есть хозяин, имя которого Тулайдонош. Имя происходит от того древнего языка, который неведом людям, поэтому никто не знает, что именно оно значит.

Я невольно поёжилась.

— Что ему нужно?

— Кровь, — не поведя бровью, сказал Ласло. — Порой здесь оказываются люди, которых он чувствует и всеми силами пытается затащить в озеро.

— Очень… замечательно, — плохо слушающимся голосом произнесла я. — Это что-то вроде жертвы?

Ласло задумался:

— Да, в каком-то плане. Правда, Тулайдонош не убивает, он просто забирает с собой в воды Балатона. Навсегда.

— Топит? — напряжённо спросил Горан.

Ласло отрицательно помотал головой:

— Уважаемый, вы меня совершенно не слушаете. Тулайдонош не убивает избранного или избранную. Он просто забирает их с собой. Правда… — В его глазах появилось сочувствие и даже жалость. — Потом вы не вспомните, что значит — быть человеком.

Ничего себе перспективка. Умеют порадовать вестями у славного озера Балатон. Прибью того, кто составлял маршрут, когда вернусь. Если… вернусь.

— Его можно убить? — подал голос Горан, и я невольно вздрогнула.

На этот раз улыбка Ласло была немного снисходительной и, как мне показалось, с ноткой сожаления:

— Он слишком стар, уважаемый. И много знает. В одиночку этого делать не стоит. В этот раз его сбила с толку внезапность. К тому же, как я понимаю, было что-то ещё, что заставило его рвануть в комнату Станиславы.

Оба мужчины внимательно посмотрели на меня. Но мне только и оставалось, что покачать головой.

— Не помню. Я ничего не помню.

Слова дались с таким трудом, что я испугалась.

— Вам надо успокоиться и отдохнуть, — вдруг резко сменил тему Ласло. — Идёмте, я провожу в комнату, куда Тулайдонош не войдёт.

Горан мягко потянул меня вверх, давая понять, что надо встать. Я послушалась, усталость почему-то накатила вязкой волной, не давая нормально реагировать на окружающее.

— Вы так уверены? — поинтересовался Горан. — Там есть решётки?

— Там есть мои слуги, — хмыкнул Ласло. — А у нас соглашение: после часа ночи на территорию Хранителя не заходить.

— А вы его враг?

Сейчас его голос был единственным, что не давало снова оказаться в каком-то странном подвешенном состоянии между небом и землёй.

— Нет, — донёсся ответ. — Но и не друг. У нас вынужденное, скажем, сотрудничество. Каждый преследует свою цель.

Я споткнулась, и Горан тут же подхватил меня на руки.

«Так нельзя», — силилась было сказать, но ничего не вышло.

Хотелось одного — заснуть.

— И что же это за цели?

— Отнесите девочку в постель. А утром мы поговорим. Если, конечно, захотите. Иначе она заснёт прямо здесь. А это нам точно не нужно. Объяснять придётся и персоналу, и её туристам. Вы же сами понимаете, что крик слышали только те, кому можно было услышать. Остальные спят и видят десятый сон.

«Уже заснула, почти… Горан, только не выпускай меня. Пожалуйста».

И он, словно почуяв эту немую просьбу, прижал меня крепче.

Более-менее сознание прояснилось только тогда, когда меня уложили на мягкую простынь. Всё бы ничего, но кровать рядом прогнулась под чьей-то тяжестью. Сон будто рукой сняло.

Я вскинулась и увидела рядом сидящего Горана, который в это время стягивал через голову футболку.

— Что… — начала было, но голос тут же предательски дрогнул, так как всё внимание привлёк мускулистый торс и татуировки, поднимающиеся от бёдер до груди витиеватым узором.

В ушах почему-то зашумело. Захотелось протянуть руку и прикоснуться, провести пальцами по рисунку, очерчивая каждую причудливую завитушку.

Во рту пересохло, словно я не пила несколько часов. В комнате будто поднялась температура, вмиг исчезло всё вокруг. В какую-то секунду мне даже показалось, что татуировка мерцает странным светом. Как южная ночь с рассыпанными по небу звёздами. То, на что смотришь-смотришь, и голова идёт кругом.

Я невольно сглотнула. Горан заметил мой взгляд. Наши глаза встретились.

— Вы же не останетесь здесь, — брякнула я, чувствуя, как щёки начинают пылать.

Нет-нет-нет! Долой все мысли о том, что хочется попросить его не уходить. Побыть хотя бы в одной комнате, чтобы больше никто не посмел войти. Я почему-то была уверена, что если Горан будет рядом, то меня больше не тронут, хоть и логического объяснения этому не было.

А ещё оказаться к нему поближе, прильнуть и закрыть глаза. И так и проспать до самого рассвета.

Перед внутренним взором мелькнула порочная картинка, что ночью необязательно именно спать. Я зажмурилась. Господи, что я несу?

— Извини… — попыталась исправить ситуацию.

— Останусь, — сказал он таким тоном, что я невольно вздрогнула и уставилась на него во все глаза.

Что-то подсказывало, что даже если я буду спорить и отказываться — ничего не выйдет.

— Я останусь, Стася, — сказал он уже мягче. — Одна причина: тебе тут опасно находиться одной. Вторая: нам нужен целый и здоровый руководитель группы.

Я понимала, что он прав. Но всё же это «опасно» было так сказано… Что даже я, вовек не засматривавшаяся на своих туристов, ясно поняла: он хочет здесь быть и будет. И моим мнением никто не интересуется. И не потому, что наплевать, а просто потому что именно сейчас лучше… просто остаться.

В любое другое время я бы взорвалась. Но сейчас… Это было странно. Непонятно.

Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Мне что-то подлили в палинку? — спросила, попытавшись разрядить атмосферу шуткой.

— Думаю, нет, — сказал он, устраиваясь рядом и подпирая кулаком голову. — Просто ты перенервничала.

— А…

— Спать, — тихо рыкнул Горан и натянул на меня одеяло. — Иначе завтра заснёшь прямо после выезда.

«Снова на „ты“ перешёл», — почему-то отметилось на краю сознания.

Его широкая ладонь лежала на моём плече, обжигая сквозь ткань футболки. И это было непривычно и… хорошо.

— Осталось мало времени, давай-давай, — шепнул Горан и улыбнулся уголками губ.

Я прикрыла глаза, чувствуя, как медленно расслабляюсь и проваливаюсь в бесконечно сладкий сон. Некоторое время ничего не происходит, а потом даже сквозь сон чувствую, что Горан оказывается ближе, сильные руки обнимают меня, а воздух наполняется ароматом хвои, мёда и лаванды.

А ещё где-то рядом тихо плещет море, и яркие звёзды сияют, будто ожерелье ночной богини. Я потянулась к нему, прижимаясь как можно крепче, и на этот раз уже окончательно засыпая.

…Рассвет пробивался сквозь закрытые шторы золотистыми лучиками. Согревал и щекотал, призывал к пробуждению. Я только тяжело вздохнула, пытаясь договориться с самой собой, что полежу ещё пять минуточек. И потом, разумеется, встану. Потому что дел невпроворот, маршрут не очень лёгкий, лучше выехать пораньше.

Чья-то горячая ладонь скользнула по моему боку.

Я резко распахнула глаза и уставилась на спящего рядом Горана Ладича, который по-хозяйски прижимал меня к себе и