Мысли девушки переметнулись к сестре, которую она не видела уже несколько месяцев. Нея жила в пансионате при небольшой частной школе, что располагалась в соседнем городе, но из-за делишек Варка Гае никак не удавалось выбраться ее навестить – постоянно приходилось вытаскивать этого напыщенного идиота из неприятностей. Причем тот до сих пор наивно думал, что отец ничего не знает о его делишках. А ведь только благодаря незримой помощи графа и его людей их небольшая банда могла хоть как-то существовать, не будучи уничтожена другими бандами. Те давно точили на молодого выскочку зубы, и Гае пару раз приходилось учувствовать в усмирении особо зарвавшихся молодчиков, – правда, Варк об этом ничего не знал. И все же до чего иногда становилось противно! Нет, этих уличных отморозков ей было совершенно не жалко, просто порой она становилась противна самой себе. А ведь некогда она подавала большие надежды в магическом искусстве, а в результате превратилась в обычную подстилку для богатенького сыночка. Девушка скрипнула зубами и, повернувшись на бок, свернулась клубочком, подтянув колени к подбородку.

А ведь все было хорошо, пока их родители не погибли во время дирижаблекрушения, оставив после себя кучу долгов. В результате все имущество семьи было распродано, и они должны были оказаться на улице, но друг отца господин Варк неожиданно взял их к себе, оплатив остатки долгов. Мало того, он устроил Нею в пансионат и пообещал полностью обеспечивать ее денежным довольствием, а также позаботиться о ее будущем, если Гая согласится поступить к нему в услужение до конца обучения ее сестры. Она тогда на радости согласилась… и вот результат. Конечно же, всегда можно было отказаться и вновь оказаться на улице, но тогда Варк обещал предъявить к оплате все его расходы на оплату долгов и их содержание, а это не одна тысяча номов. В таком случае ее, как мага, скорей всего, отправили бы в армию в так называемые долговые когорты, где служили подобные должники, – частенько до самого конца своей жизни. Конечно, такая жизнь не сахар, особенно учитывая тот факт, что подобные подразделения всегда пихали в самые опасные места, а в мирное время отправляли на самые окраины империи. Тем не менее Гая предпочла бы подобную жизнь, если бы не сестра. Нея с детства была болезненным, стеснительным ребенком, и оставить ее одну, без средств существования, было сродни подписанию девочке смертного приговора. Поэтому приходилось терпеть, хотя Гаю иногда охватывало зверское желание запустить в своего хозяина огненным шаром, превратив того в горстку смердящего пепла.

В дверь постучали. Девушка несколько мгновений лежала неподвижно, затем с неохотой поднялась на ноги.

– Спишь, что ль? – недовольно проворчал Штрыба.

– Просто размышляла, только тебе этого не понять, ибо для этого дела мозги нужны, – буркнула в ответ полуэльфийка, делая шаг в сторону, пропуская в комнату своего спутника и пришедшего с ним высокого худощавого незнакомца с обветренным лицом.

Уврий сморщил лоб и пару мгновений сердито смотрел на магичку, затем кивнул в сторону незнакомца:

– Я вот тут в баре познакомился, говорит, что может доставить нас в Лайморелию.

Гая вопросительно посмотрела на мужчину. Тот задумчиво оглядел девушку с ног до головы, на миг задержав свой взгляд на татуировке, затем согласно кивнул.

– Да, мадам. Разрешите представиться, капитан торгового шлюпа «Орлан» Эрик Кронт, к вашим услугам. – Он сорвал с головы треугольную шляпу и галантно поклонился, заставив Гаю поморщиться.

– И сколько же будут стоить ваши услуги?

– Ну, исходя из сложившейся ситуации не меньше двух десятков номов, – расплылся в улыбке капитан, продемонстрировав ей блестящие металлом передние зубы.

– Согласны, – кивнула девушка.

– С человека, – еще шире улыбнулся Кронт.

Правая бровь полуэльфийки удивленно взлетела вверх.

– Согласны, – повторила она, после некоторой заминки. – Только деньги получите на корабле.

– Как скажете, мадам, – коротко поклонился Кронт. – Желание пассажиров для меня закон.

– Когда отплываем?

– Если ничего не помешает, то завтра утром. Так что прошу к семи часам быть в Торино.

– Торино? – Гая с удивлением посмотрела на капитана.

– Рыбацкая деревенька в десятке миль отсюда. Там хорошая закрытая бухта, и я свою «милашку» в ней постоянно ставлю – надежнее. Впрочем, глянув в окно, вы в этом сами можете убедиться. А теперь простите меня, дела. – Он поглубже натянул треуголку и, еще раз продемонстрировав в улыбке свои вставные зубы, вышел из комнаты.

Удар рукой, уход в сторону и сразу же резкий выпад. Прыжок, удар ногой, резкий переход в режим ускорения и серия ударов, от которых воздух буквально гудит, заставляя наблюдавших за мной буквально вскрикивать от удивления. Конечно же, это просто трюк и показуха (гул рождают несколько тростниковых трубочек, зажатых между пальцами), но новички всегда в восторге. Наконец я замираю на месте и, выдохнув, с улыбкой смотрю в сторону учеников, что расположились по периметру небольшой полянки.

– Вот примерно это вы должны будете уметь после пяти лет обучения. Сразу говорю: будет трудно, очень трудно. Вопросы есть? – Я обвожу пристальным взглядом собравшихся, но все молчат, лишь глаза блестят немым восторгом. Пока блестят.

Через месяц от этих двух десятков мальчишек и девчонок останется меньше половины, остальные уйдут, не выдержав тренировок, а до конца курса наверняка дойдет один-два человека. Но пока они воодушевлены. Как же, их будет учить легендарный основатель гильдии «ассасинов» – великий воин, помогавший самому Дарниру Аранийскому, императору возрожденной Арании. Я мысленно усмехнулся: великий воин, герой… кто бы мог подумать.

– Отец, к тебе пришли.

Я оборачиваюсь и вопросительно смотрю на Ника, который стоит у тропинки, ведущей в сторону дома.

– Это насчет сестры, – бросает он тихим голосом.

Я понимающе киваю и, приказав одному из своих помощников продолжать занятие с новичками, направляюсь вслед за сыном. Ник, пожалуй, единственный из моих сыновей, кто относится ко мне как к отцу, остальные держатся довольно отстраненно. Если честно, то даже не знаю, с чем это связано, возможно, все дело в том, что они пошли в мать, переняв ее способности к перевоплощению. До пяти лет только Ник мог перевоплощаться в человеческий облик, предпочитая его, остальные всегда находились в зверином. И знаете, как-то не получалось испытывать отцовских чувств к трем здоровенным волкам, так что моя вина тут прямая. А вот мать они почитают и буквально преклоняются перед ней, меня же скорее признают как одного из родителей, хотя пару раз уже стычки случались. Что поделаешь, мальчики растут, им уже почти двадцать, и они, естественно, пытаются показать свою силу, – волчья натура. Однако до меня им пока далеко. Последний раз я старшого хорошо поломал, тот неделю хромал, хотя кости у них срастаются быстро. Ри эти стычки буквально выводят из себя, но почему-то достается постоянно мне. После очередной она может несколько дней со мной не разговаривать, а порой собирает мальчишек и исчезает с ними на несколько месяцев. Я на нее не обижаюсь. Она всегда мечтала о тихой мирной жизни с любимым человеком и кучей любящих детишек, но как-то все не сложилось. И дело тут не только в разногласии с детьми, в конце концов, большую часть времени у нас в семье мир и благодать, а вот проблемы Арании постоянно дают о себе знать. Дарнир то и дело призывает нас на службу, так что частенько приходится мотаться из конца в конец империи, выполняя различные поручения. А что поделаешь – друг все-таки, не один пуд соли вместе съели… но вот личная жизнь постоянно страдает. Одно утешение – дочка, моя отрада для души и сердца. С каждым годом девочка все больше становится похожа на мать, и каждый раз, глядя на нее, я невольно вспоминаю Таиль. Ри с Эйнураль ладят, но все же нет-нет да в девочке просыпается что-то от матери, и тогда она начинает поддевать свою мачеху. Хорошо еще, что моя волчица относится к этому вполне по-философски, считая это подростковыми бзиками. Кстати, со своими сводными братьями Эйнураль очень даже хорошо ладит, те вообще в ней души не чают и балуют, как только можно.