Люси остановилась у нижней ступеньки лестницы.

– Торстен прав, – сказала она. – Нам всем надо на минуту остановиться, а потом…

– Масло! – крикнул Фенниш. Он принюхивался у входа в коридор, а Оливер, Меридиан и Алджернон стояли рядом.

– Видите, мисс? – продолжал Торстен. – Мистер Тинкер использует масло для часов.

– А значит, нам сюда! – крикнула Люси. Она уже собиралась присоединиться к остальным, когда в погребе раздался ужасающий рык. Люси резко обернулась.

Расплывчатое чёрное пятно Эдгара Блэкфорда сбежало из библиотеки и теперь быстро шло по коридору. Оно было похоже на человека, как и тень Эдгара, которая преследовала их прежде!

Люси закричала и упала спиной на ступеньки, с ужасом глядя, как маленький человек-тень со скоростью света несётся по коридору. Факелы выплюнули пламя, но Эдгару удалось увернуться, и в мгновение ока он оказался в погребе.

Агата схватила Люси под мышки и втащила её на ступеньки. И тут пол погреба провалился, и маленькая тень Эдгара вместе со всеми остальными предметами рухнула в огромную чёрную дыру.

– А-а-а-а! – заорал Эдгар, падая вниз. Его крик становился всё тише и тише, а потом раздался всплеск, и наступила тишина.

Мгновение Люси сидела неподвижно с бешено бьющимся сердцем, переводя дыхание, а потом Торстен протиснулся мимо неё к подножию лестницы.

– Не могу поверить, – произнёс он, и Люси подошла поближе. Между полок на стене по-прежнему ярко горели факелы, но на месте пола теперь зияла огромная яма, такая глубокая и тёмная, что Люси не видела её дна.

– Это старый резервуар, – сказал Фенниш, и его голос эхом разлетелся по дыре. Они с Меридиан сидели на противоположном краю и смотрели в темноту. Оливер с Алджерноном стояли позади них в коридоре. Люси вздохнула с облегчением. Как хорошо, что они все были живы!

– Дыши, Элджи! – крикнула Агата, и Алджернон крепче прижал к груди Кенни и банку со столярным клеем. Что им теперь делать? Яма тянулась от одной стены к другой и составляла в ширину по меньшей мере десять, а то и все пятнадцать футов. Люси решила, что могла бы через неё перепрыгнуть, но для этого ей надо было разбежаться, а сделать это на лестнице было невозможно. На стенах висели полки для консервов и вина, но выдержат ли они, если она и все остальные решат перебраться через яму?

Люси проглотила вставший в горле комок, а Фенниш принялся искать какую-нибудь доску, чтобы положить её над ямой. Но под рукой ничего не было. Оливер предложил Меридиан и Феннишу перебраться по полкам, а сам собирался перепрыгнуть через яму вместе с Алджерноном, но Меридиан быстро отказалась от этой идеи. Даже она не осмелилась бы совершить такой прыжок на ступеньки.

– Нам остаётся только разделиться, – сказал Фенниш. – Часы в этой стороне, я в этом уверен, но может быть, вам троим удастся найти другой путь или даже выход.

– Вы с ума сошли? – воскликнула Агата. – Без брата я не уйду!

– Инфекция распространяется, мисс, – тихо сказал Торстен. – Блэкфорд-Хаус не сможет защищать нас вечно.

Они принялись спорить, но, несмотря на возражения Агаты, было решено, что они разделятся. Дом снова начал скрипеть и стонать, и ведущий из библиотеки коридор стал тёмным: факелы погасли. Торстен был прав: чёрная магия распространялась очень быстро!

Алджернон коснулся своего сердца и прощально махнул рукой Агате, а она дрожащими губами крикнула:

– Не забывай дышать, дорогой братик! Обещаю, скоро мы снова будем вместе!

Они пожелали друг другу удачи и направились в разные стороны: Люси, Агата и Торстен вверх по лестнице, а Оливер, Алджернон, Меридиан и Фенниш – дальше по коридору.

– Я не буду плакать, – пробормотала Агата, шмыгая носом и поднимаясь вверх по лестнице, и Люси пообещала то же самое.

Но только про себя, так что Агата её не услышала.

Через несколько минут Торстен вдруг стал принюхиваться к плинтусу. Люси скрестила руки на груди и огляделась. Они поднялись из погреба в коридор, похожий на тот, что был в крыле для слуг.

– Это масло? – спросила Агата. Люси видела, что она немного успокоилась.

Торстен покачал головой.

– Кажется, лосьон после бритья, – ответил он. – «Олд Спайс», если не ошибаюсь. Могу поспорить, здесь была ванная.

У Люси сжалось сердце. С самого начала этого кошмара ей не давала покоя одна мысль, но теперь, когда их с Оливером разлучили, ей было всё труднее от неё отмахнуться.

Где же папа? Может, он уже вернулся из Наррагансетта и увидел, что Блэкфорд-Хаус изменился? Наверное, он ужасно беспокоился. А Оливер? Справится ли он без неё?

Люси чуть не закричала и сделала глубокий вдох, чтобы удержаться.

– Не переживай, мисс Люси, – сказал Торстен, подбегая к ней. – Мы с тобой бывали и в худших передрягах. Ну, может, и не в худших… но ты меня понимаешь.

Торстен улыбнулся, виляя хвостом, и Люси улыбнулась в ответ. Во взгляде маленькой собачки было что-то такое, от чего ей всегда становилось лучше, к тому же на нём по-прежнему был галстук-бабочка Алджернона.

Люси наклонилась и почесала Торстена за ухом.

– Я рада, что ты опять стал прежним, Торстен, – сказала Люси. – Ты меня ужасно напугал в библиотеке.

Торстен поднялся на задние лапы и лизнул Люси в щёку.

– Ужасно рад снова тебя видеть, мисс! До этого момента я и не понимал, как соскучился!

– Ещё бы, – вставила Агата. – Наверняка в часах ты ничего не чувствуешь, верно? Иначе бы уже сошёл с ума.

– Наверное, вы правы, мисс, – ответил Торстен. – Когда мы в часах, то существуем только в настоящем.

– Я так и думала, – сказала Агата. – Вообще-то я тоже стараюсь жить настоящим. Если сосредоточиться на настоящем, это помогает сдерживать свои чувства.

– И я тоже по тебе скучала, Торстен, – сказала Люси.

Агата устало вздохнула, и когда они прошли ещё немного, начала напевать себе под нос. Люси сразу же узнала мелодию: «Танец феи Драже» из балета «Щелкунчик». Это была мамина роль, когда она танцевала в Бостонском театре балета и ещё не встретила папу. Люси часто слышала, как она напевала эту мелодию на кухне, когда они жили над часовым магазином.

Часовой магазин… Сердце Люси сжалось от воспоминаний, и она мысленно представила старую мамину фотографию за прилавком. В последний раз фотография лежала на шкафу в папиной спальне в Блэкфорд-Хаус. Но где она была теперь?

Из горла Люси вырвались рыдания, и она уже не смогла их сдержать и разразилась слезами. Внезапно ей ужасно захотелось, чтобы мама была рядом. Торстен пытался успокоить её, но сделать это удалось только Агате.