окружающее пространство, надежно скрытые. И если бы не проводник, Глэду пришлось бы долго бродить вокруг, выискивая вход в сидхе среди множества холмов.

К слову о гноме. Тот стоял неподалеку от всадника, нисколько не демонстрируя нетерпения от задержки, совершенно спокойно перенося град дождя. И при этом улыбался так, что это не могла скрыть даже густая борода. Мелкий фейри явно готовился насладиться растерянностью чужака, не способного отыскать дверь в жилище и тем полностью подтверждал, что множество препятствий во время недавней прогулки по лесу также не являлись случайными. Пакостен был гном и явно любил вредить как людям, так и фейри.

— Благодарю за помощь, дитя земли, дальше я справлюсь сам, — спокойно, с легкой улыбкой произнес чародей и уверенно направил коня к западному склону холма, спиной чувствую разочарование проводника.

Может быть сидхе и был хорошо скрыт, но на таком расстоянии почувствовать вход Глэд смог без труда и уже спустя минуту переместились в Скаф, оказавшись напротив массивных ворот в поселение.

Здесь дождь уже не лил с небес. Погода стояла ясная, рассеянный свет солнца освещал деревья и далекие холмы, а также ряды деревянных столбов, очерчивающих путь ко входу в поселение. Прислушавшись, Глэд уловил, что защитные постаменты были до краев наполнены силой, готовой по одному сигналу растереть в пыль того, кто окажется рядом. Энергии в них вложили намного больше, чем это являлось привычным сиду и тоже можно было сказать о стенах, ограждающих поселение. Некогда открытое и доброжелательное сидхе явно перешло в осадное положение и это же подтверждали стражи, неподвижно замершие на вершине укрепления.

Неторопливо, медленно, не желая провоцировать местных жителей, Глэд направил Саэфа ко входу в поселение. Когда он приблизился на расстояние в тридцать шагов, одна из фигур спрыгнула со стены вниз. Уже в полете страж применил заклятье и приземлился мягко, словно бы сошел со ступени. На земле тот обратил острие своего копья в направлении сида, встал в стойку готовности к атаке. Глэд отметил добротные доспехи, амулеты, светящиеся от вложенной силы. У него самого не было такой защиты. Он просто не мог позволить себе столь демаскирующие предметы. А вот его сородич, такой же сид с мохнатыми ушами и лисьим хвостом, находился под пологом своего убежища. И потому о подобных вещах мог не беспокоиться.

— Кто ты и что забыл в наших землях? — вопросил страж.

— Всего лишь путник. После тяжелого перехода решил поискать приют на один день.

— Не часто в наши земли забредают фейри. Откуда ты идешь и куда держишь путь?

— Я из Эрина. Двигаюсь на собрание Круга в Ваннхилл по приказу Совета сторов. Вот письмо с распоряжением, — с этими словами сид очень медленно запустил руку в одну из сумок и вытащил на свет сохраненное послание.

Страж пару раз в раздумье взмахнул хвостом. Затем подал какой-то знак своим товарищам на стене и воткнул копье в землю. После чего шагнул навстречу гостю, вытянув руку в сторону письма. К удивлению Глэда, пальцы стража отнюдь не сразу сомкнулись на послании. В начале воин тихо прошептал чары, окутавшие руку маревом энергии ветра и провел конечностью рядом с протянутой бумагой. То есть применил заклятье, направленное на распознавание опасных предметов, каковым посчитал протянутый документ. И вот такое недоверие выглядело в высшей степени странно. Почему их встречали оружием и подозревали в злом умысле? Неужели между фейри. Между сторами и невидами, началась открытая вражда?

Расспрашивать об этом стража Глэд не спешил. Вместо этого он терпеливо выждал пока сородич закончит проверку и наконец ознакомится с письмом, заодно оценив его подлинность. Лишь затем жестом попросил разрешения войти.

— Кто вас сопровождает? — спросил страж обратив внимание на Мельтию.

— Моя спутница — посланник Совета сторов.

— Пусть она покажет свой облик фейри.

А вот это требование уже выходило далеко за границы обычаев. Очень далеко. Птица на плече Глэда распушилась, по ее черным перьям побежали огненные всполохи. Напрягся и сам сид. Однако виду постарался не подать, ответив все тем же спокойным, подчеркнуто равнодушным голосом:

— На каком основании вы предъявляете такие требования?

— В сидхе Гверн не может пройти безликий. Каждый должен показать свой истинный облик.

— Это посланник Совета. К ней такое отношение оскорбительно.

— Это лишь твои слова. Им нет веры. Покажи лицо своей спутницы. Покажи сам. Не вынуждайте нас применять силу.

— Если таковы требования к посещению сидхе Гверн, я уйду и больше не стану вас беспокоить, — произнес Глэд, все еще сохраняя спокойствие.

— Нет. Ты не уйдешь, пока не выполнишь наши требования.

Вот теперь терпение сида дало трещину. Быстро оглянувшись на стену, он увидел, что никто из стражей не намерен остановить своего напарника. При этом только лишь в прямой видимости находились десять хорошо вооруженных и готовых к бою фейри. Слишком большое число противников, думать не то что о победе, об успешном отступлении являлось слишком оптимистичным. И это если не вспоминать о заклятых постаментах, меж которыми в этот момент находились путники. Предназначенных именно для того, чтобы уничтожить пришедшихся не по нраву гостей.

Положение являлось не просто плохим. Оно было многим хуже, и Глэд совершенно не понимал причины, из-за которой все так обернулось. Почему на них готовы напасть, за что? Меж фейри началась война? Поселение недавно подверглось атаке? Есть еще какие-то обстоятельства? В Глэде боролись два желания. Защитить честь девушки, ее чувства, пойти наперекор необоснованному приказу или же подчиниться, дабы спасти свою жизнь и жизнь той же Мельтии.

Страж увидел эти колебания и отступил. В ином положении это могло значить желание разрядить ситуацию. Здесь и сейчас скорее свидетельствовало о готовности использовать защитные чары дабы уничтожить противников. Глэд, еще не зная точно, что предпримет, подобрался, готовясь выхватить копье, закрепленное у седла.

— Хорошо, я согласна, — раздался голос у его плеча.

— Мельтия, ты…

Черная птица перебила его, взмахнув крылом.

— Не стоит, Глэд. Я справлюсь. И… спасибо.

Мельтия спрыгнула на землю и еще в полете обернулась в форму фейри. А затем выпрямилась, явив свой облик стражам. Что ж, те получили то, что требовали. Однако радости не испытали. Совсем наоборот, все стоявшие поблизости фейри отшатнулись прочь, увидев шрамы, пересекавшие тело девушки. А в их глазах сид увидел жалость пополам с отвращением. Вполне ожидаемо, на иную реакцию от сородичей надеяться не стоило. Фейри ведь являлись ценителями красоты, гармонии, любое искажение облика воспринималось ими как скверна, которой можно запачкаться лишь прикоснувшись. И не имело значения к какой расе, какой стороне шла речь. Почти все они разделяли