Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прикуривает самокрутку. Легкие наполняются успокаивающим дымом, шаги снова пробуждают пустое окружение. Взор направлен вдаль. Оружие отправляется в кобуру.
Пройдя уже пару часов, Карвер знает, что если посмотреть направо, то перед ним откроется безупречная локация — ледяное озеро. В теплые месяцы там действительно развлекаются люди, купаются и ловят рыбу, ведь более там ничего и нет. Местный курорт для жителей двух городов: Традстольм и Портэлдо. Всё в сопровождении стражи, которую нанимают для обороны от хищников. С каждым годом зубастых становится все больше и больше, а съедобных существ, которых можно пристрелить без боя, всё меньше. Некоторые байки гласят, что монстры поселились в округе, ищущие заблудившихся и заманивая в своё логово. К сожалению, или же к счастью, пока не было замечено случаев убийств от монстров. Хотя по неизвестным причинам люди из Традстольма пропадают, лишь ступив на дорогу в Портэлдо. Все сваливают проблемы на мистические болезни, поэтому абсолютно все люди скрываются за стенами и выбираются оттуда на свой страх и риск. Только торговые пути проходят от города к городу, чтобы обезопасить народ поставками выпивки и большого количества провизии на несколько месяцев, а то и больше в зависимости от сезона.
Карвер останавливается и вновь закуривает, смотря сквозь безжизненный лес на озеро. Сходит с дороги. Снег слегка похрустывает под ногами, мысли сдувает ветер, что проносится сквозь высокие и безжизненные на вид деревья. Всё слишком одинаковое в местной природе, что точно нельзя сказать об озере. Здесь оно словно искусственное. Вокруг нет совершенно ничего, кроме бескрайних лесных просторов, невообразимых полей и унылых гор, возвышающихся и не представляющих из себя совершенно ничего, кроме как источник железа и других разных руд, хотя с ними связано очень много исторических событий. Останавливается, где начинается лёд.
Ступает на озеро. Назвать крупным застывший водоём нельзя, но и маленьким тоже. Здесь чудесным образом живет целый мир, что стоит в криогенезе большую часть года. Семь месяцев длится холод, но настоящие морозы ещё не наступили, хотя многие обещают их скорое пришествие. Встав в центре окаменелой воды, Карвер поднимает голову в небо, где облака заполоняют небосвод своими волнениями. Солнце пропало из виду уже как несколько дней. Последний раз, наверное, было тогда, когда Стрелок попрощался с друзьями. Хлопая глазами, разглядывает небо. Большая лепёшка лежит на Фортуито. Вата, что парит в воздухе, налетает друг на друга, некоторые двигаются быстрее других, но большая часть небесных замков стоит на месте, застревая на вершинах гор.
Карвер снимает с себя пальто, достаёт пистолет и направляет его под себя, замерев. В ожидании проходит пару минут. Хмурится. В мысли поселилась одна страшная идея, которую он желает исполнить. Понимая, что терять уже нечего, сдаётся с каждой секундой, не желая более чувствовать эту ужасную тьму, поселившуюся в его сердце. Тысячи сомнений и печали выжигают нервы. Прошлое бессмысленно, а будущее тщетно. Не понимая, к чему стремиться, ведь и месть уже выглядит сомнительной. Зачем ему мстить, ведь совершив одну роковую ошибку и не обратив внимание на такую смешную деталь — фитиль или щелчок ловушки, если она сможет удовлетворить только бессмертный гнев его разума. Вернуть к жизни возлюбленную и своего друга он уже никогда не сможет, а жить без них означает, что через некоторое время он превратится в чудовище-убийцу, которому с каждым днём нужно будет больше и больше крови. Стрелок считает, что не сможет остановить себя, что станет монстром вооружённым револьвером. Тем более, желание пристрелиться давно посещает его. Насколько факторов падают на его плечи: проверка своего бессмертия и не желание жить. Хотелось бы ему понять кто он такой на самом деле, но существование с каждой секундой будто теряет смысл.
Садится на колени, кладет рядом револьвер и начинает счищать снег руками. Перед глазами чистейшая замерзшая вода, и видна абсолютная тьма, тьма, которая только и может, что поглощать собой беды. Пытается собраться с силами, чтобы совершить страшное безвыходное действие. Карвер, присмотревшись в эту бездну, возможно, не только видит все утопающие идеи и мысли, все вапоры, впившиеся в мозг терновой иглой, но и себя в окружении, старающегося покинуть мир, остатков от вапоров невинных и преступников. Его пронизывает глубокое отчаяние, которое так и желает с ним заговорить.
Стрелок медленно опускается и касается ухом невероятно холодной поверхности и, закрыв глаза, делает долгий выдох. Вдох и выдох. Садится обратно на колени. Медленный вдох. Тяжелый выдох. Больно смотрит на семисотый. И кажется, что мысли желают одного. Положив руку на рукоятку, поднимает оружие. Взводит курок. Медленно и холоднокровно поднимает ствол к голове, но слышит голос, который останавливает его:
— Эй ты! Я к тебе обращаюсь! — с ружьем в руках кричит молодой тепло одетый парень в меховой куртке, сделанной из волчьей шкуры. Лицо чистое, а светлые глаза бегают от страха, смотря то в лес, что со стороны дороги, то в бескрайний простор деревьев за спиной, то на безжизненную пустошь. — Здесь волки! Уходите! Ещё метель… — крепче упирается на оружие, — приближается! — бледнолицый встаёт и, надев верхнюю одежду, кладёт в кобуру семисотый. Неизвестный, подойдя почти вплотную, поднимает оружие на Стрелка.
— Р-ради вашей же безопасности! — одной рукой держит ружье, а другой, расправив ладонь, сохраняет дистанцию.
— Откуда здесь это озеро? — продолжает смотреть в чёрное зеркало.
— Всегда было, — опускает ружьё и пожимает плечами.
— Когда я сюда первый раз ступил, оно казалось мне меньше, гораздо меньше. Меня Майнбласт звать, — протягивает ладонь в знак доброй воли.
— Оле, — хлопок от рукопожатия громко и дружелюбно пробуждает местное гниение социальных отношений.
— Что вы здесь делаете? — после неловкой паузы.
— Это вас не касается.
— А как же волки?
— Они, — потерев глаза пальцами, Стрелок тянется за сигаретами, — по-видимому, меня опасаются, — пожимает плечами и вскоре дым вновь тушит его мысли.
Проходит некоторое время. Молодой человек любезно предлагает проводить до ближайшей придорожной хижины, специально сделанные для одиноких и опасных путешествий ещё во времена наступления "Синих Зим", которые продолжаются уже сто сорок два года. Однажды Фортуито сразило резкое похолодание в шестьдесят пятом году эры Господства Людей, люди стали находить всё больше и больше замёрзших. Учитывая цвет их лица — синий, Фортуитцы так и прозвали холодный сезон —
