— Вот вы лингиец, так?

— Совершенно верно, — подтвердил Помпилио.

— На Линге действует самое жесткое Право гостей во всем Герметиконе. Сферопорт — единственное место, где граждане других миров могут жить и заниматься бизнесом.

— Ну и что?

— Заграта куда свободнее!

— Поэтому она рушится.

Зопчик осекся.

— С чего вы взяли?

— Я — путешественник, — напомнил Помпилио. — Я уже слышал подобные лозунги на Эрси. Знаешь ее историю?

— Какое отношение…

— Эрси заселили в Эпоху Белого Мора. Переселенцев возглавил верзийский дар Иоанн, который, подобно загратийскому Альстеру I, основал королевство, а не Палату Даров. В Эту Эпоху, после того как мир вернулся в лоно цивилизации, кто-то начал раскачивать лодку под лозунгами, которые ты только что нам излагал. Случилась революция, династия рухнула, однако парламентская республика продержалась всего два года, после чего ее сменила хунта, которая переросла в диктатуру, затем диктатура выродилась в империю, которая через десять лет раскололась на кучку враждующих королевств. Сейчас на Эрси вновь единое государство, которым правит обновленная хунта. На Линге ее называют Кровавой, а нужно очень постараться, чтобы заслужить от нас такой эпитет. Мы знаем толк в крови.

— Иногда события развиваются не так, как хотелось бы, — протянул галанит.

— Твои лозунги стирают грань между добром и злом, — очень холодно произнес Помпилио. — Они ведут к вседозволенности.

— Я верю в свои идеалы. — Зопчик поднялся и отвесил легкий поклон: — Адира, счастлив был повидаться. Мессер Помпилио, благодарю за интересную беседу. До свидания.

Помпилио проводил удаляющегося редактора взглядом, после чего вновь взялся за бокал.

— Вино на самом деле замечательное.

— Ты был слишком суров, — заметила тетушка Агата. — Ян действительно верит в справедливость и тем подкупает.

— Я не верю, — хмуро отозвался Помпилио.

— В справедливость?

— В Яна.

— Потому что он галанит?

— Потому что он лжив. Потому что мне не нравится то, что происходит на Заграте, а он это поддерживает.

— Здесь всё перепуталось, — вздохнула старая адира. — Генрих очень хочет быть хорошим, но ему недостает твоей жесткости.

— Он совершает одну ошибку за другой.

— И они могут стоить Генриху короны… — Агата покачала головой. — Так что это за история с перстнем? Для чего ты устроил представление в соборе?

Она была старой, но не глупой. Запоминающаяся сцена была сыграна не просто так, и Агата жаждала объяснений.

— Хотел, чтобы по Альбургу поползли слухи, — медленно ответил Помпилио. — Пусть местные говорят, что на Заграту прибыл родной брат лингийского дара. Надеюсь, это поможет.

— Сплетники решат, что Генрих договорился с Лингой, — догадалась старуха.

— Вот именно.

Агата помолчала, после чего тихо спросила:

— А на самом деле?

Помпилио покосился на официанта — тот мгновенно оказался рядом и наполнил бокалы собеседников вином, — дождался, когда он отойдет, и грустно сообщил:

— Существует негласная договоренность: Заграта входит в сферу интересов Кааты. Мы помогли бы только в том случае, если бы Генрих согласился вступить в Лингийский союз. Но есть условие…

— Он должен основать Палату Даров, — продолжила старуха.

— И потерять абсолютную власть над Загратой.

Агата вздохнула, внимательно вглядываясь в лицо Помпилио, и тот продолжил:

— На последних переговорах ему предложили три дарства из девяти, на которые имеет смысл делить Заграту. И все три здесь, на самом лучшем континенте. Генрих мог бы сделать властителями всех своих сыновей, но отказался.

— Не зря его называют Гордым, — обронила Агата.

— Ему стоило бы прозваться умным, — проворчал Помпилио.

— А что Каата?

— Нестор — адиген, пусть и выросший на Заграте. В отличие от Генриха, Нестор чтит законы и кажется каатианцам лучшим претендентом на трон. Они не настолько глупы, чтобы поддержать мятеж, но и мешать не станут.

— Значит, Генрих остался один?

— Именно поэтому я прошу тебя принять приглашение Мари и отправиться на Андану! — с жаром произнес Помпилио. — Нестор и Генрих могут доиграться до того, что Заграта повторит путь Эрси. А с адигенами на Эрси обошлись так же, как на Галане.

— Я не поеду, — отрезала старуха.

— Тетушка!

— Я не собираюсь доживать свой век в нахлебниках! — Агата гордо вскинула голову. — Я адигена, Помпилио, и здесь моя земля.

— Мир не имеет значения.

— До тех пор, пока он не стал твоим. Ты оставил Лингу, Помпилио, но смог бы ты ее бросить?

Мужчина опустил взгляд.

— Мир не имеет значения, Помпилио, ты адиген, ты первый в любом из них. Но за Лингу ты будешь драться до последней капли крови. За свою Лингу ты убьешь и умрешь. — Агата нежно провела пальцем по руке лингийца. — Я слишком стара, чтобы драться, но свою землю я не оставлю.

— Только на время, пока здесь всё не образуется.

— Ни на секунду, — покачала головой старуха и безапелляционно закончила: — Завтра я жду тебя на ужин.

— Конечно, тетушка.

— И не волнуйся насчет Генриха, Помпилио, его армия — единственная на Заграте, а потому самая сильная. Он справится.

* * *

«…Всю дорогу перед бронепоездом ехал разведывательный паровоз с двумя вагонами, в которых расположился пулеметный взвод. Однако эта предосторожность, на которой так настаивал полковник Роллинг, оказалась излишней — никто и ничто не препятствовало продвижению армии. Я в очередной раз убедился, что подданные верны мне и события на юге — досадное недоразумение, обусловленное ораторским искусством Нестора, которое, как говорят, весьма высоко. На всех станциях, где мы останавливались, меня встречали толпы загратийцев. Я обращался к людям, я общался с ними лицом к лицу, поверь, дорогой сын, это замечательный опыт. Мы так много думаем о наших подданных и так мало видим их… Это неправильно. Восстановив порядок, я обязательно введу новое правило: стану общаться с людьми не реже одного раза в месяц. Возможно, во дворце, возможно, для этого придется выстроить специальную приемную, но я принял решение — я должен быть ближе к народу. Надеюсь, что ты, мой дорогой сын и наследник, оценишь и поддержишь это начинание.

Возвращаясь же к нынешней поездке, хочу отметить, что народ выражает мне полную поддержку и настаивает на том, чтобы я как можно скорее покончил с мятежниками. Уверен, что в толпе находились и те, кто втайне желает победы Нестору, однако демонстрация военной мощи наверняка произвела на них нужное впечатление. Я никогда не думал, что на железнодорожных платформах бронетяги будут выглядеть внушительно и грозно, но они именно так и смотрятся. Чего уж говорить о бронепоезде или импакто?