- Артем Алексеевич, все стынет… - звонкий голосок прошелся по всей ванной комнате. Я видела, как ее взгляд метается от беспорядка в ванной комнате до немой сцены, где «Артем Алексеевич» душит свою пленницу, но ничего поделать она с этим, конечно же, не могла. Как и Марго. Все они были слабы перед Арбином, бессильны и на одном поводке. На долю секунды я поняла, что только у меня не было этого самого поводка – я была узница, но не имела поводка, потому что хотела и могла делать все, что мне заблагорассудится. Только последствия будут больными, но ведь я привыкла и даже была готова к этому, а потому я прекрасно осознавала цену своего будущего побега.

- С каких пор ты, Инга, стала так часто встревать в мои дела?! – вкрадчиво произнес Арбин, отпуская меня тут же. Я не рискнула уходить с «места происшествия», однако вмешаться было необходимо. Мне казалось, что оставалось еще чуть-чуть до слова «уволена», и я произнесла в защиту Инги:

- Хочу напомнить, что я только что выбралась из горячей воды, и мне холодно стоять здесь босиком из-за сквозняка, - наивно прошептала я хриплым голоском, надеясь, что это сработает.

Не проходит и доли секунды, как Арбин отрывает свои глаза от меня и делает молчаливый жест Инге. Она тут же уходит, оставляя нас, а через несколько секунд Арбин бросает мне в лицо:

- Одевайся. Есть будешь со мной.

Я только лишь кивнула, что не укрылось от пристального взгляда Арбина. А дальше я не успела даже осознать, как его рука уже метнулась к моей груди. Несколько секунд, Арбин производит ловкое и отточенное движение пальцами, и полотенце спадает с моего влажного разгоряченного тела. Он замечает это. Немедля я подхватываю его, успеваю прикрыть только нижнюю часть тела. Боюсь шевельнуться под гнетом его ужасных глаз, молчу и тяжело дышу. Как и Арбин. Он делает шаг вперед, придавливая меня к стене, и от соприкосновения обнаженной груди с его пиджаком я вздрагиваю. Спина упирается в холодную стену, влажные ледяные волосы прикасаются в моей коже и оставляют мокрые следы на его фиолетовой рубашке. Его нос касается моих волос – мимолетно, я вздрагиваю. Вся натягиваюсь подобно струне. Я слышу, как он громко вдыхает запах моих волос и вспоминаю, что на мне мужской шампунь. И гель. На мне все мужское и все – его.

И запах на девочке – мой. И она целиком – моя.

Так же быстро он отстраняется и отступает от обнаженной меня. Все это Арбин делает молча, чем лишь нагнетает обстановку. Смерив меня до боли странным взглядом, он широкими резкими шагами выходит из ванной, позволяя мне надеть белье и верхнюю одежду в полном одиночестве.

Набросив на свое влажное тело предоставленную мне одежду, я тут же вышла из ванной с влажными волосами. Едва ли мне бы позволили досушить их, а потому я не стала испытывать судьбу и дожидаться разъяренного Арбина в ванной комнате. Мужчину я увидела лежащим на постели, когда уже вышла из ванной. Арбин задумчиво смотрел в потолок и словно не замечал моего появления, хотя я была уверена, что так мне всего лишь казалось. Он все прекрасно замечал. Как же иначе? От него не скроешься и ничего не утаишь, а от его янтарных глаз и испытующего взгляда – и подавно.

- Тебе нравится эта спальня, Влада? – услышала я вопрос, что застиг меня врасплох. Я так и осталась стоять, словно неведомыми силами прикованная к стене.

Но ответить было нужно. Вопрос – непростой, его взгляд – тоже.

- Спальня как спальня, - с неохотой отвечаю я, попутно оглядывая царившую здесь роскошь.

Арбин медленно повернул голову, вцепляясь в меня своим взглядом. Его руки были под головой, а положение казалось слишком расслабленным на первый взгляд. Но первый взгляд обманчив, очень обманчив. Зверь по имени Арбин всегда готов к выпаду. Я это знала.

- В твоей спальне в доме дяди… было также? – спрашивает он.

- Нет, - покачала я головой, не понимая, к чему ведет этот жестокий человек, - там было иначе.

- Как? – нетерпеливо спрашивает он, не делая никаких движений. Я тоже стояла у стены, не желая приближаться, - я не про расстановку мебели и прочего дерьма. Я хочу знать, что еще ты подразумеваешь под словом «иначе»?

- Там был мой дом. Там царил уют... А ваш дом для меня чужд, как это и должно быть для… пленницы.

Произнесла я и только теперь задумалась о реакции Арбина на свое опрометчивое высказывание. Я вскинула напряженный взгляд и встретилась с его глазами. Арбин медленно поднялся и сел на кровати, проведя своей рукой по покрывалу несколько раз, и от этого движения ужасные воспоминания застигли меня врасплох. Здесь он насиловал меня, здесь подавлял мою волю, на этой кровати он присваивал меня себе и дарил боль.

А сейчас он смеет спрашивать, нравится ли мне его спальня?

Нет, не нравится. Я это место ненавижу.

- Вы будете завтракать, Арбин? – процедила я с ненавистью, недвусмысленно указывая на дверь. Есть хотелось очень – я забыла, когда ела в последний раз, но мужчина слишком медлил, и причину этого я не знала.

Он остановил свою ладонь и прекратил движения по покрывалу, а затем медленно поднял на меня свой взгляд.

- Меня зовут Артем, Влада, - внезапно произнес он и встал с кровати, направляясь прямо ко мне, - тебе запрещено называть меня Арбином, поскольку впредь ты не имеешь никакого отношения к моей другой стороне.

- Впредь вы не будете меня насиловать? – подняла я голову, - иначе как я перестану иметь отношение к другой вашей другой стороне – жестокой стороне?!

Мужчина сжал губы в тонкую линию и остановился напротив меня на расстоянии вытянутой руки.

- Я ведь по-хорошему прошу, Влада, - процедил он, - хватит мне выкать. Я старше тебя на четырнадцать лет, однако…

Он недобро на меня глянул и тронул подбородок своими руками.

- Однако мы спим вместе, и, пока меня устраивает такой расклад, я для тебя – Артем. Не заставляй меня становиться Арбином, не вынуждай, Влада!..

Я отвела взгляд от его янтарных бушующих глаз и промолчала.

Хотела – промолчать.

- А теперь повтори свою фразу, Влада Отрада, - ухмыльнулся он, цепляясь своими пальцами за мой подбородок. Вынудил посмотреть на него. Впиться в его янтарные глаза.

Я исполнила приказ:

- Ты будешь завтракать… - начала я, слыша свой собственный голос с жалкими нотками, ставший хриплым от того, как высоко он задрал мою голову.

- Ну… - выдохнул он в ожидании и вцепился в меня своим странным взглядом, понять и расшифровать который я была не в силах.

- Артем.

Я закончила фразу с той же интонацией ненависти, когда и назвала его Арбином, однако лишь то, что я назвала его имя, принесло Арбину немыслимое удовольствие. Я это видела. А вот он даже не заметил, как я произнесла его имя. Он услышал «Артем», и все на этом.

Я увидела его ленивую улыбку, и тогда он отпустил меня, довольно кивнув. А я так и хотела забыть все свои нотки, когда произносила это ненавистное «Артем», а ему же доставляло удовольствие видеть мое отвращение к нему, к самой себе и собственным воспоминаниям.