Алан начал служить в небольшом храме в провинции. Он вернулся к своей большой семье: отец, мать, бабушка, дедушка, три сестры, четыре брата, их мужья, жены, дети. Разветвленная фамилия, в которой не было больных, все предки Магана отличались крепким здоровьем, умирали в глубокой старости.

Через пять лет после прибытия во Францию Луиза отправилась домой навестить родителей. Из Каравани она вернулась с местными африканскими деликатесами и сказала Анри:

– Больше не поеду на родину, отец умер, мать со мной сквозь зубы разговаривала, остальной люд косился. Вы моя семья, незачем мне деньги и время на поездки тратить.

– Почему они так к тебе относятся? – спросил священник.

Луиза развела руками.

– У них спросите. Ничего плохого я не совершала.

Через пару недель после возвращения прислуги Алан стал говорить странные вещи, он рассказывал, как… в девятом веке дрался с врагами. Родные священника не знали, что и думать, в конце концов врач решил, что пациент заболел горячкой. И Маган, правда, вскоре умер.

Луиза прожила более ста лет. Она воспитала всех детей, внуков, правнуков Маганов и упокоилась на местном кладбище под рыдания членов сильно разросшейся семьи.

В начале шестидесятых годов двадцатого века богатый французский промышленник Стивен Маган обратился к известному психиатру Джону Вермону с просьбой найти лечение от семейного безумия. У Стивена только что умерла сестра, абсолютно здоровая девушка. Она стала нести чушь, вещала о том, что родители убили всех своих детей, кроме нее. Девочку злые предки почему-то пожалели, но отдали на воспитание в нищую семью. Люди не понимали, как реагировать на странные речи. Друзья прекрасно знали, что Марго всегда жила дома, купаясь в любви старшего поколения. Да и брат и сестры ее вполне себе живы. Что стало причиной непонятных отвратительных фантазий, осталось невыясненным.

Стивен сообщил Джону, что случаи подобного сумасшествия в его семье случались и ранее. Большинство французских аристократов ведет родословные книги и семейные дневники, куда старательно заносят информацию о разных событиях. Вермон попросил разрешения посмотреть летописи Маганов и понял – первый случай безумия приключился со священником Аланом. До этого никто разума не лишался.

Вермон был серьезным ученым. В сглаз, порчу, наговоры он не верил. А вот то, какие африканские колдуны умелые отравители, он прекрасно знал. Он предположил, что, приехав на родину, Луиза стала усиленно хвастаться, рассказывать, как она прекрасно живет, демонстрировать платья, смеяться над соплеменниками, которые ненавидели ее не пойми за что.

– Местный шаман обозлился, решил проучить Луизу и заразил ее неизвестной нам болезнью, – сказал Вермон, – прислуга вернулась и передала ее хозяевам.

– Вы не правы, – заспорил Маган, – Луиза умерла, прожив более века. Ее до сих пор помнят в семье. Сохранилась ее тетрадь с рецептами. Луиза всегда готовила на свой день рождения утку. Наша семья свято чтит традицию, раз в году на нашем столе непременно появляется блюдо «Луизанская утятина». Очень вкусное!

– Охотно верю, – кивнул Вермон, – однако носитель болезни не всегда сам ею страдает. Он может понятия не иметь, чем болен, передавать заразу. Например, желтуха. Повариха с этим недугом уложит на больничную койку массу народа, а сама даже не чихнет. Думаю, Луизу не зря называли проклятой. Возможно, колдун ни при чем. Местные всегда знали, что соседка инфицирована, поэтому не общались с ней, но не стали сообщать об этом католическому священнику и ликовали, когда он увез горничную во Францию.

– Глупости! Вы клевещете на женщину, которая верно служила нашей семье, – рассердился Маган и ушел от Вермона.

Он громко хлопнул дверью, но в семье-то продолжали появляться безумцы. Сам Стивен отличался крепким здоровьем, а вот некоторые его родственники окончили дни в психиатрической клинике. Маган не терял надежды выяснить: что за недуг живет в его семье. Когда он окончательно состарился, а случилось это в конце девяностых двадцатого века, к нему пришел Франк, владелец фармацевтического бизнеса, внук Вермона, и рассказал, что, разбирая архив покойного психиатра, нашел его записи о безумии семьи Маган.

– Дед читал ваши семейные книги, – объяснил Франк, – он, несмотря на то, что вы отказались от его услуг, наблюдал, как идут у вас дела. И в конце концов все понял. Смотрите. Ваша сестра умерла двенадцатого сентября, племянник четырнадцатого, первый внук одиннадцатого. Все те, кто сначала сошел с ума, а потом ушел из земной жизни, стали сумасшедшими в сентябре, в промежуток с десятого по восемнадцатое число. День рождения Луизы приходится на шестое. Вы его отмечаете?

– Да, – подтвердил Стивен, – Маганы не из тех, кто нарушает семейные традиции.

– Едите луизанскую утку? – не успокаивался Франк.

– Конечно.

– Что еще подают на стол? – не отставал гость.

Маган стал перечислять нехитрые семейные развлечения: ужин с блюдом по рецепту поварихи, чай, торт, спиртное, сигары, бридж. Потом беседы у камина. Ничего эпатажного. Соблюдение традиций.

Вермон попросил взглянуть на семейную летопись, куда Стивен с тщанием вписывал меню праздника.

– Еда у вас разная – сделал вывод Франк, – алкоголь тоже. Неизменна лишь утка. Где вы ее берете?

– Сами добываем, – ответил Стивен, – мы всей семьей обожаем охоту. В нашем поместье много дичи.

– Никогда более не ешьте ее, – велел гость.

– Почему? – оторопел хозяин.

– Не понимаю почему, но утиное мясо вызывает у вас странную болезнь, – пояснил Франк. – У вас есть адрес Луизы? Знаете город, где ее Алан нашел?

Стивен пошел в библиотеку, принес летопись за нужный год и сообщил:

– Каравани.

– Надо туда слетать, – загорелся владелец фармацевтического бизнеса, который почуял нечто интересное, – разгадка там, на родине Луизы.

– Сомневаюсь, что кто-то из ее соплеменников жив, – возразил Маган.

– Вы хотите, чтобы в вашей семье по-прежнему появлялись сумасшедшие? – спросил Франк. – Если нет, то я отправляюсь в путь. Кстати, денег у вас не прошу. Просто помогите информацией, если она понадобится.

Села Каравани Вермон не нашел. На его месте шумел город. Франк вместе с переводчиком, которого взял в посольстве, стал ходить по местным рынкам. На четвертый день толмач не выдержал:

– Зря время теряем! Никто не помнит Луизу.

– Лучше спросите у парня, который жареным рисом торгует, почему к нему выстроилась очередь, а к соседу с тем же меню стоят всего два человека, и они не местные! – велел Франк.

Переводчик выполнил приказ и узнал: юноша, у которого местные не хотят ничего покупать, проклят.

Домой Вермон вернулся «на коне» и тут же спросил у Магана:

– Ваш повар добавляет в утку нечто особенное?