На глаза мне попался ценник, и я проговорила:

— Олег, пожалуйста, давай уйдем. Мне не нужна обувь, тем более за такие деньги.

— Считай это премией, — небрежно бросил Громов, подходя к витрине с ботинками.

— За что?

— За то, что не спалила дом в моё отсутствие, — улыбнулся так искренне, что я растерялась.

Заметила идущую к нам девушку-консультанта и, сдавшись, шепнула ему на ухо:

— Только самые недорогие. А то…

— А то что? — лицо его находилось совсем рядом, я ощутила его теплое дыхание на щеке.

— А то потом заставишь отрабатывать, — нашлась, и Олег громко рассмеялся. Что же, кажется, хоть кому-то из нас «шоппинг» поднял настроение.

— Какой у тебя размер? — спросил Громов, когда к нам уже подошла консультант и, приветливо улыбнувшись, предложила помощь.

— Тридцать девять, — недовольно выдохнула, всё еще с надеждой посматривая в сторону выхода.

— Тридцать девятый размер, — обратился он к девушке. — Зимние сапоги. Самые лучшие модели, что у вас есть, — снова посмотрел на меня и добавил: — Без каблука, либо на очень низком.

Я закатила глаза. Эта странная забота действовала на нервы. Но промолчала.

В итоге за следующие двадцать минут я перемерила с десяток разных сапогов, полусапогов и даже ботинок. Невольно прониклась красотой и качеством обуви, которую позволить себе не могла даже когда была жива мама. В этом магазине, среди изредка заглядывающих покупателей, я была белой вороной. Такие же белые вороны несколько раз появлялись в дверях, даже подходили к полкам и неловко улыбались, стоило появиться возле них консультанту. Как же я понимала их! Подносимые мне девушкой пары были прекрасны. Но при одном взгляде на ценник, я тут же находила недочёты: то натирает палец, то просто некомфортно. То слишком узко, то слишком широко.

— Эти тоже не подходят, — с наигранным сожалением отдала я очередную пару итальянских сапожек уже теряющей терпение девушке, которая, наверное, все прокляла за то, что подошла именно к нам. Терпение, судя по взгляду, который я поймала на себе, терял и Олег.

— Что ты тут устроила? — процедил он, едва консультант отошла.

— Олег, я не могу позволить себе такие вещи, — серьезно сказала я. — К тому же, уже февраль, зима скоро закончится и, уверена, мы можем найти какие-нибудь приличные недорогие сапоги. Да и скидки уже начались. Можно выбрать что-то по разумным деньгам.

Задержавшись на мне цепким взглядом ещё на секунду, Громов окрикнул отошедшую от нас девушку. Консультант обернулась.

— Моя спутница хочет что-нибудь со скидкой. Непременно со скидкой и никак иначе.

— Со скидкой? — непонимающе посмотрела сначала на Олега, потом на меня и вновь на него.

— Да, — в голосе Олега звучало раздражение, злость. На этот раз злился он именно на меня — сомнений не было. — Она говорит, что у вас уже должны быть хорошие скидки на зимнюю коллекцию.

Я дернула Громова за рукав пальто, пытаясь привлечь его внимание, но он делал вид, что меня не существует, продолжая разговаривать с продавцом:

— Принесите нам всё, на что снижена цена, — холодно, уголками рта, улыбнулся девушке. И когда та, кивнув, скрылась в подсобном помещении, соизволил-таки посмотреть на меня. — Что?

— Ты специально решил меня унизить?! — прошипела со злым прищуром. — Сначала притащил в этот чертов бутик, а теперь…

— Никто тебя унизить не решил, — в тон мне заговорил Олег, прожигая взглядом. — Я хотел купить тебе нормальную обувь, чтобы тебе было комфортно, но ты устроила спектакль. Что же… твоё желание — закон! Можем пойти в дешёвый магазин и купить тебе обувь, в которой ты и часа проходить не сможешь. Зато дешево и не от меня, верно?

Я не успела ответить. Снова к нам подошла консультант и протянула мне полусапог тёмно-коричневого цвета. Едва взяв его, я тут же поняла разницу в качестве. И хоть даже эта модель была на несколько уровней выше чем те сапоги, в которых я ходила сейчас, сравнить её с теми, мягкими и практически невесомыми, которые я мерила до, было нельзя.

Надев, встала и тут же поняла, что мне действительно натирает в районе большого пальца. Поймала взгляд Олега. Привалившись бедром к стеллажу с балетками, он в упор смотрел на меня с какой-то угрозой. Мне подумалось, что если я и сейчас скажу ему, что мне неудобно, он меня просто придушит. А консультант с радостью ему поможет и скроет следы преступления. Потому что достала… Я и себя достала. Изгрызла, не в силах решить между дорогим подарком Олега и дешёвыми ботинками.

— Ну что? Берём? — ухмыльнулся Громов.

Пройдясь, я ощутила, что боль только усилилась. Сапоги мне были просто-напросто не по ноге, и дело даже не в качестве. Я едва вслух не застонала.

— Нет, — покачала головой, сдаваясь, и, усевшись на пуфик, поспешила стянуть сапог. — Есть еще что-то? — с надеждой поинтересовалась у девушки.

Но только та хотела ответить, Олег остановил её:

— Нам больше ничего не нужно, девушка. Мы берём те, что мерили самыми первыми, — тон его был безапелляционным. Пальцы легли на моё плечо и с силой его сжали, предупреждая мои возмущения, рубя их на корню.

Те, первые, мне больше всех и понравились. Но были они самыми дорогими. Господи, да я в рабство к этому мужчине попаду, если позволю купить сапоги за сто двадцать тысяч! Но… продолжала ощущать пальцы Олега и молчала. Молчала и сама себя ненавидела за это.

— Доволен? — едва мы вышли из магазина, гневно глянула на Громова.

Сжимая в руке пакет с фирменным логотипом, он удовлетворённо ответил.

— Вполне.

— Я тебе отдам за них деньги.

— Не стоит.

— Я отдам, — повторила с нажимом.

В глазах его отчетливо читался вопрос: девочка, откуда у тебя такие бабки?!

— Как только я вступлю в право наследования, смогу снять деньги со счёта, оставленного мамой, а после и свою часть квартиры продам.

— В которой живет твой отец и его пассия? — лицо Олега стало жестким, черты заострились.

Я кивнула.

— Документы на квартиру у тебя? — требовательно спросил он.

— Дома, — затормозив, я повернулась к нему и обеспокоенно проговорила: — Думаешь, что-то может пойти не так?

— Может, — не стал отрицать Олег. — Ты должна забрать документы. На всякий случай.

Я отвела взгляд. Да, он прав. Я и сама думала об этом. Должна забрать, но при одной мысли, что придется снова встречаться с отцом и Аллой, становилось нехорошо.

Будто прочитав мои мысли, Олег выговорил тихо:

— Я съезжу с тобой в квартиру. — Я устремила взгляд на него. — На днях, — добавил сухо, будто бы безэмоционально, но…

Я с благодарностью улыбнулась ему и едва сдержала слезы. В моей жизни так мало людей, которым я небезразлична. Была ли я небезразлична Олегу на самом деле, или это было лишь его игрой, но… Но здесь и сейчас я оценила его заботу.