движение. Это явление называется кажущимся (или стробоскопическим) движением. Объясняют иллюзию движения обычно с помощью понятия персистенции: у глаза остается «отпечаток» после картинки, и если эту картинку очень быстро сменяет следующая, она накладывается на этот отпечаток. Тем не менее, хотя персистенция действительно существует, она не может объяснить, почему мы не воспринимаем пробелы между кадрами. Кадры кинофильма сменяются на экране со скоростью 1/80 секунды, и во время этих коротких промежутков экран не просто пустой, а темный. Удивительно еще и то, что вы видите не размытое изображение. Пока одна картинка накладывается на другую, на сетчатке глаза, как на кинопленке, картинки будут смешиваться. Поэтому очевидно, что мы «видим» фильм не только глазами. Здесь задействован другой, более тонкий, психический процесс.

Первым заинтересовался этой темой чешский психолог Макс Вертгеймер. Путешествуя на поезде в 1910 году, он обратил внимание на то, как его сознание обрабатывало зрительную информацию, поступающую из окна. Во время продолжительной остановки во Франкфурте он сошел на перрон, купил стробоскоп в магазине игрушек и вернулся в поезд, чтобы продолжить путешествие.

По прибытии домой ученый сразу же приступил к работе. Он отметил, что два световых потока, направленные с небольшой разницей во времени через небольшие отверстия в затемненной комнате, кажутся одним движущимся потоком света. Это восприятие движения неподвижных объектов Вертгеймер назвал фи-феноменом, и оно легло в основу школы гештальтпсихологии. Вместе с Вольфгангом Кёлером и Куртом Коффкой он всерьез занялся изучением фи-феномена. Несмотря на многолетние исследования этого явления, оно осталось загадкой в человеческом восприятии и до сих пор продолжает интриговать и вводить в заблуждение всех, кто сталкивается с ним.

В 1977 году философ Нельсон Гудмен поинтересовался у психологов Пола Колерса и Михаэля фон Грунау, что произойдет, если два потока света будут разных цветов. Это было настолько интересно, что психологи сразу же провели эксперимент. Их ожидания были таковы: или вместо одной светящейся точки будут две точки, или иллюзорная точка будет переходить от одного цвета к другому, сменяя все оттенки между ними.

В ходе опыта две разных цветных точки освещали поочередно в течение 150 миллисекунд с 50-миллисекундным интервалом. Увидели же экспериментаторы в результате следующее: первая точка, казалось, начала двигаться, а затем резко сменила цвет в середине своего иллюзорного перехода ко второй точке. Гудмен удивился:

«Как нам удается заполнить промежуточное расстояние между первой и второй точками, прежде чем происходит вторая вспышка света?»32

По мнению Дэниела Деннета, наш разум каким-то образом задерживает полное восприятие этого события до тех пор, пока оно не завершится, и сознание воспринимает изменение цвета после завершения эксперимента:

«Предположим, что первая точка была красного цвета, а вторая — зеленого. Если это не "предвидение" головного мозга (эту экстравагантную гипотезу мы пока отложим в сторону), иллюзорный переход от красного к зеленому цвету произойдет только после того, как мозг идентифицирует вторую зеленую вспышку. Но когда вторая вспышка уже окажется "в сознательном опыте", не слишком ли большим окажется промежуток времени между сознательным опытом красной вспышки и сознательным опытом зеленой вспышки для создания иллюзорного перехода? Как мозг научился такой ловкости?»

В 1979 году было получено еще больше эмпирических доказательств этой задержки в восприятии. Тогда Бенджамин Либет из Калифорнийского университета и Бертрам Файнштейн из Сионского института неврологии в Сан-Франциско (США) объединили свои знания и провели опыты на открытом человеческом мозге. Эта процедура позволяет нейрохирургам получить немедленную обратную информацию о том, что испытывает пациент. На поверхности мозга находится область, называемая соматосенсорной корой. Уже давно известно, что прямая стимуляция этой области вызывает ощущения в определенных точках организма. Например, стимуляция точки в левой части соматосенсорной коры может вызвать ощущение покалывания в правой руке испытуемого. Либет стремился сравнить динамику таких ощущений с динамикой подобных же ощущений, но вызванных подведением краткого электрического импульса непосредственно к руке. Затем он спросил пациента, который был в сознании, что он раньше осознал: покалывание от непосредственной стимуляции коры, или сигнал, посланный от руки. Логически сигнал от коры должен был прийти первым, потому что он преодолевает меньшее расстояние.

Либет, Корнхубер и другие психологи пришли к выводу, что мозг использует процесс буферизации, подобно компьютеру. Он ждет, пока все данные будут получены, и только после этого передает их сознанию. Эту внутренне созданную копию реальности Деннет назвал «картезианским театром».

Под этим названием Деннет имел в виду место в мозге, где вся информация объединяется, или, как он говорит:

«…где-то в мозге есть финишная черта или граница, где порядок поступления данных равняется порядку "предоставления" их сознанию, — то, что там происходит, — это то, что вы осознаете»33.

Если в мозге действительно есть место, где все объединяется, то разумно предположить, что в этом самом месте находится сознание. Идея, что сознание находится в определенном месте головного мозга, основана на одном простом логическом наблюдении: нейронным сигналам, порожденным внешними раздражителями, нужно время, чтобы добраться от органов чувств к месту нахождения сознания. Другими словами, если бы сознание находилось в нескольких областях головного мозга, тогда как мы воспринимали бы «реальность» во времени? Все, что мы воспринимаем, имеет два состояния: «еще не было» и «уже было». Наблюдение является звеном между этими двумя состояниями. Оно происходит в определенный момент времени. Если бы «наблюдатель» в вашем мозге находился в разрозненном состоянии, то нейронные сигналы приходили бы в разное время в разные места. То, что вы воспринимаете все входящие данные (органами зрения, слуха и осязания) одновременно, означает, что «вы» как наблюдатель находитесь где-то в центральном месте, «равноудаленном» от всех входящих процессов.

Хотя этот аргумент убедителен, точное положение «призрака в машине», как саркастически называет сознание английский философ Гилберт Райл34, еще никто не определил. Действительно, есть веские основания полагать, что мозговые процессы, такие как память, происходят по всему мозгу, а не в конкретных локациях35. Критикуя картезианский дуализм36, Деннет объясняет, кстати, очень убедительно, что эта теория неверна и что центрального места у сознания нет. По мнению Деннета, сознание занимает весь мозг.

Если все входящие раздражители удерживаются до тех пор, пока не усвоятся, оцифруются и преобразуются в «голограмму», то проблема сознания, занимающего весь мозг, исчезает. «Картезианский театр» дает спектакль сознанию после того, как получает информацию. Основным выводом критических реалистов является то, что ваш мозг работает как нечто вроде запрограммированного видеомагнитофона. Представьте себе, что вы хотите записать фильм, транслируемый по телевизору. Предположим, что мы с вами договорились выйти на обед, чтобы обсудить тонкости многомировой