Где он?

Оставил одну?

Только решила пойти посмотреть в ванной, как почувствовала руки на своей талии и теплое дыхание на шее. Мужчина прижал к своему возбужденному телу, вдавливая попкой в его бедра, давая ощутить, насколько возбужден, и протянул:

– Меня потеряла, принцесса?

Схватилась за дверь, чтобы не упасть, когда он оголил плечо и жадно поцеловал, слегка прикусывая. Его рука медленно прошлась до груди и сжала холмик через ткань, которую совсем не ощущала, только его горячую ладонь.

От эмоций всхлипнула и, чтобы прийти в себя, ответила на вопрос:

– Я не принцесса.

– Согласен… ты котенок. Мой дикий котенок, – хрипло сказал он и резко развернул, схватив за лицо и накрывая губами рот.

Глаза закрылись, мир закружился. Его губы впились в мой рот с грубой жадностью, отчего потерялась на мгновение, ощущая касание языка. Не ожидая от себя, застонала, чувствуя, что не контролирую ничего. Он буквально разбивал вдребезги мой разум, и я не могла сопротивляться, лишь чувствовать, а потом… проклинать себя.

Когда большая ладонь накрыла левую грудь, сжала, вцепилась в него, чувствуя спиной стекло балконной двери. Он резкими движениями освободил от халата, отшвыривая его в сторону, и жадно прислонился ко мне голой мускулистой грудью. Выдав стон, Ферзь провел губами ото рта к уху, щекоча языком чувствительные впадинки, тщательно исследуя их, пока меня не оглушило от наслаждения и я начала извиваться, выгибаясь, полностью отключаясь от реальности.

Его руки… не знали запрета. Мужчина безжалостно ласкал, сжимал, выдавая хриплые звуки, действующие на меня как особый возбудитель.

Мне было все равно… хотелось вновь ощутить его тело, почувствовать толчки.

Но внезапно все закончилось, и он просто смотрел на меня, уперев руки в стеклянную дверь. Ферзь буквально пожирал черными глазами, а потом слегка сжал шею и гневно прохрипел:

– Радуйся, принцесса, оказывается, у монстра есть слабости…

Ничего не могла понять. Совсем. Я пыталась выплыть из чувственного мира, когда он резко подхватил под бедра и понес к кровати, откидывая одеяло, укладывая на простыню.

Мужчина на секунду задержал взгляд на мне, жадно рассматривая, а потом стянул боксеры, освобождая горячую плоть, и за секунду оказался сверху, нависая надо мной. Сглотнула, чувствуя, как от его взгляда и дикой ауры во мне все переворачивается и хочется молить, чтобы он дотронулся.

Он снова скользнул губами по щеке и накрыл рот, медленно и возбуждающе посасывая губы так, что я всхлипнула, издавая низкий гортанный стон. Никогда не испытывала таких эмоций, даже тогда с ним в душе. Сейчас мужчина будто желал показать, что он может быть другим – диким, но заботливым.

Ферзь нежно втянул язычок, потом дал насладиться своим, а когда я инстинктивно попала в такт его движениям, поцелуй начал набирать безумные обороты, ошеломляя своим напором и страстью.

Огонь. Я горела в языках пламени, все больше и больше мечтая получить удовольствие, но он нагло заводил, отказывая в утолении жажды, отчего цеплялась за его руки, раздирая до крови, слыша его довольный рык:

– Котенок…

Мужчина приподнялся и, не прерывая бешеного взгляда, резким движением раздвинул коленом мои ноги, вклиниваясь, отчего меня затрясло. Ожидание было невыносимо. Я его ненавидела за это и за…

Он придавил своим весом, заставляя почувствовать жесткий нажим его тела и члена, упирающегося в меня толстой головкой. Я надеялась, ждала, но он потянулся к грудям, накрывая, собственнически сжимая и не двигаясь дальше. Только хотела потребовать, как мужчина ущипнул сосок, нежно сжал, потянул, затем с силою прикусил.

Взрыв эмоций. Не ожидая такого острого накала, выгнулась дугой и задрожала от ослепительного пламени чистого восторга.

Не понимала, как так получилось, но было невероятно хорошо, что перенеслась в другой мир, пока не почувствовала давление головки на клитор, отчего вскрикнула и в этот самый миг, мужчина прикусил посильней сосок, вырвав из меня громкий стон.

Агония… Мое тело сгорало на костре удовольствия. А потом Ферзь перешел к другой груди, и мне оставалось только выгибаться, ерзать под ним, не обращая внимания на то, что сейчас мужчина представлял собой действующий вулкан, который с каждым моим движением все больше и больше готов был взорваться.

Хотела умереть, меня словно разрывало на части от остро-сладких ощущений, но тут он приподнялся, опираясь на руки, пугая своим голодным взглядом. Тяжело дышала, наблюдая затем, с каким диким восторгом он наблюдает за вздымающейся грудью с призывно торчащими сосками.

Не в силах вновь вытерпеть сладкую муку, я выдохнула:

– Пожалуйста…

Ферзь с облегчением кивнул и начал медленно входить, отчего на его лице пошли грубые гримасы. Он с каждым движением был похож на обезумевшего зверя, попавшего в ловушку, которого пытали, и от каждой пытки он получал все больше удовольствия.

Мысли прервались, когда он резко вошел до упора, и я схватилась за плечи, громко выкрикивая. Он на секунду остановился и нечеловеческим голосом прорычал:

– Потерпи, котенок. Я уже не контролирую себя. Довела…

Дальше Ферзь начал двигаться, глубоко погружаясь в лоно и безжалостно покидая, бесконечно продолжая сумасшедшую остро-сладкую агонию, отчего меня трясло крупной дрожью. Он увеличивал темп, и я старалась следовать за ним, полностью подчиняясь, пока не дошла до грани, разлетаясь на тысячу осколков, вскрикивая, слыша протяжный стон, чувствуя горячее семя.

Пришла в себя с пугающей мыслью – он кончил в меня. Кое-как поднялась и поплелась в ванную, ощущая, как по бедрам стекает сперма. В груди появилась злость, сжимая внутренности до отчаяния. Еще не хватало забеременеть. Больше я не хочу. Никогда. И тем более от Ферзя. Киллера. Или кто он там?

Дрожь прошла по телу, когда вспомнила, как я под ним стонала от восторга, и стало плохо. И это когда моя дочь пропала, ее держат в плену. Какая же я мразь.

Дотелепавшись до душевой кабины, вошла и включила горячую воду, натирая кожу с такой силой, что чувствовала боль. Да что толку? Я себя ощущала такой грязной, что не отмыться.

От всей ситуации и особенно – злости на себя, разревелась, закрывая рот ладонью, чтобы мужчина не услышал. Я не винила его… только себя и свои обстоятельства. Хотя… принуждение бы я, наверное, легче перенесла, чем-то, как я себя вела под ним.

Успокоившись, вышла из душевой кабины и увидела сурового мужчину, стоявшего у двери, сложившего руки на груди. Такой грозный, недовольный, но что-то во мне дернулось от его вида, и я почувствовала себя в западне. Понимая, что так нельзя, поспешила на выход, стараясь не смотреть никуда, кроме двери, чтобы как можно быстрее пройти мимо.

Только обрадовалась, что преодолела расстояние, как Ферзь схватил за локоть, останавливая, и грубо спросил: