тех пор, пока не подошёл на отчего-то слабо слушающихся ногах к столику и не привлёк внимание. Сначала в глазах девушки вспыхнуло удивление, но почти сразу сменилось раздражением и хмуро сведёнными бровями. Сказочный образ безвозвратно разрушился. Требовалось чем-то заполнить паузу.

— Привет.

Несколько мгновений девушка недовольно смотрела на него, но быстро взяла себя в руки, даже какой-то мягкой доброжелательностью от неё повеяло.

— Привет. Извини, но у меня назначена встреча.

— Знаю. Я брат Вадика.

Теперь серые глаза смотрели с откровенным недоверием. Точно, она не знала. Но это ничего не меняет. Олег очень хорошо помнил их единственный вечер: нимфа умела быть стальной и жестокой, такая пережуёт мелкого и выплюнет.

— Интерееесно. Вадим знает об этой встрече?

— Нет. Я хотел…

Девушка резко отмахнулась рукой, а потом и вовсе встала, явно намереваясь уйти.

— Меня не интересует, чего хотел ты! Тебя вообще не должны касаться дела брата, во всяком случае, личные.

Он подался вперёд, собираясь схватить Лиру за руку, но предупреждающий взгляд остановил — не то место, не та девушка. Нужно поговорить наедине, вдали от посторонних глаз.

— Подожди! Пожалуйста. Мне очень нужно с тобой поговорить насчёт Вадика. Это важно.

Он нёс всякую фигню, лишь бы получилось задержать её, убедить. Казалось, один на один он сможет донести свою мысль, уговорить оставить в покое недавнего подростка. Ну должна же она понимать, взрослая же женщина! Пусть в этом образе понятие возраста казалось к ней совершенно неприменимым, Олег-то чувствовал с самой первой встречи, что они почти ровесники. Хотя чего это он, от женщины логичного поведения ждёт? Но и пускать ситуацию на самотёк нельзя.

— Хорошо, говори.

Вокруг не сказать, чтобы толкалось так уж много народа, но суть разговора за соседними столиками разбиралась прекрасно.

— Давай не здесь, слишком тема деликатная, а ушей посторонних много.

Девушка насмешливо и как-то понимающе улыбнулась.

— Ну давай не здесь. Идём.

В этом клубе Олег не был ни разу — далековато от дома, да и район не то чтобы престижный, — так что только и оставалось, что следовать за своей провожатой. Когда Лира направилась на третий этаж, подумалось: ладно, кабинки для уединённых встреч. Нормально. Но вот когда они вдруг оказались в коридоре с дверями по обе стороны, в душе разгорелось, мягко говоря, удивление. Ещё сильнее оно вспыхнуло, стоило девушке открыть одну из этих дверей — своим ключом! Шикарная кровать в центре открывшейся взгляду спальни оказалась добивающим ударом. Зато на половину вопросов, касающихся ночи недельной давности, сразу нашлись ответы. Дверь за спиной щёлкнула замком, и Олег, полуобернувшись, успел заметить, как ключ снова исчез в сумочке. Интересно, она хоть понимает, что благополучно загнала сама себя в ловушку?

Интимная обстановка сбивала мысли на игривый лад, и снова как-то вспомнилось, что так и не получилось поиметь несговорчивую платницу в прошлый раз. Тряхнув головой, он решительно прошёл в комнату и расположился в кресле. На лице девушки отразилось недовольство. Потерпит, сегодня условия диктует он, свидетелей нет, а звукоизоляция в таких местах обычно очень хорошая. Впрочем, даже в этой ситуации Лира вывернула всё по-своему: подошла к кровати, но не села на неё, а оперлась задом о спинку в изножье. Упрямая, зараза.

— Ну вот, мы наедине. Давай, говори.

И он заговорил, ещё как. Сначала вполне вежливо и аккуратно, но по мере того, как на красивом лице появлялась скука и еле заметная, но от этого не менее презрительная улыбка, эмоции вырывались из-под контроля всё сильнее. Девушка же, дослушав под конец уже откровенно оскорбительный монолог, выдала неожиданное:

— Воспитание у тебя ни к чёрту, парень, — уж извини, но как зовут, не вспомнилось. Ты ж вроде тематик, должен понимать, что ведёшь себя сейчас крайне нагло и грубо. Пороть тебя надо, да видно некому.

— Олег я. И ты уже пробовала, не помогло.

— Это да. Но тут единичные сеансы не помогут, нужна постоянная основа.

Нет, просто восхитительная наглость и безбашенность! Олег смотрел на собеседницу и не находил слов. Чёрт, да они вообще сейчас не об его воспитании должны говорить!

— Не уводи тему! И вообще, мы сейчас не нижний и Верхняя, а просто мужчина и женщина. И обсуждаем невозможность ваших с Вадимом отношений.

— Э, нет, это ты обсуждаешь. Пытаешься, во всяком случае. А я просто тебя выслушала.

— И?

— И всё. Вадим мальчик совершеннолетний и сам сделал выбор. Не будь я уверена в его склонностях, никогда бы не согласилась на продолжение знакомства. Но он нуждается в помощи, хочет быть со мной. В этом наши желания сходятся, да и мне мальчик полностью подходит. Уж ты-то должен понимать, что для таких, как мы, многое в жизни определяют потребности. Я не собираюсь игнорировать ни свои, ни Вадима. Всё, разговор закончен.

Бесполезно. Да и чего он ожидал? На последних словах Олег вскинулся.

— Я ещё не закончил!

— А я — да. Мне не интересны твои доводы.

Лира дёрнулась по направлению к двери, попутно открывая сумочку и переводя на неё взгляд в поисках ключа, а у Олега словно в мозгах что перемкнуло. Если надо, он вдолбит в эту хорошенькую, но глупую головку своё мнение. И заставит его принять. Быстрый бросок тела, перехват тонкого запястья, и девушка летит на кровать, а сумочка куда-то в сторону. А едва лёгонькое тело касается покрывала, его надёжно придавливает сверху мужское. Ступор и недоверие в глазах, и ему хватает мгновений, чтобы перехватить оба запястья, вздёрнув их над головой. Попалась!

Нет, он не насильник, и причинять девушке вред не собирался, но просто не понимал, как ещё можно пробудить голос разума, достучаться. Думал, сможет напугать. Думал, что теперь он — хозяин положения. Зрачок в серых, как оказалось, с голубым оттенком глазах, конечно, расширился, и дыхание немного участилось. Вот только страха, на который рассчитывал, Олег так и не увидел. Он проиграл, но на тот момент ещё не знал об этом.

* * *

Два дня прошли… нервозно. В душе боролись противоречивые эмоции, заставляя метаться и психовать. Я спорила сама с собой, приводила доводы против возможной связи с таким молодым мальчиком, и сама же их разбивала. Я не хотела, чтобы он мне написал, чтобы решился попробовать неизведанное. И столь же горячо надеялась. Это глупо, неправильно, преступно, в конце концов, — чисто с этической точки зрения. Но когда наше сердце, а чаще