Молодой человек, на вид — сущий школяр, прикусив от напряжения кончик языка, что-то выводил на бланке для телеграммы; рядом лежало еще несколько, уже испорченных кляксами. Не желая смущать его и провоцировать тем самым новую помарку, я развернул газету и углубился в чтение. Первая страница была посвящена местным событиям, дальше шел дайджест мировых новостей, щедро разбавленный рекламными объявлениями. Издание особой желтизной не отличалось, разве что порой излишне злоупотребляло броскими заголовками.

Например, заметку на первой полосе озаглавили: «Таинственная катастрофа в горах». При этом помимо невнятного рассказа одного из местных жителей про объятый огнем дирижабль в небе к северо-западу от города ничего интересного в ней не оказалось. Обломки найдены не были, а, учитывая сложный рельеф местности, если их и найдут, то очень не скоро. И поскольку о потере летательного аппарата никто из судовладельцев не заявлял, завтра об этой истории уже никто и не вспомнит.

Школяр наконец освободил стол; я занял его место и быстро заполнил бланк телеграммы.

«Срочно восстанови паспорт тчк Еду тчк Лев».

Больше ничего объяснять или добавлять не стал, мой поверенный все должен был прекрасно понять и так. Паспорт жителя Российской империи на имя Льва Борисовича Шатунова числился во всех необходимых реестрах, восстановить его мой юрист мог едва ли не в течение дня. И не уверен даже, что придется подмазывать кого-нибудь взяткой.

Работник почты в несвежей сорочке и канцелярских нарукавниках принял бланк, в один миг рассчитал на счетах тариф и озвучил сумму. Я выложил на блюдечко несколько медных монет, он выгреб их и раскидал по ячейкам кассы, потом сообщил:

— Мы предоставляем услуги междугороднего телефонного общения.

— Благодарю. Возможно, в следующий раз. От меня все?

— Да, телеграмма будет отправлена в течение пяти минут.

— Замечательно.

Я покинул телеграфное отделение и потянул из кармана жестянку с леденцами, но сразу вспомнил, что внутри — патроны, вернул ее обратно и отправился в варьете.

Попасть в «Три лилии» через главный вход я не стал даже пытаться, вместо этого свернул в знакомый проулок, вышел к задам увеселительного заведения и прислонился плечом к забору соседнего особняка, выжидая удачный момент, чтобы проникнуть внутрь. И случай не замедлил представиться: вскоре с улицы заехала повозка с деревянными ящиками, заполненными бутылками с пивом.

Возница несколько раз стукнул в дверь черного хода и вернулся к повозке. Там он достал кисет, поплевал на клочок бумаги и принялся сворачивать самокрутку. Ящики таскать стал смурной половой.

На меня ни один, ни другой не обратили никакого внимания, чем я немедленно и воспользовался. С решительным видом взял увесистый ящик, взгромоздил его на плечо и понес в бар. Никто и слова не сказал. Возница принял меня за местного работника, половой посчитал, будто помочь ему взялся сопровождавший груз экспедитор.

В баре я выставил ящик на стойку и огляделся. Индуса нигде видно не было; пришлось подниматься на второй этаж в поисках управляющего. В темном коридоре на глаза попалась приоткрытая дверь, туда и заглянул. В небольшой комнатке на подоконнике сидел вчерашний конферансье. Он курил и стряхивал пепел на улицу.

— Бессонная ночь? — поинтересовался я, переступая через порог.

От неожиданности конферансье подавился дымом и закашлялся, потом уставился на меня своими налитыми кровью глазами.

— Вы кто? — спросил он, отдышавшись.

— Я по делу, — спокойно ответил я, взял стул и развернул его так, чтобы одновременно контролировать и хозяина кабинета, и дверь.

— Нам ничего не надо! — отрезал конферансье.

— А я ничего не продаю. Просто хочу задать пару вопросов.

Конферансье выкинул окурок за окно и соскочил на пол.

— Уходите или вас отсюда вышвырнут! — угрожающе произнес он, приняв меня то ли за бандита, то ли за частного сыщика.

— Сомневаюсь.

Хозяин кабинета дернул шнур, откуда-то снизу послышался отголосок звонка.

— Уходите! — повторил конферансье и скрестил на груди руки. — Пока еще есть такая возможность.

— Вечно люди все усложняют, — покачал я головой, а когда в комнату забежал бородатый вышибала, вынул руку из кармана пиджака и указал ему на дальний угол: — Встань там!

Швейцар повиновался беспрекословно. Даже не знаю, чем именно была вызвана его покладистость: воспоминанием о вчерашнем конфузе или пистолетом у меня в руке.

А вот конферансье маузера ничуть не испугался и вспылил:

— Что ты встал?! Он не станет стрелять!

Я улыбнулся, вышибала неуютно поежился и с места не сдвинулся.

— Не уверен, — пробурчал он, глядя под ноги.

Меня неуверенность крепыша только порадовала. Стрелять я в любом случае не собирался, а драка ничем хорошим закончиться не могла. Денег на новый костюм не было.

— Знаешь его? — встрепенулся конферансье.

— Сталкивались. Вчера.

— Ты не сказал!

— Хватит! — рыкнул я. — Индус из бара, где он?

— Уволился, — ответил хозяин кабинета после недолгой заминки.

— Когда?

— Сдал кассу, получил расчет и сказал, что больше не выйдет.

— Как объяснил?

— Родственник на работу позвал. В Новый Вавилон.

— Ну конечно! — скривился я.

— Это правда!

Я вздохнул и потребовал:

— Мне нужны его имя и адрес.

— Это против правил! — возмутился конферансье, но под моим взглядом стушевался и попытался сгладить ситуацию: — Могу я, по крайней мере, узнать, что он натворил?

— Подмешал какую-то дрянь мне в лимонад, — ответил я чистую правду.

Вышибала и конферансье обменялись быстрыми взглядами, и стало ясно, что если подобные обвинения ранее и не выдвигались, то сомнения в порядочности бармена возникали далеко не один раз. И еще я почувствовал страх. Не легкую растерянность вышибалы, а боязнь его хозяина лишиться лицензии в случае огласки.

Все! Теперь я мог вить из него веревки.

— Вы не похожи на человека, у которого водятся деньги, — тем не менее, заявил конферансье. — Никто не станет опаивать подобного вам! Да и откуда взяться в баре лимонаду?!

Но стоило только подняться со стула, и конферансье вжался в стену. Впрочем, я скандалить не стал и улыбнулся, как мой поверенный улыбался излишне докучливым клиентам.

— В ваше чудесное заведение меня привели дела. Важные дела, — произнес я ровным, лишенным всяких эмоций голосом. — А индус все испортил. Я не хотел тратить время на пустые формальности, но, вижу, придется дать делу официальный ход. Уж не знаю, зачем вам это. Уверен, вы имеете представление, сколь быстро расходятся в этом городе слухи.