капли дождя. Пришлось задуматься о ночлеге, но и мысли о Лерке не давали покоя. Вот где она? Не могла она уехать. Или могла?

Если это действительно она подменила свёртки, то зачем? Заманить Мию сюда, чтобы парни её обнаружили?

План неплох, но зачем столько парней и оружия?

Вскоре мы сидели на камнях, уставшие, и не знаю, как Мия, а я бы съел, например, кабана. Целиком.

— Мне кажется или ты здесь не впервые? — обратился к Котовской, понимая, что дождь лишь усиливается, уже даже сквозь листву прорываясь потоком.

Мия, сделав паузу, всё же кивнула:

— Сюда ведёт ещё одна тропа, но она совсем нетуристическая.

С этими словами она поднялась и оглянулась, я проследил за её взглядом и тоже поднялся, но ничего примечательного не обнаружил. Внизу река — вверху густые ветви, вокруг горы и лес, плюс запах дождя и освежающие порывы ветра; зелёная листва всё больше шелестит, соприкасаясь с тяжёлыми каплями, ветер немного усилился, но в целом, ничего необычного

— И сколько до ближайшей трассы?

— Несколько часов, — снова перевела на меня взгляд Мия.

— Понятно. Обратно выхода нет?

— Нет.

— Я так и думал.

— Но здесь есть, где можно остановиться на ночлег, — поджала губы Котовская.

Я явно не входил в её планы на ночь. По крайней мере, Мию её же предложение отчего-то озадачило.

— Тут недалеко совсем, — добавила она, опуская взгляд.

Ладно, понял. Тебя смущает, что нам придется провести вместе это время — от заката до рассвета. Мысленно усмехнулся. Но выбора у тебя нет, детка.

Мия снова развернулась и направилась к каменистому уклону. Я последовал за ней, но через какое-то время она вдруг побежала и, достигнув скалы, тут же скрылась в кустах.

— Эй, ты куда? — только и успел крикнуть и бросился следом.

Мы так не договаривались. Если она решила меня кинуть — сейчас вообще не подходящий момент. Но выяснилось, Котовская никуда не убегала, за растительностью располагалось что-то вроде пещеры, в которой было сухо — и это радовало. Мия откуда-то достала спальный мешок, остатки дров, железные ёмкости — я лишь присвистнул — а кто-то подготовился.

— У меня только один вопрос, — поднял я брови, рассматривая всё вокруг. — Ты что это, полюбила походы? Нет, ходьба в таких количествах, конечно, полезна… Но чтобы добраться до этих мест — можно жизнь потратить.

— У нас есть машина, проехать можно, если знать, как, — улыбнулась она и тут же замерла.

— У вас? — заметил я её оплошность, которой она, по всей видимости, делиться не собиралась.

— Если ты голоден, предлагаю обойтись без расспросов, — жёстко пресекла она мой напор.

По больному ведь бьёт.

— Уговорила, — усмехнулся, решив, что вернуться к разговору вполне можно и после ужина.

Консервы, припасённые Мией, зашли на ура, чай, да ещё и с запахом костра, тоже. Чашка была одна, и мы передавали её друг другу, иногда обмениваясь прикосновением рук. Мия жутко смущалась, а я за ней просто наблюдал. Затем она предложила мне немного поспать, пока сама бодрствует, а потом вахту сменить.

В целом, идея неплохая, тем более, и предыдущую ночь я спал мало. Оно того, конечно, стоило, но если б знал, что Лерка от меня решит сбежать — вообще глаз бы не сомкнул. Однако Мии нет смысла врать, если бы ей нужно было смыться — она не вела бы меня сюда.

Поэтому я решил воспользоваться предложением, удобно устроился на спальном мешке рядом с Мией и прислонился к стене позади.

Какое-то время мы сидели молча, слушая шум дождя и наблюдая, как горит костёр. Света было не много, но достаточно, чтобы видеть друг друга, плюс горел ещё и фонарь. Видимо, Мия действительно привыкла к походной жизни — очень уж умело действовала.

Я рассматривал её.

Не мог не смотреть. Что-то внутри скручивалось, напоминая о прошлом. Наверно, до сих пор не верилось, что мы можем вот так сидеть, попивая горячий напиток из одной кружки.

— Ты изменился, — вдруг произнесла Котовская, когда наши взгляды встретились.

— Да, ты говорила, — передал я ей чай.

Она взяла его из рук и обхватила кружку ладонями.

— Я не про твою деятельность. Ты по-другому на меня смотришь, Тём.

Она отставила чай в сторону и придвинулась, а я напрягся, тут же сев обратно. О чём это она?

— В том послании… — запнулась Мия, мимолётно бросив взгляд на мои губы и тут же вернулась к моим глазам. — Когда ты прощался со мной, ты просил меня быть счастливой.

— Я надеюсь, ты смогла, — произнёс, удивлённо разглядывая, как она приближается.

— Вот и хочу проверить, смогла ли я, Тём.

Глава 17. По-настоящему

Серьёзный взгляд зелёных глаз, бездонных, манящих своей глубиной, Мия дрожала, словно сама боялась своих слов, да и действий.

— Подожди, — я поперхнулся даже.

С её стороны это было очень смело — вот так предложить разобраться в такой интересной проверке, и очень неожиданно. Тем более, инициатива исходила от неё.

— Ты же говорила, что не сомневаешься в выборе…

— Но сомневаешься ты, правильно ли поступил, отпустив меня, верно?

Она это практически прошептала мне в губы, обвивая одной рукой за шею.

Прикосновения нежные, но руки холодные — ледышки просто. Мгновение — и Котовская уже пересекает грань, опасно приблизившись для обычных посиделок у костра. Она провела рукой по моим волосам, вторую положила на грудь, опираясь. Не могу сказать, что появилось желание её оттолкнуть, нет, напротив, участился пульс и кровь прихлынула к лицу, обдавая жаром. И всё же не ожидал, что она сама возжелает когда-либо оказаться так близко, а что сомневается в своём выборе — тем более.

Хочет ли она сказать этим, что готова вернуться ко мне?

Удары в груди разрывали грудную клетку изнутри. Твою мать.

А вдруг Мия всё это время не нашла, что искала? Вдруг я зря её отправил в ту сторону тогда? Может, не стоило её отпускать?

Ведь всё могло быть иначе.

— Сомневаешься ведь и всегда сомневался? — словно понимала, о чём я думаю, продолжала дразнить своей близостью Мия. — Ты же хочешь меня поцеловать, Тём, я знаю это. Мне не нужны твои слова.

Она вдруг прикоснулась к моим губам своими и отстранилась, ожидая моих действий:

— Мы могли бы согреться… Становится холодно.

Котовская прерывисто дышала, не отстраняясь, и теперь мне нужно было сделать шаг. Но я отчего-то медлил.

«Мы могли бы согреться… Мы могли бы…»

В башке эхом стояли слова Котовской, долбили по вискам, оглушали в этой повисшей тишине.

Артём, ты дебил?

Вот она — Мия