в его середине и надо искать наших клиентов.

– А как же упыри? Они ведь могли расползтись куда угодно!

– В том-то и беда их, что не могли! – парировал майор, – Создатель для них это центр управления. Своих-то мозгов нет. Думаю, это еще один неприятный сюрприз, который ожидал этих балбесов. Им теперь приходится думать не только за себя, но и за этих кровососов. К тому же, управлять ими можно только мысленно. А на определенной дистанции связь прекращается. Упыри этого не могут допустить, иначе они погибнут. Вот и бродят, как козлы на веревке, не в силах отойти от шефа.

– А какова дистанция?

– Зависит от силы вампира. Вот ты, например, на каком расстоянии можешь почувствовать коллегу?

– С километр, – приврал я.

– Трепло! С твоим стажем – не более пятисот метров. А у этих стаж лет по семьдесят – восемьдесят. Но ведь это дикари, дети гор. К тому же не обученные. Психика, как у семнадцатилетних пацанов. А вот невербальные возможности уже хорошо развились. К тому же, здесь большие незаселенные просторы, им приходится выкладываться. Значит, рассчитывай на тридцать-сорок километров. А, судя по карте нападений, радиус круга составляет километров семьдесят. Вот и представь себе, с каким молодняком мы встретимся.

Я поежился. Перспектива открывалась отнюдь не радужная. В голове невольно всплыли кадры из кинофильма «Вий». От этого меня передернуло еще сильней. Майор посмотрел на меня и снисходительно улыбнулся.

– Не боись, салага! На самом деле, все будет очень просто! Мы потихоньку начнем сжимать кольцо. А, почуяв опасность, упыри сами побегут к своим хозяевам. Проблема только одна – упыри, блин, заразны!

– В каком смысле? – оторопел я.

– В упырином! Если они человеку, только горло перегрызут, но не сожрут, то, через несколько дней покойничек встанет и приползет домой, здороваться. А заодно и поужинать, своими родственниками. Эти твари, кроме всего прочего, отличаются еще и непроходимой тупостью. Следовательно, питание начинают искать там, где жили. Поэтому готовься к тому, что их там будет не десяток, а сотни полторы. Причем, из пистолета их не возьмешь. Каждому, как минимум, нужна граната, так, чтобы на куски разнесло.

– И что же делать?

– Ну, во-первых, подготовить автоматы с подствольниками. Во-вторых, взять с собой не РПК, а автоматические гранатометы. И третье, но самое главное – не дать с рассветом спрятаться. К солнцу они, в отличие от нас, адаптироваться не могут никогда. В этом легенды не врут. Ультрафиолет их косит, как микробов хлорка. Так что не горюй, все будет нормально. И, кстати, отчет должен лежать у меня на столе через два часа после окончания операции. Хорош филонить и обозначать работу. Да и спать надо ложиться, все-таки вовремя. А то у тебя глаза красные с недосыпу, как у рака.

– Они у меня всегда такие! – обиделся я.

– А сейчас еще красней! – огрызнулся майор, – Вот уж точно, увидишь такого ночью, до смерти испугаешься!

На такие приколы майора я уже давно не обращал внимания – мало ли как человек развлекается. А вот отчет за два часа, это гораздо серьезней, и, похоже, учитель не шутит.

Прибыв в часть, наша рота, повзводно, с песнями, направилась в госпиталь. Пока нам делали переливание и снабжали аварийным запасом консервированной крови, Батя связался с вышестоящим начальством. В генштабе не все были вампирами, но, как и положено, знали о своих подчиненных все, ну, или почти все. Поэтому генерал, без тени удивления, сразу дал добро на участие всех наших вампиров в международной акции по ликвидации террористической группировки, засевшей в высокогорье.

Эту операцию я всегда буду вспоминать с ужасом. Упыри только на первый взгляд не отличаются от людей, но пустые бельма глаз смотрят на мир, как объективы кинокамер, застывшие лица не выражают ничего, изо рта постоянно течет слюна, а их бесконечный, ничем неутолимый голод, ощущался даже мной за несколько километров. Одного только этого чувства было достаточно, чтобы захотелось бежать, куда глаза глядят и не оглядываться. Но самым страшным оказалось совсем другое. Они страдали. Господи! Как же они мучились! Это было не физическое чувство, таких ощущений они не испытывают. Нет, это была какая-то безысходность и невообразимая тоска, которая может быть только у живого трупа. Метания души, которая, находясь рядом с телом, не может освободиться и вынуждена оставаться в страшной оболочке. Поэтому, когда они запылали под солнечными лучами, словно факелы, я не ощущал ничего, кроме несказанного облегчения.

Но, даже погибая, они готовы были вцепиться в глотку любому, кто окажется рядом. В расчетной точке находилось несколько укрытий. Поэтому, очистив местность от вурдалаков, мы поспешили к ним. Дальнейшее большого труда не представляло. Вампиров брали только Магистры.

Три существа понуро выбрались из пещеры. Их очень тяжело было назвать людьми, впрочем, как и вампирами. Уже больше года они питались, как в средневековье, кровью жителей ближайшего аула. А если учесть, что в ауле уже давно никого не осталось (упыри хорошо поработали) то, пожалуй, они были даже рады сдаться.

После окончания операции, возвращаясь в часть, я вспомнил «приятную» перспективу и запаниковал. Отчет грозным призраком маячил на горизонте, неотвратимо надвигаясь на меня. Внезапно, я вспомнил, что было написано в бумагах у Вано. В голове забрезжил еще далекий, но уже вполне понятный свет. Так что, через два часа после прибытия, документы, таки, лежали у майора на столе. Это была точная копия текста Каркаладзе, но с поправкой на мой взвод. Майор бегло глянул на него, и, не читая, бросил отчет к себе в стол.

– Ладно, иди отдыхай! Следующий отчет будешь писать так же!

Ошеломленный таким коварством, я ушел спать, но сразу заснуть не получилось. Какое-то время я лежал, вспоминая все увиденное в горах. Даже по памяти зрелище было жуткое. Потом, все-таки, я задремал, но от этого стало еще хуже. Все было заляпано кровью. Толпы упырей рвали на куски баранов, собак и людей. Их невидящие глаза пристально следили за мной. Они глухо рычали и неумолимо приближались к моему окопу. Кости несчастных созданий трещали у них на зубах. И этот треск очень сильно напоминал автоматные очереди.

Неожиданно меня сильно встряхнуло.

– Довоевался! – с ужасом подумал я, – Теперь точно конец!

И услышал:

– Подъем, товарищ прапорщик! Боевая тревога! Духи!

Будил меня сержант, дежурный по роте. Он казался совсем мальчишкой, не старше восемнадцати лет, хотя, на самом деле, ему