на миг. — Я понимаю, что ты не доверяешь мне. Я не виню тебя. Но надеюсь, что ты поешь.

Он вышел из комнаты. Дверь закрылась. Я какое-то время сидела в кресле, обвив себя крепко руками, пытаясь остановить дрожь.

А потом прорычала:

— Ладно! — вскочила и прошла к столику. Я нашла в темноте крышку и подняла ее, глубоко вдохнула вкусный запах.

Может, еда была зачарованной. Может, она была отравлена. Может, я пожалею на рассвете.

Но я все равно съела все.

9

Было сложно понять течение времени в этом новом мире. Когда я сонно очнулась в кресле, желудок все еще мутило после ужина прошлой ночью. Я решила, что было несколько часов после рассвета, но свет дня проникал сквозь цветное стекло, и я не знала точно.

Я села, ощущая себя глупо. Но боялась уже меньше, это радовало. Страх был там, сжался в комок и остался на глубине моего живота, где я могла найти его. И я устала больше, чем когда-либо.

Я услышала робкий стук, села прямее, моргая, чтобы прогнать сонливость с глаз.

— Кто там? — позвала я. Мой «муж»? Нет, он не пришел бы днем… да? И он обещал, что найдет Бриэль. Это точно уведет его из дома на время.

Мелодичный щебет донесся до меня, приглушенный стеной. Я встала и пересекла комнату. Я прижалась ухом к стене, слушала, как голос был то выше, то ниже, пока говорил на странном плавном языке. В конце была нотка вопроса.

Я кусала щеку изнутри. Зеленая женщина не казалась грозной вчера. И в комнате было ужасно тихо и одиноко.

Я отошла от стены.

— Откройся, — сказала я.

Стена послушалась, и дверь отъехала. Голая высокая женщина стояла на пороге с накрытым подносом в руках. Она улыбнулась мне, показывая острые зубы. Я задумалась, были ли улыбки естественными для женщин-фейри ее вида, или она пыталась больше напоминать человека. Маленькие усики неуверенно покачивались, женщина подняла поднос.

— О. Да, входи, — я отошла, пропуская женщину. Я указала на стол с украшениями и подносом с остатками ужина. — Д-думаю, можно поставить там.

Женщина щебетала. Она подвинула поднос в одну руку, другой убрала стол быстрыми изящными движениями. Она была быстрой, действовала умело, может, использовала магию. Но она еще и собрала браслеты и кулоны, которые упали на пол, и добавила их в кучу на другой стороне стола. Она опустила поднос и снова улыбнулась мне.

— Да. Спасибо, — я робко подошла к ней. Я не привыкла к такому уходу. Еще и от кого-то такого странного. И голого.

Женщина пошевелила усиками и сказала что-то своим странным голосом, поднимая крышку. Я моргнула и отпрянула, испугавшись. Улыбка зеленой женщины пропала, она убрала крышку и посмотрела на поднос.

Маленький мужчина с ушами летучей мыши сидел посреди пустой миски, облизывая пальцы длинным лиловым языком. Капля каши на его голове была как белая мягкая шляпа, а его живот был пухлым и вытянувшимся между двух худых ног. Он усмехнулся зеленой женщине и пошевелил ушами, а потом хитро подмигнул мне.

Зеленая женщина завизжала, бросила крышку и поднос с пустыми тарелками на пол с жутким грохотом, часть посуды разбилась. Она бросилась за маленьким мужчиной. Он уклонился, но был недостаточно быстрым. Зеленая женщина поймала его за большое ухо, и он закричал пискляво и невнятно. Мне не нужно было понимать язык, чтобы узнать ругательства. Зеленая женщина в гневе сжала длинными пальцами горло мужчины, перевернула его и стала бить головой об стол. Украшения на другой стороне падали потоком блестящих камней, и пустая миска рухнула на пол, добавив осколки фарфора в бардак.

— Семь богов! — закричала я, прыгнув к зеленой женщине и схватив ее за руку. — О, семь богов, что ты творишь? Не убивай его! Это просто каша!

Зеленая женщина зашипела, ее усики торчали прямо, дрожа от гнева. Маленький мужчина в ее кулаке мотал головой, моргал большими глазами, глядя на меня. Он выругался еще раз и пошевелил ушами. Зеленая женщина снова разозлилась, повернулась и прыгнула к стене, продолжила бить существо головой там.

— Стой! — я сделала шаг, замерла и выпрямилась. — Я приказываю остановиться!

Зеленая женщина застыла, рука была в воздухе. Она посмотрела на меня, недовольно щуря черные глаза. Маленький мужчина высунул длинный лиловый язык и пошевелил им, заставляя ее зашипеть снова.

— Опусти его, — сказала я. — Мягко!

Последнее слово прозвучало поздно. Зеленая женщина разжала пальцы, и мужчина рухнул головой на твердый пол. Он замер на миг, растянувшись, оглушенный.

А потом вскочил, повернулся и поклонился мне, выглядя глупо из-за костлявого голого зада, торчащего в воздухе при поклоне. Он выпрямился и станцевал, а потом побежал к камину. Он пропал в дымоходе за миг.

Зеленая женщина печально посмотрела на битую посуду. Тихое мяуканье зазвучало из ее горла. Она плакала?

— Не переживай, — сказала я, протянула руку, но не осмелилась коснуться ее кожистой зеленой руки. — Я не была голодна. Но если ты хочешь помочь, я бы хотела помыться.

Женщина склонила голову, усики подрагивали. Я потянула себя за плате, которое стало грязным за несколько дней, которые я его не меняла.

— Помыться, понимаешь? — я чуть нахмурилась. — Я точно слышала, как ты и твои друзья говорили на моем языке той ночью. Или это были чары, чтобы я думала, что слышала вас? Я бы хотела воды, пожалуйста. Чистой воды, — я изобразила, как умываюсь.

Усики зеленой женщины на этом поднялись. Она сжала мою ладонь и, бодро щебеча, повела меня по комнате. Я поняла, куда мы шли, до того, как дверь купальни открылась.

— О, нет! — я вырвалась. — Нет, я не хочу… погружаться! Чаши с водой и ткани хватит.

Женщина или не слышала, или не понимала. Она прошла в купальню, маня меня руками. Я с неохотой прошла к проему и заглянула внутрь, смотрела, как зеленая женщина двигалась там, брала и опускала разные бутылочки, гребни и щетки, ткани. Она нашла белое платье на полу и подняла его, цокая и качая головой.

А потом она бросила платье на пустой стул и, к моему удивлению, нырнула в пруд. Она скользила в воде, как рыба, проплыла три круга и всплыла для воздуха. Она отбросила с темных