Черил завистливо вздохнула.

— Это было потрясающе, да? Я имею в виду, есть такие парни, на которых смотришь и сразу понимаешь, что они боги в постели. Он как раз из таких.

— Совершенно потрясающе — слишком мягко сказано, — призналась красная как помидор Пейдж.

Черил плюхнулась на стул:

— Черт, как же я тебе завидую! Знаешь, как давно я не встречалась с кем-то, с кем мне захотелось бы переспать, не говоря уже о том, чтобы он был больше чем совершенно потрясающий? Честно говоря, все мои мужчины вообще были средненькие. Почти никто не ценит фигуристых женщин.

— Не говори никому.

Черил пожала плечами:

— Кому?

— Не знаю. Просто он ведь наш клиент, и это конфликт интересов…

— Пейдж, милая, ты организуешь вечеринку. Не пойми меня неправильно, ты же знаешь, что я считаю тебя гением, но вряд ли мир рухнет оттого, что ты будешь спать с парнем. Сомневаюсь, что кому-то не все равно.

Пейдж понимала, что она права. Но в Брэндона было так легко влюбиться, что она отчаянно нуждалась найти какую-то привязку к реальности. Она трудилась много и усердно, но у нее опускались руки, когда даже слабая тень нищеты, в которой она выросла, вставала у нее за спиной. Брэндон ясно дал ей понять, что любит свою работу и не оставит ее, значит, чтобы быть с ним, Пейдж должна была закрыть свою компанию, так и не дав ей шанса развернуться. Она не могла так поступить, рискнуть всем ради призрачного счастья. Она не представляла, что сможет жить с человеком, получающим так мало. Дело было не в дорогой одежде — вне компании она была Пейдж не нужна, — не в шикарных машинах и домах, она спокойно обходилась без всего этого. Она не могла жить без уверенности в завтрашнем дне. С Брэндоном она постоянно будет думать о том, что что-нибудь случится и они не смогут справиться. А что, если один из них заболеет? Сейчас она пользовалась первоклассными медуслугами, но насчет Брэндона не была уверена, есть ли у него хотя бы страховка. А что, если он не сможет больше работать?..

Слишком большой риск, слишком много вопросов.

— А что думает Брэндон по поводу того, что это просто интрижка? — спросила Черил.

— А ты как думаешь? Он же парень, конечно, он не станет отказываться от секса без обязательств.

И все-таки она не могла не думать о том, что он сказал про их отношения. «Неделю, месяц или пятьдесят лет». Она была уверена, что он просто привел пример. Они ведь договорились не усложнять себе жизнь, верно? Но точно так же они договорились быть просто друзьями, а до этого — просто немного посидеть в баре. Тяжело играть, когда правила постоянно меняются. Возможно, пора было все обсудить, достичь какого-то взаимопонимания…

— Ты как будто сама не знаешь, чего хочешь, — заметила Черил.

— Я прекрасно знаю, чего хочу.

А вот насчет Брэндона она была не уверена.

Брэндон сидел в машине на парковке теннисного клуба и с ужасом думал о том, что придется туда войти. Когда он уезжал из города, он не ожидал, что когда-нибудь снова окажется в этом здании, да и не хотел этого. Теперь у него не было выбора.

Его телефон зазвонил, когда он уже собрался выйти из машины. Звонил Клинт Андерсен, его помощник.

— Привет, босс! Извини за беспокойство, но звонил тот коннозаводчик из Техаса, сказал, что хочет еще раз посмотреть тех кобыл. Он будет в наших краях в субботу утром.

— В эту субботу?

— Да. Говорит, что сможет заехать в восемь или девять. Похоже, настроен серьезно.

Проклятье. Брэндон собирался поужинать с Пейдж в пятницу вечером, а теперь придется ехать на ранчо, следить за подготовкой лошадей и сидеть над бумагами. Но ничего не поделаешь, дело есть дело, придется перенести ужин. Может быть, на субботний вечер; он, скорее всего, будет в Виста-дель-Мар уже в середине дня.

— Скажи, чтобы заезжал, я буду.

— Отлично, босс.

Брэндон вышел из машины и пошел по парковке мимо дорогих маленьких и больших машин. Перед дверью клуба он помедлил несколько мгновений, потом вошел. Здесь ничего не изменилось, тот же дух элегантности и огромных денег. Летом, когда он не уезжал на ранчо, он постоянно ошивался тут; каждый коридор, каждая комната была полна воспоминаний. Однако он не мог позволить себе пройтись по клубу и предаться ностальгии, хотя был почти уверен, что в шляпе и очках его никто не узнает. К тому же никому не придет в голову связать его теперешнего и пятнадцатилетнего мальчугана, путавшегося под ногами у взрослых, а прислуга наверняка полностью поменялась.

Зайти, сделать дело, выйти.

Несколько женщин в белых теннисных костюмах стояли в стороне и с любопытством рассматривали Брэндона. Их лица казались незнакомыми, но он не стал рисковать, надвинул шляпу пониже и пошел к банкетному залу, мимо мужского туалета и двери, ведущей к бассейнам, из-за которой доносился слабый запах воды. Брэндон вспомнил, как плавал там с друзьями и Эммой: зимой — в огромном крытом бассейне, летом — под водопадом в наружной части. Его мать, как правило, заливала свою тоску в баре, но иногда снисходила до игры в теннис с Эммой и Брэндоном. Когда он стал старше, он чаще бывал на пляже, плавая в море и целуя девчонок. Он считал, что его жизнь прекрасна, пока она не перевернулась, когда ему было четырнадцать. В тот день он вернулся из клуба и застал родителей ссорящимися. Он уже привык к их вечным размолвкам, но на этот раз все было куда хуже: он даже подумал, что это конец, что отец сейчас уйдет совсем и больше не вернется, и в какой-то степени ему этого хотелось. Тогда мама перестала бы пить и принимать таблетки и смогла бы быть счастливой. Наконец отец вылетел из дома, бросив, что едет на деловую встречу, хотя, скорее всего, поехал к своей очередной любовнице. Их существование он неизменно отрицал, но Брэндон слышал разговоры в клубе. Брэндон дал матери время успокоиться — он знал, что она не любит, когда он видит ее плачущей, — а когда вошел в ее спальню, обнаружил ее на полу без сознания. Он позвонил в службу спасения и был с ней всю дорогу до больницы, пока врачи пытались откачать ее. Но оказалось слишком поздно.

Если бы он зашел к ней пораньше, он мог бы спасти ее. Если бы его отец вел себя более сдержанно, она не была бы такой несчастной, что единственный выход видела в самоубийстве.

Если бы…

С тех пор Брэндон перестал ходить в клуб. Он не мог слышать шепот за спиной: несмотря на то, что смерть его матери была объявлена несчастным случаем, все знали, что Дениз Уорт окончательно чокнулась и убила себя.

Брэндон потряс головой, отгоняя воспоминания. Не время сейчас мучиться виной: он идет на встречу с женщиной, которая первая за долгое время видит в нем не громкое имя и внушительный банковский счет, а просто человека. Проходя в дверь банкетного зала, Брэндон столкнулся с человеком, которого ему меньше всего хотелось видеть.

Рейф Кэмерон.