нашей последней встречи в резиденции «вечных». И я была даже рада, что наш поединок оставил свой след и на её безупречном облике.

– Константин! – обрадовалась Элоди. – Как замечательно, что ты решил участвовать в турнире.

В ответ Матс пробормотал, что он тоже рад, а я спряталась за него, собираясь с силами.

– Ты найдёшь тут всё, что тебе нужно. – Казалось, Элоди очень довольна собой. – О питании и размещении мы, разумеется, позаботились. Тут в бумагах указан номер твоей комнаты. Вот, пожалуйста. Будут вопросы – спрашивай. – Она протянула Матсу пару листков и бейджик с именем Константина, который нужно носить во время конкурса.

Подошла моя очередь, и Элоди уже ждала, когда я протяну ей полученный на входе листок с моей подписью. Что я и сделала, стараясь держаться как можно спокойнее.

– Отборочные состязания начнутся сегодня вечером. – Элоди взяла листок, почти не глядя на меня, чему я только обрадовалась. Значит, Эдгар прав. Анастасия её не интересует. – Мы вызовем всех участников по очереди, – объяснила она, – и только после этого сообщим первое задание. – Надменно вскинув подбородок, она протянула мне какие-то бумаги и бейджик, невнятно пожелала успехов и повернулась к стоящему за мной Леону.

Я скованно пробормотала «спасибо» и пошла дальше. Когда я прикалывала к футболке бейджик, пальцы у меня слегка дрожали, но этого, к счастью, никто не заметил.

Матс незаметно толкнул меня и ободряюще улыбнулся. Несмотря на чужую внешность, взгляд у него остался прежним, и напряжение с меня немного спало.

Краешком глаза мы наблюдали за Леоном. В облике Харви Хаттингтона он сохранил свою привычную улыбку, не оставившую равнодушной даже Элоди. Когда он раскрыл рот, я затаила дыхание, опасаясь, что сейчас прозвучит «Привет, принцесса». К счастью, он этого не сказал.

Вместо этого он, явно поражённый красотой Элоди, провёл ладонью по уложенным гелем волосам. Брр! Мне не хотелось даже думать, обо что он вытрет ладони. Но всё равно я невольно признала, что Леон превосходно исполнял роль надменного щёголя Харви Хаттингтона. Во всяком случае, именно таким я его и представляла.

Наконец, закончив регистрацию, я следом за Матсом вышла из шатра и в последний раз оглянулась через плечо на Элоди, давно уже беседующую с другими участниками.

Мы пересекли заднюю часть двора, вошли в замок – и словно перенеслись в Средневековье. Хотя чему тут удивляться – мы ведь уже были знакомы с вкусами «вечных» и знали, что те превыше всего ценят феодальную роскошь.

На маленьких табличках мы увидели номера комнат и стрелки. Я остановилась и полистала свои бумаги.

– У тебя какой номер комнаты? – спросила я у Матса.

– Двести тридцать первый, – ответил он.

– А у меня сто сорок девятый, – сказала я и разочарованно посмотрела на таблички.

Тут появились Даан и Виллем, действительно не спускающие с нас глаз.

– Ну, друзья мои, – сказал Виллем, – сегодня вечером всё начнётся. Вы готовы? – В его новом голосе я расслышала озабоченность.

Нерешительно кивнув, я повернулась к Даану:

– Как вы думаете, нашего «Аромата изменений» хватит до конца турнира? – Меня тревожило, что мы не можем выйти из замка, чтобы пополнить запасы.

– Да. С этим проблем не будет, – заверил он и ободряюще кивнул мне. – Думайте только о турнире, всё остальное мы уладим. При необходимости я пронесу сюда новые флаконы. Если у вас возникнут проблемы, просто дайте нам знать. Мы всегда будем поблизости.

– У меня тоже двести тридцать первая комната, – услышала я за спиной голос Леона.

– Что ж... – Матс криво усмехнулся, – значит, я снова услышу, как ты храпишь.

Глава 12

Мы двинулись втроём к нашим комнатам, но вскоре Матс с Леоном свернули в другую сторону. Виллем с Дааном вообще разместились в другом крыле замка вместе с остальными зрителями. Комнаты участников были отделены от остального замка массивными дверями.

Я в одиночестве пробежала по коридору, отыскивая номер сто сорок девять. Найдя, нерешительно открыла дверь – и застыла на пороге.

Несмотря на общую атмосферу роскоши, на мягкие ковры, тиснёные обои и картины в золочёных рамах, в этой комнатке стояли восемь кроватей. При одном взгляде на них мне стало нехорошо. Столько участниц в одной комнате?! Ой-ой, только бы они не заметили, что я не Анастасия! Вдруг я среди ночи превращусь в себя настоящую и не замечу этого?!

При мысли об этом меня бросило в жар, и я поискала глазами кровать, стоящую как можно дальше от остальных. Кроме того, я решила держать при себе флакон с «Ароматом изменений» даже ночью и спать, накрывшись с головой одеялом.

– Привет! – приветствовала я пять девчонок. Три из них стояли вместе и разговаривали, одна распаковывала сумку, а ещё одна – девочка лет восьми – лежала на кровати у окна и читала книжку.

– Привет! – отозвалась она, а остальные лишь недружелюбно покосились на меня.

– Какую кровать я могу занять? – На всякий случай я спросила это по-английски, которым теперь свободно владела благодаря облику Анастасии.

– Вон ту, – ответила одна из трёх, тоже по-английски, и с усмешкой взглянула на своих собеседниц.

Я мысленно вздохнула. Эта кровать стояла у самой двери. Конечно, все будут ходить мимо неё.

– Супер, – пробормотала я и уже хотела поставить на кровать сумку, но тут маленькая девочка подняла глаза от книжки.

– Рядом со мной есть свободная кровать, – сказала она по-немецки – видно, услышала моё бормотание.

Я с благодарной улыбкой подошла к ней, а другие девчонки снова возобновили разговор. Я услышала, что они пересказывают друг другу выдержки из книги о важнейших ароматических компонентах. Кроме того, я предположила, что они замышляют какие-то подлости.

Плевать! Если они думают, что им помогут победить на турнире какие-то заученные формулы, – это их проблемы! Я поняла, что они не имеют ни малейшего представления о том, что им предстоит делать.

Но что это? Я принюхалась и ещё раз взглянула на тех девчонок. В воздухе висел неуловимый запах, вызывающий одновременно жару и холод. Я не сразу догадалась, что это... страх.

Ужасный страх перед провалом. К нему подмешивалась ещё и глубокая неприязнь – и она была направлена на меня! Да, я чувствовала, что та девочка, которая показала мне на кровать возле двери, считает меня странной.