круглыми пятнами. На груди — золотая цепь с крестом.

Юрий осмотрелся. После входа в палату дружинников поначалу самодовольные боярские ряхи посмурнели.

— Вот что я вам скажу, бояре новгородские, — начал свою речь князь, не вставая с места и не повышая голоса. — Бояре напряженно вслушивались. Сквозь открытые окна доносился обычный уличный гомон.

— С сего дня объявляю вам, что Земля новгородская присоединяется к землям Владимирского княжества.

Бояре повскакали с мест и возмущенно загомонили. Дружинники выхватили заранее припасенные плетки и принялись охаживать крикунов, не разбираясь с их знатностью. Через короткое время бояре угомонились. У многих по рассеченным лицам и кистям рук текла кровь.

— Это во первых. Вече новгородское больше не является высшей властью. Высшей властью в Новгороде теперь является моя воля. Это во-вторых. — бояре промолчали.

— В-третьих. Всех бояр, которые участвовали в прошлогоднем походе на Владимирские земли, а также их наследников, если сами бояре погибли в сражении, я буду судить по законам Владимирским. Вы разграбили городки, села, усадьбы и веси во Владимирской земле. А по нашим законам, вам полагается смертная казнь и изъятие ваших вотчин в княжеское владение. — Бояре снова вскочили и завопили. Некоторые попытались прорваться сквозь строй дружинников до князя. Дружинники успокоили их рукоятями мечей и плетьми.

Однако, я, по милосердию своему, предлагаю каждому из вас вам выбор.

Вы можете завтра же, вместе с женами и чадами принести в церкви присягу на верность мне, Великому