возникнуть трудности. Поскольку вместе с параличом мышц гортани, отвечающих за глотательный рефлекс, я и разговаривать разучился. К тому же такой вариант меня совершенно не устраивает по соображениям личных предпочтений. Обидно считать те оргии, которые устраивали для меня цветы из борделя мадам Зи Зи, и ролевые игры Рыжей, обычными иллюзиями. К тому же у меня на такое и воображения бы не хватило.

— А что, собственно говоря, тебя не устраивает в окружающем мире? — поинтересовался сам у себя Паломник. — Ежели следовать классикам:

«Тот же лес, тот же воздух и та же вода…» Разве что небо не голубое, а скорее блекло мутное. Так на это другие классики к голубому небу, непременному атрибуту «не сторонников разбоя», советовали относится с настороженностью. И вообще, изъясняйся конкретнее!

— А не нравится мне тот факт, — наконец-то смог внятно сформулировать свое отношение к происходящему Паломник, — то, что за пол года, которые прошли с момента моего попадания в Улей, нынешний владелец Башне Инвалида не то что не обжился в помещении, но даже к ремонту не приступил. Это не говоря о новых смелых дизайнерских решениях, направленных на то, что бы память о предыдущем владельце, то бишь инвалиде Андрее Свене даже в цветовой гамме потолочных перекрытий не сохранилась. Так не бывает, учитывая востребованность элитной недвижимости в центре Великого Устюга.

Надо сказать, что собственный пассаж, касательно цветовой гаммы потолочных перекрытий, здорово понравился ему самому. В первую очередь своей откровенной глупостью.

— Можно, конечно, допустить, что ушлый мер и его команда, воспользовавшись вольной трактовкой моего завещания, отложили проблему приватизации Башни Инвалида в долгий ящик, с тем, чтобы когда улягутся страсти, прикарманить себе этот лакомый кусочек. Только мало верится. Все же мэр не самый большой карась в местном пруду. Видели мы карликов и покрупнее.

А из этого следуют два неожиданных вывода. Во-первых, несмотря на сложившееся в Улье твердое убеждение, что время в мирах, выступающих исходной матрицей для копирования того, либо иного кластера в стикс, и время в самом Улье течет от прошлого к будущему через настоящее с той же самой скоростью, что и в самом Улье. Поэтому рассчитывать на появление Судьи Фараона номер два, либо фаланги Александра Македонского не приходится.

— А неплохо было бы посмотреть на бой между римскими гладиаторами и мастерами тайского бокса, — на секунду отвлекся Паломник.

По принципу: время фараонов безвозвратно кануло в лету где-то три тысячи лет тому назад. Так вот, несмотря на этот непререкаемый ранее закон, инвалид только что столкнулся с фактом, когда в Улье прошло пол года, а в его родном мире, судя по состоянию обновленного кластера, от силы неделя.

Хотя, исходя из принципа, что всякая наука имеет множество гитик, скорее всего, в данном случае была нарушена не синхронизация времени в мирах мультиверса, а просто, по непонятной причине, Улей загрузил в Нестабильный кластер старую копию Великого Устюга. Все же наличие информационного хранилища образцов обновляемых территорий выглядело не столь грандиозно, как игры со временем. Во всяком случае для Паломника, который к категории «Время» относился с изрядным пиететом.

Для подавляющего же большинства иммунных жителей Улья все эти высокие материи, связанные со временем и пространством и гроша ломанного не стоили. Возможно и существовало исключение в лице легендарных сотрудников легендарного института, вероятность встречи с которыми была ничуть не выше, нежели близкое знакомство с Великим Знахарем, но вот всем остальным подобные выверты были откровенно «по барабану».

Паломник еще раз продумал всю цепочку логических рассуждений, приведших его к выводу о том, что тут «дело не чисто» и пришел к выводу, что к самой логике эти рассуждения не имеют ни малейшего отношения. И зияют концептуальными дырами размером с одну из вселенных, о которых он невзначай вспомнил, рассуждая о пространстве, времени и проблемах мультиверса. Поскольку отсутствие ремонта в помещении гораздо легче было бы пояснить дефицитом квалифицированной рабочей силы, тем что на базу не завезли нужные строительные материалы, а при желании и вовсе свадьбой младшей дочери мэра, нежели временными парадоксами континуума Римана-Лобачевского в соответствии с теорией пространственных струн.

Паломник прекрасно понимал, что в последней фразе, касательно континуума, смысла намного меньше, нежели в версии со свадьбой младшей дочерью мэра, при том, что у местного столоначальника в детях числились исключительно сыновья: Юрик и Петя, вернее смысл и вовсе отсутствовал. Но подобные словесные конструкции здорово подымали ему настроение. При этом, инвалид допускал, что изучение парадокса рассинхронизации течения времени между Ульем и его родным Базовым миром, не та мелочь, от которой можно небрежно отмахнуться. Поскольку изучение такого феномена теоретически допускало нахождение скрытых первопричин ему способствующих. Что, в свою очередь, могло принести значительный профит. Возможно Паломник, рассуждая подобным образом, находился под гипнозом перспективы заполучить в свое распоряжение римских гладиаторов, либо натравить какого нибудь Рамзеса Четвертого на Судью Фараона. Но сохраняя остатки здравого смысла, значительно поколебленного рассказами охранников о состоянии собственного тела после прыжка с двадцать пятого этажа Башни Инвалида, он все же решил на время отбросить ненужное теоретизирование по поводу временных парадоксов и перейти к практике. К этому же его побуждал и внезапно нагревшийся зеленый голыш, спрятанный в ладанке за пазухой. Возможно последнему не слишком пришлась по душе идея появления в Улье Рамзеса Четвертого. Что не лишено было смысла, учитывая происхождение сектанта, вручившего Паломнику этот камень.

— Похоже, пришло время «трясти», — решил Паломник приступая к решительным действиям. — Надеюсь, мне повезет.

На первый взгляд, комната, в которой находился Паломник, являлась образчиком аскетичного минимализма. Антикварный столик черного дерева времен Людовика Четырнадцатого в расчет принимать не стоило. Подумаешь, небольшой, к тому же единственный, предмет мебели в помещении размером за двести квадратных метров. Но так могло показаться только на первый взгляд. Достаточно было, подключившись к Системе МУПУ дать соответствующую команду и тыква мгновенно превратиться в вычурную карету с вензелями, кучером и грумами. Это не говоря о том, что откроется проход к центральному помещению, по размерам не слишком уступающему Зеркальному Залу Версальского дворца. К тому же укомплектованному баром, содержащим элитные алкогольные напитки на сумму с многими, очень многими нулями.

Вот только для того, что бы совершить подобное чудо, необходимо было отдать соответствующую мысленную команду. Причем не просто так, стреляя в воздух, а генерируя должный тетта ритм, который улавливается соответствующим гаджетом, оформленным в виде очков дополнительной реальности. И если с самим тетта ритмом особых затруднений не возникало, то с наличие нужной приблуды