— Слушай, — говорит хакер Чип, как он просит себя называть. Хорошо хоть я про Дейла не спросил. — Дима этот, Бобрин…Тренер. Он с Дашей с твоей переписывается.

Свист шин бьет по ушным перепонкам. Резко торможу у обочины. Аварии только не хватало.

В душе поднимается злоба.

Кирилл. Теперь Дима. Что дальше, Даша? Похудела, теперь можно и по рукам идти?

Пальцы на руле сжимаются до онемения, и я цежу сквозь зубы:

— Что там? Вирт?

— Не-е… Про выступление в Питере. Она, походу, ехать туда собралась. Вроде все невинно… С ее стороны никакого флирта. Но…

— Но? Не томи, блять! — и так на грани. Что стоит пробить адрес и сделать бобра беззубым? — Что это гандон придумал?!

— Этот гандон смотрел в сети отель. Расположенный очень близко к месту выступления. Так что…

— Когда?

— Через три дня. В пятницу. Выступление в семь, — рассказывает Чип и мне хочется его отблагодарить.

Это охлаждает пыл.

— Спасибо, Чип. В клубе сейчас кастинг… — слышу шумный вздох. Усмехаюсь с этого задрота. Кто бы что не говорил, бабы еще долго будут ценить мужиков не за ум, а за внешний вид. — Так что спеши…Там и увидимся. Скинешь мне переписку…

— Спасибо! Круто! А чего бы нам Дашу не взломать? Может, накопаем чего…

Видеть милую переписку Даши и Кирилла я отказываюсь. И так нервы не к черту. А кроме того…

— Нет. Это будет косяк. С моей стороны их и так достаточно…

Сворачиваю на улицу, где находится клуб. Теперь мой. И это самое страшное, что мне предстоит делать в жизни. Нести ответственность за людей и здание. Оно давно требует ремонта. Клуб требует реорганизации. А я совсем в этом ничего не понимаю. Но и не принять такой дар судьбы я не могу. Теперь мысли о штатах кажутся смешными. А особенно причина дебильного спора, который и поставил нас с Дашей в эпицентр событий.

К клубу уже подходит стайка девчонок. Такие, что можно и залипнуть, а я беру телефон и звоню на домашний Даши. К трубке подходит жена Алекса.

— Дашу можно?

— Да, секунду… Даша! Тебя к телефону! — кричит она в сторону, и сердце бьется чуть чаще. Особенно стоило в ухе прозвучать родному голосу.

— Алло?

Несложно мысленно вернуться в прошлое, во времена бесконечных ночных разговоров. Во времена бесконечной ко мне любви.

— Смотрю сейчас на стройных красоток, а скучаю по твоим пухлым ляжкам, — говорю на выдохе и сразу слышу, как ее дыхание замерло.

— Смотрю на разваренные сосиски и думаю о тебе…

— Сука… — ржу как конь. — Ты не распробовала.

— Ты просто…

— Просто преподнесу тебе сосиску твоего тренера, если он к тебе хоть раз притронется, — говорю и первый бросаю трубку. Ссориться не хочу. Думаю, возможность нам ни раз еще представится.

Некоторое время загипнотизированный смотрю в экран, прокручивая каждое ее слово. Всегда хочется видеть ее лицо, когда она говорит. Всегда хочется видеть ее.

Ладно… До пятницы порешаю с ремонтом, а там можно и в Питер смотаться.

Выхожу из машины и уже щелкаю сигналкой. Делаю шаг в сторону входа, как вдруг за спиной слышу шуршание одежды, а на плече легкую руку.

— Привет, Марк.

— Кто звонил? — спрашивает Алекс, выглянув из кабинета. Я как во сне поднимаю взгляд, и не знаю, как сказать правду. Так что вру:

— Кирилл…

— Из больницы?

— Ну… да…

— Почему не на сотовый?

— Зачем ты меня допрашиваешь? — требую ответа и складываю руки на груди.

Докопался ведь.

— А зачем ты мне врешь? Это же Марк звонил?

— Марк… Допустим. Ну а ты мне врал, когда сказал, что он был в штатах… — ставлю его перед фактом, нападаю, чтобы не слушать нотации, и иду за ним в кабинет.

Алекс меняется в лице, трет его и садится за свой стол.

Он ведь не только профессор. Он, как и мой законный отец, занимается биржей. Только несколько иначе. Его клиенты не люди, а крупные компании. Преподавание — это для души. Но еще, чтобы подобраться и узнать, действительно ли я ему дочь.

— Так где он был?

— Должен сидеть в тюрьме за твое изнасилование… — поднимает Алекс злой взгляд, а я сажусь на диван и смотрю в пустоту. — А был в армии. Такая вот альтернатива трем годам за решеткой. Ну что ты застыла? Забыла, что произошло в коридоре психиатрической клиники?

— Помню. Все я помню… Просто даже не подумала, что его могут посадить за это…

Какофония звуков. Разрыв эмоций. Слезы. Боль. И острое наслаждение, сменившееся стыдом, когда появилась мать.

Мне даже не интересно, что с ней теперь. Она и сама ни разу не позвонила.

— Тебе нельзя разговаривать с Марком. Из-за него ты чуть не умерла, чуть не угодила в клинику. Такая любовь не нормальна. Марк избил Кирилла. Он причинял боль тебе. Причинит снова, потому что помешался… Одержимость — это психиатрическое отклонение… Думаю, тебе стоит снова поговорить с психологом.

Почти не слышу, что бубнит Алекс. Потому что в голове крутятся вопросы про армию. Но ему откуда знать. Армия. Офигеть. Мне было бы очень интересно посмотреть на Марка в форме. С автоматом. Снять с него эту форму… Боже…

— Даша! Ты слышишь меня?!

— Не разговаривать с Марком. Поняла.

— Вот и умница. Ты же на концерт собралась ехать. Вот и правильно. Живи полной жизнью. Ты еще обязательно встретишь своего парня. Полюбишь. И все будет нормально…

Киваю, думая о своем, и встаю с дивана. Просто выхожу за дверь, но оборачиваюсь:

— А что есть «нормальность»? И разве будь ты нормальным, любил бы ты Сашку, которая не сумела сварить даже сосиски.

— Это другое… — отнекивается он, но выражение лица приобретает мечтательность.

— Какое?

— Саша не предавала меня. Не играла со мной. Когда она влюбилась, она пришла и честно мне об этом сказала. Сказала, что не даст мне жениться. И я был дураком, что не поверил этой козе. А ты будешь дурой, если купишься на Марка. Снова. Он разрушит то, что ты с таким трудом в себе строила…

Алекс волнуется, это видно по его лицу, но меня бьет по мозгам одна мысль, что стройка в голове давно заморожена, а тараканы-вкладчики разбежались.

Оставляю Алекса волноваться дальше, а сама прямиком иду к ноутбуку. Только проверю и на работу. Смены в ресторане никто не отменял. Радует, что график можно регулировать.

Открываю сайт во вконтакте, но заявки от Марка так и нет. И почему мне снова обидно? Может потому что сегодня как раз пятнадцатое число?