— Это мы посмотрим! — прорычал воин с косичками.

— Или вы, тердумейские выродки, обнажите на меня оружие? — маг поглядел на близнецов. — Нет, вы не посмеете этого сделать. И вот почему.

Он отбросил согнутый нож, тот звякнул о помост. Мгновением позже метнувший оружие всадник заскрипел зубами, вскинул левую руку, мизинец на которой почернел и раздулся так, что стал напоминать диковинный плод.

— Нет… просипел Сераф Мокрый, и в глубоко посаженных глазах его блеснула ненависть. — Что ты делаешь? Зачем…

— Я преподаю вам урок, — маг улыбнулся, и распухший мизинец лопнул, точно кувшин после удара молотком. Брызнули кровь и гной, полетели куски почерневшей, сгнившей плоти. Сераф взвыл, с ужасом уставился на оставшийся от пальца огрызок. — Так вот, запомните, что я могу сделать это в мгновение ока. Голова наглеца, задумавшего напасть на меня, разлетится на части быстрее, чем он успеет хотя бы приготовить оружие… Вам ясно?

— Да, — сказал воин с двумя мечами. — Мы поняли тебя. Сераф, прекрати стонать.

Мокрый прижал пострадавшую руку к груди, оскалился, как бешеная крыса, но замолчал. Колдун кивнул и тронул коня с места. Вслед за ним пришпорили скакунов и другие всадники. Не торопясь, они проехали город насквозь, через ворота выбрались к начавшему оживать порту и остановились у одного из причалов.

— Они были тут… — сказал маг, понюхав воздух. — И что за сила в его клинке, если она оставляет такой робкий след? Так, посторожите коня. Пойду, поговорю кое с кем…

Он неловко, едва не свалившись, покинул седло. Зашагал к отпиравшему один из складов морщинистому старичку. Тот повернул загорелое лицо, щетина на котором выглядела белоснежной. Маг, к общему удивлению Чернокрылых, вежливо поклонился и начал разговор.

— Убить его надо, как пить дать! — заканючил Мокрый. — Он же совсем безумный…

— А ты умный? — осадил соратника лучник. — Убить его нужно, но только после того как мы выполним задание, иначе как ты в Золотой замок вернешься?

— А мне интересно, что за сила в нем, — сказал один из близнецов. — Я видел обычных колдунов. Так те какие-то знаки чертят, бормочут себе под нос, руками машут. Этот ничего такого не сделал!

— Всякое болтают, — проговорил хозяин двух клинков, — про то, что наш господин умеет, и про запретные знания, и про умения орданов, добытые им во время странствий. Так что я не хотел бы, чтобы этот слабый юноша считал меня врагом.

Разговор мага со стариком длился недолго. В руках Нивуча появился цехин безарионской чеканки и мгновенно пропал, словно его и не было. Колдун развернулся и направился обратно к спутникам.

— Я все узнал, — сказал он. — Два дня назад вверх по реке ушел корабль «Дракон». На нем, скорее всего, уплыли те, кого мы ищем. Сегодня в полдень от причалов отойдет «Единорог». Мы поплывем на нем. А сейчас неплохо бы найти таверну и позавтракать. И заодно перевязать нашему другу руку…

Под холодным взглядом мага Сераф Мокрый изобразил гнилозубую, неискреннюю улыбку.

Утром Олен проснулся от того, что решивший пообщаться Рыжий вспрыгнул на грудь и замяукал. Спихнутый на пол, он гневно фыркнул и принялся громко точить когти о косяк. Остатки сонливости упорхнули без следа. Рендалл поднялся, стараясь не шуметь, оделся и вместе с оциланом выбрался на палубу.

Над речной гладью клубился густой белый туман, «Дракон» плыл в нем бесшумно, точно летел в облаках. Берегов видно не было, на востоке проглядывал шар солнца.

— О, доброе утро, — подошел Харен. — Клянусь утробой Дейна, погода сегодня чудная. Ничто вчера не указывало, что туман поднимется.

— Доброе. Вы не боитесь во что-нибудь врезаться?

Боцман хмыкнул, поправил шляпу.

— В этих местах нет мелей и топляков, а фарватер достаточно глубок. Кроме того, на носу стоит впередсмотрящий. Он…

Договорить Харен не успел. Сидевший у ног Олена кот вздыбил шерсть и зашипел. Мгновением позже туман по правому борту окрасился пурпуром, словно на водной глади вспыхнул огромный костер. Раздался плеск, глубины Дейна забурлили, как суп в котелке, к поверхности двинулось нечто колоссальное.

— Что за курвино дело… — пробормотал боцман, когда из-под воды без малейшего всплеска поднялась огромная голова.

Она могла бы принадлежать сому, вырасти тот размером с крепостную башню. Усы напоминали турнирные копья, а прозрачные глаза с бочку смотрели осмысленно, тоскливо и злобно. Источаемый ими свет казался призрачным, нереальным, как у гнилушки размером с холм.

Олен почувствовал, что чудовище глядит на него. Испытал желание упасть на палубу, спрятаться за бортом от жуткого взгляда. Но гордость заставила выпрямиться. Повел руку к поясу и только в этот момент вспомнил, что ледяной клинок оставил в каюте.

Сом качнулся из стороны в сторону, как готовящаяся к атаке змея, и пошел вверх. Голова поднялась над водой, стало видно длинное лоснящееся тело, коротенькие ножки вроде тех, что бывают у гусениц. Затрепетали, развернувшись, радужные крылья, порыв ветра ударил в борт кораблю. «Дракон» покачнулся.

— Что это, во имя всех богов? Что это? — смуглое лицо Харена пошло белыми пятнами, боцман отступил на шаг. — Ох, помилуй нас Анхил и могучая Сифорна, избавь нас от своего гнева Адерг и непостоянная Санила…

Послышался топот, из надстройки на палубу выскочил маг-гоблин, наряженный только в штаны. На мгновение замер, красные глаза выпучились. Упал на колени и уткнулся лбом в доски палубы. Олен заметил сзади на шее, там, где у людей выпирают позвонки, ряд крохотных, с монетку чешуек цвета старой меди.

Крылатый исполин поднялся на высоту в сотню локтей, испустил свистящий рев, от которого корабль содрогнулся. Закружился с легкостью бабочки, с короткого и плоского хвоста полетели капли зеленой слизи. Одна проела дыру в парусе и упала на палубу, где и осталась дымящейся лужицей. Находившиеся на палубе матросы повалились ничком, закрывая голову руками. Их примеру последовал боцман, Олен остался стоять в одиночестве.

Из люка вылез Бенеш с ножнами коричневой кожи в руках. При взгляде на небо побледнел, но голос его прозвучал твердо:

— Держи! — и ножны отправились в полет.

Олен поймал их, одним движением выдернул меч. Тот вспыхнул всего на миг, как голубая молния, а затем стал обыденно-серым. Но исполинское существо в вышине резко пошло вниз, точно собираясь врезать в корабль. Отвернуло в последний момент, едва не задев пузом верхушку мачты. Крылья исчезли, точно их и не было, сияние померкло, туша гиганта с плеском грохнулась в воду.

Волна толкнула «Дракон» в бок. Судно качнулось, и туман начал стремительно рассеиваться. Последние его обрывки уползли на левый берег, под тень густого леса, открылась деревушка на правом, полощущие белье женщины. Золотые лучи светила побежали по речной поверхности, точно пальцы, норовящие проникнуть в глубины Дейна.