пробормотала она и оглянулась, рассматривая дорогой салон. В машинах она совсем не разбиралась. Но и дурой не была. Внушительный железный конь, видимо, очень неплохой породы.

Вересов захлопнул за ней дверь, обошел машину, устроился в водительском кресле и обернулся к ней:

— Вам удобно?

— Удобно, — отозвалась она.

Макс кивнул, завел двигатель и, вклинившись в плотный поток машин, медленно двинулся вдоль улицы. С поправкой на то, что вовсе не в сторону вокзала, а Набережного шоссе. А вот Мара включилась не сразу. А только тогда, когда обнаружила, что перекресток, на котором они чуток застряли, явно не в той стороне, куда ей нужно.

— Максим Олегович, ну что за самодеятельность! — рассердилась она.

Он весело глянул на нее в зеркало заднего вида.

— Не шумите, Марина Николаевна. Электричка — тоже не лучший выход. Машина, согласен, медленно. Впрочем, да, признаю́сь, я это делаю ради себя. Потом мне будет не так стыдно, что я задержал вас на работе и оставил без ужина.

— Если ваш сын оставил меня без обеда, то вам оставить меня без ужина — сам бог велел. Сейчас же высадите меня, я поеду на метро.

— На метро вы не поедете, — спокойно ответил Макс, продвигаясь вперед медленно, но уверенно. — За сына простите. Я могу предложить вам поужинать где-нибудь. И пробки за это время могли б рассосаться. Но что-то мне подсказывает, что вы откажетесь.

— Конечно, откажусь! Я вообще не понимаю, чего вы добиваетесь! — обиженно воскликнула она и откинулась на спинку сиденья, всем видом давая понять, как они все ее достали.

Максим промолчал, снова бросил на нее взгляд в зеркало и включил негромко музыку.

Сам-то он как раз знал, чего добивается. Сегодняшнее расписание учительницы французского Стрельниковой М.Н. оказалось весьма удобным для претворения его плана в жизнь.

В Зазимье у Вересовых была дача. Много лет назад, когда Макс учился классе в первом или втором, родители купили там участок и маленький дом. Отец насажал деревьев, мама возилась на клумбах, Максим зависал на чердаке, представляя себя пиратом на капитанском мостике — с чердака открывался прекрасный вид на Десну.

Сейчас, правда, вид оказался застроенным дачами, выросшими по соседству. Впрочем, и свой домик Вересов давно перестроил в двухэтажный коттедж. Только сад остался неизменным. И клумбы меняли лишь цветы, но не предназначение.

В этот самый дом и собрался отвезти Мару Максим, предварительно затарившись в супермаркете. Пакеты с едой мирно лежали в багажнике…

Они снова стояли, потом снова пробирались все дальше по улицам сквозь город. Пока, наконец, не выехали в район Почтовой площади, где Вересов свернул сначала направо, а затем налево и двинулся вдоль реки в сторону Гаванского моста.

В этот момент Мара снова закопошилась и, буравя недобрым взглядом его затылок, прошипела:

— Это что? Новый маршрут в Бровары?

— Не совсем. Это… допустим, старый маршрут в Зазимье, — получила она ответ.

— И зачем мне в Зазимье?

— Ну вот смотрите, — Максим улыбнулся и ударился в пространные неторопливые рассуждения. — Я предлагал вам кофе и чай. Вы категорически отказывались. Сегодня, оказывается, мы должны вам не только ужин, но и обед. А завтра выходной. И у вас тоже, Марина Николаевна. Я узнавал.

Вересов внимательно смотрел вправо, где между ним и Фольксвагеном впереди нахально пытался вклиниться Жигуленок.

— И по-вашему, все это дает вам право меня… похитить? Это же похищение, самое настоящее, Максим Олегович!

— Да? — удивился Максим. — Пожалуй, да… но я подумал… почему бы вам не провести этот выходной за городом? И потому решил отвезти вас к себе на дачу.

Мара похлопала ресницами. Представила себе деда, который на этот раз спрашивал у Максима, сколько выпил он. И ринулась в бой:

— Да? Ну здорово! А меня спросить, вы не удосужились? А может, меня дома муж ждет? Может, он не согласен, чтобы я проводила выходные с посторонним мужчиной на его даче!

— И снова вы правы — не удосужился, — Макс по-прежнему внимательно смотрел на дорогу. Помолчал и продолжил абсолютно серьезно: — Но у меня есть одно смягчающее обстоятельство. Вы мне нравитесь, Марина. Очень нравитесь.

Мара оторопело воззрилась на его затылок. Потом перевела взгляд на зеркало заднего вида, в котором надеялась разглядеть его лицо, но глаз его там видно не было. И сдавленно спросила:

— Вы сумасшедший, да?

— Ну если вам приятнее думать, что вы едете в гости к сумасшедшему, пусть будет сумасшедший, — улыбнулся в ответ Макс.

Мара ничего не ответила ему. Только сглотнула и, стараясь успокоиться, сделала протяжный вдох, будто собиралась нырнуть. Проблема была не в том, что он сумасшедший. Проблема была в том, что он ей тоже нравился. Очень нравился.

Она достала телефон, набрала номер деда и, сочиняя на ходу историю про подружку, у которой решила переночевать, чтобы с утра отправиться по магазинам, кое-как отмазалась. А после этого посмотрела в окно и ровно сказала:

— Если через несколько дней мой истерзанный труп найдут в какой-нибудь канаве, знайте, вас видели родители моих дошкольников. И вас легко просчитать — у вас мотив есть. Три двойки вашего сына.

— Кирилл сказал, что одну уже исправил, — забавлялся Вересов. Ее лепет по телефону не оставил сомнений, что мужа никакого нет. Впрочем, и его возможное наличие не особо смущало Максима. — И не переживайте. Обещаю вам, что в воскресенье после обеда вы будете дома. В Броварах.

— В воскресенье? — охнула Мара. — Тогда, и правда, лучше убейте меня. Это будет актом милосердия по сравнению с тем, что со мной сделает дедушка!

— У вас есть два варианта. Либо дедушку вы берете на себя, либо с ним придется поговорить мне. Мы приехали, — неожиданно объявил Максим и остановил машину у больших ворот.

В доме Вересов провел Марину на кухню.

— Вы проходите, осматривайтесь. Я только машину загоню и продукты принесу. Надеюсь, вы не станете морить себя голодом и поужинаете со мной.

— Куда я денусь? — вздохнула Мара. — Голодовку я точно не объявляла.

Спустя час они сидели за столом. Макс с довольной улыбкой смотрел, как Мара уплетает