Таких голубых глаз Пейдж Адамс не видела никогда в жизни. К ним прилагались широкие плечи, накачанное тело и глянцевая красота, так легко сводящая женщин с ума. Пейдж такой тип тоже нравился, и, хотя она обычно не любила мужчин с растительностью на лице, аккуратные усы и эспаньолка незнакомца приглянулись и ей. Как только ее помощница, Черил, ввела его в кабинет, температура словно подскочила градусов на десять.

— Пейдж, это Брэндон Дилсон, — сказала Черил. — Его прислала Ана Родригес.

Пейдж закрыла ноутбук, одернула пиджак и бросила взгляд на свое отражение в металлическом стаканчике для карандашей, чтобы проверить, не растрепалась ли прическа. Впрочем, повода для беспокойства не было: прекрасно выглядеть было частью ее работы как стилиста, и она очень гордилась своим умением соответствовать требованиям своей профессии. Пейдж встала, официально улыбнулась и протянула пришельцу руку:

— Рада познакомиться, мистер Дилсон.

Когда он, сжав ее пальцы своей большой пятерней и внимательно, властно глядя на нее глазами цвета океана, улыбнулся, на его щеках появились ямочки, которые Пейдж обожала, и на несколько мгновений она забыла даже собственное имя. Его светлые волосы, волнистые от природы и чуть растрепанные, доходили до воротника его футболки — волосы, в которые любая девчонка мечтает зарыться пальцами. На нем были вылинявшие джинсы, темно-синяя футболка и ковбойские сапоги, и ему чертовски шел этот наряд.

— А я-то как рад, мэм. — Его улыбка не оставляла сомнений в искренности слов.

Когда Ана, директор благотворительного фонда «Надежда Ханны», занимающегося повышением грамотности, сказала, что посылает к Пейдж их воспитанника, Пейдж ожидала кого угодно, только не шикарного ковбоя.

Стоящая за его спиной Черил закусила губу и обмахнула лицо рукой; Пейдж отлично ее понимала. «Кто этот парень и где можно достать такого?» — подумала Пейдж.

— Могу я вам что-нибудь предложить, мистер Дилсон? — спросила Черил. — Чаю, кофе, бутылочку воды?

Он повернулся к ней, не прекращая улыбаться:

— Нет, мэм, спасибо.

Еще и воспитанный. Потрясающе. Пейдж указала на стул напротив своего кресла:

— Прошу, садитесь.

Он сел, закинув ногу на ногу, явно чувствуя себя как дома. Если его проблемы с грамотностью или пробелы в образовании смущали его, то он никак этого не показывал. Мужчина просто излучал уверенность. Пейдж разгладила юбку и села на краешек кресла.

— В жизни не видела стола чище, — сказал мистер Дилсон, кладя локти на подлокотники и переплетая пальцы перед мускулистой грудью.

— Я люблю порядок, — ответила Пейдж.

На самом деле она была почти одержима порядком. Если бы у нее был психоаналитик, он сказал бы, что корни этого явления — в ее беспорядочной юности, но ее прошлое осталось позади, и незачем было ворошить его перед человеком, который не может ничего изменить.

— Я вижу, — заметил он, и под его взглядом ей захотелось поерзать в кресле.

— Я слышала, что в этом месяце на церемонии, которую организует «Надежда Ханны», вам вручат награду за выдающиеся достижения. Поздравляю.

— Учитывая то, что любой школьник знает и может то, чему я только сейчас научился, не вижу ничего особенно выдающегося, но они настояли.

Вежливый и скромный красавец — поразительное сочетание. Больше всего на свете Пейдж не выносила заносчивых людей.

— Ана объяснила, в чем заключается моя работа? — спросила она.

— Не совсем.

— Я организатор мероприятий и стилист-консультант.

Он поднял бровь:

— Стилист-консультант?

— Я помогаю людям выглядеть хорошо и нравиться самим себе.

— Без обид, но я вполне доволен собой.

Это было неудивительно, но по опыту Пейдж знала, что простор для творчества есть всегда.

— Вы когда-нибудь стояли на сцене, мистер Дилсон? Случалось вам говорить речь?

Он покачал головой:

— Нет, мэм.

— В таком случае я должна научить вас, как держаться, когда вам будут вручать награду, чего ждать, подготовить вас к официальной атмосфере церемонии, которую, к слову, я же и организую.

— Иными словами, вы должны убедиться, что я не опозорю себя или фонд.

Пейдж не думала, что подобное может случиться. С такой внешностью он будет прекрасно смотреться на сцене, и она понимала, почему Ана выбрала его, чтобы представить деятельность фонда.

— Я должна убедиться, что вам не будет неуютно на сцене.

— Ну, вообще-то я не очень люблю толпу. Предпочитаю общение в узком кругу, если вы понимаете, о чем я.

Если он пытался подкатить к ней, у него получалось. Пейдж достала блокнот и ручку из верхнего ящика стола.

— Почему бы вам не рассказать мне о себе, мистер Дилсон?

— Особенно нечего рассказывать. Родился в Калифорнии, с детства колесил по всей стране. Последние четырнадцать лет проработал на ранчо.

У Пейдж сложилось отчетливое ощущение, что это было далеко не все. Например, ей стало очень интересно, как он дожил до своих лет, не научившись читать, но она не могла корректно сформулировать вопрос. «Надежда Ханны» была идеальным клиентом, работа с которым могла поднять компанию Пейдж на новые высоты, и ей совсем не хотелось оскорблять их лучшего воспитанника.

— Как случилось, что вы попали в программу фонда, мистер Дилсон? — осторожно спросила она.

— Меня зовут Брэндон. — Он солнечно ей улыбнулся. — И я подозреваю, что на самом деле вы хотите знать, как так случилось, что такой здоровый мужик не научился читать.

Необразованный, но не дурак.

— И как же так случилось?

— Моя мать умерла, когда я был совсем маленький. Отец работал на родео, и мы постоянно переезжали. Когда ему удавалось устроить меня в школу, мы уезжали раньше, чем я успевал что-то выучить.

Было грустно думать о том, чего бы он мог добиться, если бы не такой образ жизни.

— И что побудило вас искать помощь?

— Мой босс сказал, что сделает меня своим заместителем, если я научусь читать, и вот я здесь.

— Вы женаты?

— Нет.

— Есть дети?

— Известных мне нет.

Пейдж посмотрела на него, и на его щеках снова появились ямочки. Она спросила себя, понимает ли он, насколько хорош.

— Шучу, — улыбнулся он.

О да, понимает.

— Значит, детей нет?

— Ни одного.