Сгорая от любопытства, она подошла к окну. Коннор сидел на толстом суку пеканового дерева и держал в руках цепи красно-синих детских качелей, давая указания Сэму, который устанавливал высоту сиденья.

Скоро качели были прикреплены, и Анна вопреки своей воле залюбовалась Коннором, ловко спускающимся вниз. Затем он встал напротив качелей, несколько раз их толкнул и одобрительно кивнул Гуэрре.

Ну почему Коннор так красив, так сексуален? Она чувствовала себя семнадцатилетней девчонкой, влюбившейся в первый раз. Ей хотелось открыть окно, крикнуть ему, спуститься вниз, похвалить его за проделанную работу. Возможно, он обнимет и поцелует ее, а затем…

Нет! Тяжело вздохнув, Анна зажмурилась. Но это не помогло. Она представляла себе, как он теплым вечером после работы качает смеющуюся Тэйлор, в то время как сама она сидит в гамаке с чашкой чая и наблюдает за ними. Ее фантазия рисовала множество подобных вечеров. Она видела Тэйлор, читающую отцу первые слова из букваря; Коннора, наблюдающего поверх газеты за тем, как мать с дочерью соревнуются, чье пасхальное яйцо крепче; Коннора, дающего Тэйлор первые уроки плавания.

Ее глаза распахнулись. Пора перестать мечтать о несбыточном. Коннор лжец, а она полная идиотка. У них нет будущего.

— Черт бы его побрал, — прошептала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Услышав за дверью шаги Коннора, Анна вздрогнула. Была четверть третьего. Несколько минут назад звонили в дверь.

— Все уже собрались, — тихо сказал он, входя в комнату. — Эбби, Сезар, Лео, Джоан.

— Моя мачеха?

— Да. Они ждут тебя в гостиной.

— Дай мне минутку, — прошептала Анна, не глядя на него.

Стоя перед зеркалом в их спальне, она дрожащей рукой красила губы.

— Хорошо. Тогда мы пока выпьем кофе.

Положив помаду на комод, она с неодобрением посмотрела на свое отражение. На фоне ее болезненно-бледной кожи ярко-красный рот смотрелся вульгарно. Стерев часть помады, она медленно повернулась и направилась к выходу. Даже отсюда она слышала оживленные голоса. Ее родные восхищались Тэйлор, которой нравилось быть в центре внимания.

Войдя в гостиную, Анна остановилась. В комнате воцарилась тишина. Все пристально смотрели на Анну, и она почувствовала стеснение. Все же ей удалось заставить себя вежливо улыбнуться.

Привлекательная пожилая женщина с рыжими волосами — несомненно ее мачеха Джоан — вышла вперед и взяла ее за руку.

— Добро пожаловать домой, дорогая. Мы все так долго ждали этой минуты. — Она мягко улыбнулась. — Я говорила с Теренсом, твоим отцом. Он приедет как только сможет.

Но Анна едва разобрала ее слова. Перед ее глазами словно возникла фотография из кабинета Коннора, изображающая светловолосую женщину, темноволосого мужчину и похожего на него мальчика. Эбби держала на коленях маленького Сезара. Рядом сидел Лео.

— Бекки, — прошептала Эбби. Ее блестящие глаза были полны тревоги. — Дорогая. — Ее голос был мягким и нежным. Он звучал как любимая, но давно забытая музыка. Нет, не забытая.

Этот звук был заперт где-то внутри Анны. Услышав его снова, она вспомнила двух маленьких девочек, которые скакали по дорожке, держась за руки, и думали, что всегда будут вместе.

Вспомнила, как сильные руки схватили ее и затащили в фургон. Она отчаянно сопротивлялась, но силы были неравными.

Сама того не осознавая, Анна попятилась назад. Словно почувствовав ее неловкость, Коннор быстро пересек комнату и взял ее за руку. Похоже, он хотел ее успокоить, но его пальцы казались ей тисками.

Когда он положил вторую руку ей сзади на талию, она легонько оттолкнула его.

— Я… У меня разболелась голова, — сказала она. — Прошу меня извинить.

Ей нужно было как можно скорее отсюда уйти. Все они ожидали увидеть маленькую девочку, которую потеряли много лет назад. Стены рушились в ее сознании, но она едва помнила ту девочку. Она больше не знала, кто она на самом деле.

— Простите, — прошептала Анна. — Я правда плохо себя чувствую.

— Давайте ее отпустим, — произнесла Эбби тем же мягким теплым голосом, который казался таким знакомым. — Мы пообщаемся позже, когда она отдохнет. Пока нам достаточно знать, что она жива и у нее все в порядке.

Глаза Коннора заблестели, и он резко отпустил ее руку. Анна быстро прошла по коридору и спустилась в их спальню.

Сожалея, что все так вышло, она села на пол и, прижав колени к груди, стала раскачиваться взад-вперед. По ее щекам катились слезы. Почему она плачет? Она ведь даже не знает этих людей.

Коннор дважды стучал дверь.

Она дважды велела ему уйти.

Он вернулся час спустя.

— Они уехали. Как видишь, твои родные понимающие люди. Ты держалась молодцом. Я буду у себя в кабинете. Если тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать. Я присмотрю за Тэйлор, пока тебе не станет лучше.

— Спасибо тебе, — прошептала она, благодарная ему за это.

Было уже почти четыре, когда Анна наконец встала, привела себя в порядок и вышла из комнаты. Заглянув к Тэйлор, которая мирно спала в своей кроватке, она постучала в дверь кабинета Коннора.

— Коннор?

— Входи.

Она вошла. Коннор что-то читал с экрана компьютера.

— Надеюсь, я тебе не помешала.

— Я уже заканчивал, — ответил он. — Ну что, теперь лучше?

— Мне жаль, что так получилось.

— Все нормально. — Его тон был мягким.

— Я всех разочаровала.

— Тебе пришлось многое пережить. Мы перенесли встречу на следующую неделю. Устроим праздничный ужин на ранчо. Эбби обещала мне помочь выбрать поставщика провизии. Я только что ей звонил. Она уже обо всем договорилась. Тебе не придется ничего делать.

— Разве что приехать, — пробормотала она, чувствуя новый приступ тревоги. Что бы ни говорил Коннор, ей с трудом верилось, что ее кто-то мог понять.

— Они уже тебя любят, — с улыбкой сказал Коннор.

Она тяжело сглотнула.

— На следующей неделе приезжает твой отец Теренс. В данный момент он в Колумбии, делает репортаж о какой-то террористической группе, прячущейся в джунглях. С тех пор как тебя похитили, он будто специально ищет смерти. Эбби думала, что с появлением внука он образумится, но даже маленькому Сезару не удалось развеять его тоску.

У Анны сдавило грудь. Она хотела заплакать, но не могла.

— Я… я не знаю, что сказать. Не представляю, как мое появление может ему помочь. Я не смогу его утешить. Я… я не умею любить.

Его лицо было мрачным.

— Но ты же любишь Тэйлор, не так ли?