Я была сильной в том, что должна. И жутко слабой — в том, чего хотелось.

Все сознательные годы бежала, и не к чему-то, а от чего-то. От семьи, где было слишком тесно. От свободы, с которой не знала, что делать. От мужчин, потому что не готова была снова ломать себя под другого ради призрачного семейного счастья.

Совсем не воительница. Не Диана, а просто Ди. Трусиха с кучей комплексов.

Не самая приятная правда. Прибить бы Хаванского за то, что разбередил все это.

Уж не знаю, почувствовал Клим или так совпало, но утром меня встречает пустой дом.

«Босса нет», — в ответ на немой вопрос коротко сообщает Николай.

Можно уточнить, где он, но я не уточняю. После завтрака прошу отвезти в офис и до самого вечера занимаюсь поиском новых поставщиков и прощанием со старыми.

К ужину от злости на Клима не остается и следа. Не он причина моих бед. Только тишина в доме такая же глухая, как и утром.

— Клим Александрович уехал. — Николай снова читает мысли.

— Надолго? — Усталость всухую побеждает гордость.

— Не сказал. — Мой охранник с виноватым видом топчется у порога. — Может быть, на день, а может, и на неделю.

— Он и мне ничего не сказал...

— Ему позвонили рано утром. Парням… — Николай оборачивается в сторону домика с охраной, — пришлось срочно менять все планы и графики дежурств.

— Понятно...

Впору вскинуть руки вверх и крикнуть: «Свобода!», но, как и утром, я не ощущаю ни радости, ни обиды.

Огромный дом Клима без хозяина кажется еще больше и все равно таким же чужим. Несмотря на горячие батареи и теплый пол, к ночи я совсем замерзаю. Сон портится еще сильнее. А спустя пару дней в дополнение к холоду и бессоннице охватывает сезонная хандра.

В Питер приходит поздняя осень. С серым небом, посеревшими от сырости высотками и такими же серыми лицами. От проливных дождей блекнут даже светофоры.

Наверное, именно из-за хандры воображение проделывает со мной странные штуки.

Поначалу это беспокойство. Беспричинное, внезапное. Потом я начинаю замечать чью-то тень, следующую за мной по пятам. После — девушку. В том же кафе, где обычно обедаю. На паркинге, рядом с машиной Николая, в торговом центре, куда заглядываю на пару минут купить колготки.

Девушка или не прячется, или не умеет этого делать. Я несколько раз пересекаюсь с ней взглядами. Надеясь рассмотреть знакомые черты, вглядываюсь в огромные черные очки. Мечтаю сорвать шелковый платок, скрывающий волосы, или заговорить.

Последнее было бы лучше всего, но каждую нашу встречу она ускользает: прыгает в машину такси, теряется в коридорах торгового центра, тает как привидение, стоит мне шагнуть ей навстречу.

— Николай, кроме вас меня еще кто-нибудь охраняет? — К концу недели терпение лопается.

— Только дома. Обычная охрана.

— А ваш босс мог нанять кого-нибудь еще? Со стороны. И не сказать вам.

— Абсолютно исключено. Клим Александрович не пользуется услугами сторонних охранных агентств, — подозрительно спокойно, без всякого сомнения рапортует Николай.

— А если мне кажется, что за мной кто-то следит? — умышленно провоцирую его.

Николай шпионит за каждым моим шагом еще усерднее, чем Тень. Он не мог не заметить слежку.

— Вы в последнее время много работаете. — Охранник помогает забраться в машину и проверяет ремень безопасности. — А вот спите и кушаете мало.

— Это не ответ.

— Если бы вам грозила какая-либо опасность, мы бы сразу с ней разобрались.

— И даже с обычной слежкой?

Интуиция уже не шепчет — она орет, что здесь что-то нечисто.

— С чем угодно.

Даже не глянув по сторонам, словно уже знает, что и кто может там оказаться, Николай возвращается на свое место и заводит двигатель.

Не нужно быть гением, чтобы понять: за такой странной реакцией однозначно что-то скрывается. Николай точно знает, кто за мной следит, и, возможно, догадывается зачем.

Над этой загадкой предстоит хорошенько поломать голову. Однако этим вечером меня поджидает такой сюрприз, что временно становится не до тайн.

***

Что Клим вернулся домой, становится понятно по его машине, припаркованной прямо у двери. Николай, традиционно отмалчиваясь, высаживает меня рядом. Но вот дальше все идет совсем не так, как обычно.

Еще у порога, сквозь стеклянную стену я замечаю, что Хаванский не один. Рядом, закинув руки ему на плечи, стоит такая же высокая девушка. С виду ей не больше восемнадцати. И эти двое до чертиков похожи на влюбленных.

Глава 21

Глава 21

Я чувствую себя лишней на этом празднике любви, но Николай уже отогнал машину, а на улице слишком холодно и влажно, чтобы ждать, когда Хаванский закончит.

Все такси тоже, как назло, заняты. Спустя пять минут ожидания я сдаюсь. Боясь помешать, громко стучу в дверь. Для надежности жму на звонок. Однако парочка словно ничего не слышит.

Вхожу в дом. Эти двое все еще обнимаются.

— Даже не представляешь, как я соскучилась. Полгода — это все же слишком много, — целуя Клима в щеку, щебечет девушка.

— Тебя никто не заставлял уезжать так надолго. — Хаванский убирает ее руки со своих плеч на талию и целует в лоб.

— Кхе-кхе... — демонстративно откашливаюсь.

— Ой! — Не отлипая от Клима, девушка оборачивается ко мне. — У тебя гостья?!

Радость на ее красивом молодом лице сменяется удивлением.

— Диана, здравствуй, — наконец здоровается хозяин дома.

— Извините. Не хотела вам помещать. — Дома намного теплее, чем на улице, но мне становится лишь холоднее. — Сейчас дождусь машину и уеду.

Кутаясь, я поднимаю воротник и достаю телефон. Замерзшие пальцы почти не слушаются.

— Ты нам не мешаешь, — подозрительно спокойно произносит Клим.

Даже думать не хочу о том, на что он намекает.

— Спасибо. Я пас.

— Тебе понравится. Эта девчонка умеет столько всего... — Хаванский подмигивает своей девушке, и та расцветает озорной улыбкой.

— Клим говорит, что у меня золотые руки. — Будто в подтверждение, она протягивает ко мне свои ладони. Совсем не золотые. Даже без колец.

— А какой у тебя золотой рот! — смеется хозяин дома. — Особенно когда закрыт или занят чем-нибудь полезным.

Я не выдерживаю.

— Еще раз простите. Машина будет через несколько минут.

Ноги сами несут назад,