понял, что совершил ошибку, и сейчас его машина тоже будет уничтожена.

Этот дуралей не нашел ничего лучше, чем заставить своего ТШК заметаться в поисках укрытия. Со стороны это было довольно уморительное действо — трехметровый штурмовой комплекс бегал, как ошпаренный, пытался спрятаться в нишах, за оборудованием, но нигде не находил укрытия из-за своих габаритов.

Более того, он открылся с левой стороны, чем незамедлительно воспользовалась Элен.

Моя прекрасная агентесса тут же нашпиговала его иглами из своих «Левиафанов» так, что корпус боевой машины просто развалился пополам. Блин, как же хорошо, что армия практически не продает подобные штуки «налево», предпочитая иметь гарантированное превосходство над любой ЧВК или охраной корпорацией.

Имей наши противники на вооружении подобные «Левиафану» пушки, и наша песенка была бы спета. Никакая броня против них не продержится и минуты, только силовые поля, да и то ненадолго.

Тем временем бойцы, палящие по мне из лазерных винтовок, наконец, пришли к мысли, насколько это бесполезное занятие, и перешли на другие цели. Смит и Элен оказались куда более уязвимы для подобного оружия, так что им пришлось срочно искать укрытие. А вот несколько бойцов, обладателей гаусс-оружия, попытались найти бреши в моей броне «Терминатор». Вот ведь, упрямые черти!

И самое неприятное, что они не прогадали. Рано или поздно, а таки смогут найти брешь в броне, и тогда…

Мне пришлось лихорадочно соображать, придумывать новый план или, скорее, тактический ход, благодаря которому если и не одержу победу, то хотя бы на некоторое время смогу занять большую часть противников, давая возможность Элен и Смиту уменьшить их (корпоратов) народонаселение.

Итак, я решил, что нужно добраться до лифтовых дверей и заблокировать их любой ценой.

Для этого были еще как минимум две причины. Во-первых, подобный ход однозначно привлечет ко мне внимание, все бойцы переключатся на меня, но я буду двигаться к ним «боком», а пробить там броню даже из гауссов будет затруднительно. И во-вторых, до меня вдруг дошло, что текущий отряд слишком мал для того, чтобы зачистить весь уровень. Наверняка это лишь первый отряд, задачей которого был захват, так сказать, плацдарма, а вот дальше прибудут основные силы.

В пользу этой версии говорило то, что вместе с боевиками не прибыли научники и их главный хрен, который руководил операцией.

Тут до меня дошло, что даже сквозь стоящую пальбу слышу лифт. Он уже спускается. Еще немного, и лифт будет здесь. И что там, в кабине, я без понятия, но однозначно ничего хорошего для нас. Хрен его знает, что там у Максимилиана припасено, вдруг пара «Дервишей» или «Отшельников»? У них уже не пулеметы, знаете ли, а автоматические пушки калибром в 30 мм. Тут никакой «Терминатор» не спасет, как и кучи изломанного оборудования. Из таких пушек тут все можно пробить и изничтожить…

Да хрен с ними, с «Дервишами». По большому счету, даже если там всего лишь еще десяток бойцов и три робота — нам несдобровать. С этими справиться не можем, а тут еще столько же прибудет. Нет уж! На фиг-на фиг…

Я уже все обдумал и принял решение, так что просто зашагал вперед, постепенно переходя на бег, при этом ни на мгновение не переставая стрелять из своей роторной пушки.

Мой план был прост: отвлечь на себя все внимание противников, по возможности уничтожить все, что мешает мне добраться до цели. И я стрелял по каждому укрытию, каждому объекту, каждому противнику, который мог преградить мне путь или помешать моим начинаниям.

Я вообще не глядел, попадаю в цели или нет, не обращал внимания на счетчик боеприпасов, неумолимо подходивших к концу, и был сосредоточен только на своей цели — дверях лифта, которые не должны открыться.

Впрочем, мои напарники тоже не сидели, сложа руки. Смит использовал свою винтовку, чтобы уничтожать бойцов корпорации, которые пытались меня атаковать. Благодаря тому, что все их внимание было приковано ко мне, Смит легко выцеливал и укладывал врагов.

Не знаю, чем он заряжал свою пушку, но это точно были не обычные оболочечные пули. Попадания в броню пробивали ее в слабых местах навылет, но даже при выстреле в нагрудник корпоратского сержанта он умудрился пробить броню, причем не просто пробить, но еще и нанести страшную рану, из которой тут же брызнула кровь.

Блин, будто внутри человека что-то взорвалось, со всех щелей и дыр поперла кровь, словно из дырявой грелки… Что за хрень?

Еще двое упали, как подкошенные, когда их буквально разнесло на куски вместе с «надежными укрытиями», которые они заняли. А вы, ребятки, не щелкайте хлебалом, глядите по сторонам, или тетя Элен вас так всех перебьет!

Я все же не удержался и, не сбавляя скорости, бросил взгляд в сторону.

Ой, как хорошо — своими очередями я буквально прижал противника. Они и нос высунуть не могли. Этим вовсю пользовались мои компаньоны — тщательно выцеливали и отстреливали противников.

И тут внезапно: «Щелк!».

Все, боекомплект исчерпан.

Ну что ж, на перезарядку этой дуры нужно время, которого у меня просто нет, так что я роняю пушку на пол, она вся аж дымится от перегрева, а сам ускоряюсь до максимума и активирую силовой кулак.

Дымка энергополей, тут же окутывающая его, свидетельствует о готовности крушить и ломать.

В мою броню вновь начинают попадать первые выстрелы из гауссов. Пока они не прицельные, враг не понял, что случилось, и еще только пробует высунуться, наскоро пальнуть, и тут же спрятаться обратно. Но рано или поздно они допрут, что мне уже стрелять нечем, и тогда в меня полетит по полной. А там найдется какой-нибудь шальной снаряд, который таки нащупает уязвимую точку, это лишь вопрос времени и моего везения, поэтому не стоит испытывать судьбу.

Я уже несусь эдаким носорогом, не разбирая дороги, просто прошибая собой все на пути, включая баррикады, какую-то кучу из частей лабораторного оборудования. Детали и обломки прямо-таки брызгами разлетаются в сторону от меня, а оказавшийся на моем пути ошеломлённый противник тут же получает мощный удар в грудь. Силовое поле легко сокрушает его броню, проникает дальше, пробивая одежду, кожу, я вижу, как кровь, испаряясь, шипит на кулаке.

Надо же, пробил бедолагу практически насквозь, к черту сплющив внутренние органы, сломав позвоночник.

Я стряхиваю останки тела, словно бы застрявшие у меня на руке, и в этот миг сразу два снаряда врезаются в и так уже ослабленную броню на правой стороне груди.

Тут же взвизгнувшие предупредительные сигналы, появившиеся и мигающие красные иконки на экране перед глазами, сообщают, что броня пробита, а датчик жизненных показателей пилота начинает скакать.

Что? Меня ранили? Ни хрена не чувствую. Но зато вижу, как у маленькой фигурки (символизирующей состояние пилота, то есть меня), медленно окрашивается в алый цвет правое предплечье.

Хм…а боли почему нет? Ах, да, точно! Та самая черная сетка не только подсоединяет меня к броне, она же блокирует нервные окончания. А встроенный медкомплекс сейчас срочно лечит меня, вводит весь спектр противошоковых, обезболивающих и стимулирующих препаратов.

Ну и ладно, пускай трудится. Собственно, легкого ранения я не боюсь — затянется. Больше неприятностей могут доставить отходняки от стимуляторов.

Так, и где же у нас стрелки эти снайперские? Кто меня подбил?

Оуч!

Еще один сдвоенный удар.

А это, оказывается, не «стрелки», а всего лишь один стрелок, но с двумя пистолетами. И он чуть-чуть не повторил свой очень результативный выстрел — снаряды попали лишь на пяток сантиметров правее, проломив нагрудник. Но дальше они не прошли, остановленные внутренним слоем защиты, хотя следующее попадание в это место может быть крайне неприятным. Для меня, разумеется.

Ах ты, гадина меткая!

Я отскочил за одну из немногих колонн, имеющихся тут, и выдохнул в рацию:

— Солнышко, а вы со Смитом там совсем уснули?

— Угу. Лежим тут, понимаешь, скучаем, и думаем, как бы подремать…

— Самое время проснутся и прикрыть меня — тут один снайпер объявился, и даже, сволочь такая, броню мне пробить смог.

— А не хрен было корчить из себя несокрушимого бойца космодесанта и бегать под градом пуль! Ладно, чего делать? Чем помочь?

— Я сейчас высунусь, и он тут же пальнет в меня. Зафиксируй эту точку и убей его. Как хочешь, но убей, а то он мне жизни не даст.

— И дальше что?