Кульминационным моментом стали слухи о том, что еще одним другом Фрэнка Костелло был Эдгар Гувер, директор ФБР. Автор исторического издания «Династия мафии» Джон Дэвис утверждал, что такого рода слухи распространялись годами не только среди главарей криминальных организаций, но и среди рядовых жителей Нью-Йорка, Чикаго и других городов страны.

Фрэнк Костелло якобы встречался с Эдгаром Гувером всякий раз, когда глава ФБР по своим делам приезжал из Вашингтона в Нью-Йорк, в Центральном парке Нью-Йорка и о чем-то беседовал в стороне от прохожих на скамейке возле фонтана. Иногда их рандеву происходило на квартире одного из знакомых Эдгара Гувера. А чаще всего они виделись в ресторане «Астория».

Джон Дэвис в книге «Династия мафии» не отрицал тайные свидания Фрэнка Костелло с директором ФБР. Не отрицал их и Вильям Хундли, бывший во времена Роберта Кеннеди шефом отдела борьбы с организованной преступностью министерства юстиции США.

Вильям Хундли во время интервью с Джоном Дэвисом раскрыл ему, как он выразился, «секрет встреч» Эдгара Гувера с Фрэнком Костелло. Он считал Фрэнка Костелло источником информации для Эдгара Гувера, но, поскольку Карло Гамбино был его давним и близким другом, Фрэнк Костелло при каждой встрече с Эдгаром Гувером рассказывал о нем всякие небылицы, стараясь не вызывать у шефа ФБР излишних подозрений. Костелло убеждал Гувера в том, что Дон Карло якобы был категорическим противником наркобизнеса и рэкета и был тружеником, ненавидящим убийц, который с проклятиями вспоминал поведение Дани Мариино во время похорон Кармине Ломбардози.

Авторы большинства исторических изданий того времени всерьез не воспринимали слухи о дистанцировании шефа ФБР Эдгара Гувера от борьбы с организованной преступностью. Они с подозрением также относились и к роли Фрэнка Костелло в этой истории, в частности не верили в то, что Костелло безо всякого умысла скрывал от директора ФБР истинное лицо Дона Карло.

Однако слежка за Карло Гамбино и его замом прекратилась по другой причине. Политику отрицания наличия в стране организованной преступности проводили и Линдон Джонсон, и Ричард Никсон. Оба этих президента США стали на сторону директора ФБР, полагаясь на его взгляды по поводу первостепенных задач Бюро. Никсон, полностью доверявший Гуверу, принял решение пожизненно сохранить за ним занимаемую должность. Он не считал проблему роста банд нового поколения столь уж важной. По его мнению, были более важные вопросы, возникшие еще до начала Второй мировой войны. Имелся в виду небывалый по численности рост шпионажа советских агентов, проникших еще в довоенные годы в одну из лабораторий секретной научной организации «Манхэттен проект», где была создана первая в мире атомная бомба. А также провокации американской компартии, намеревавшейся с помощью советской агентуры свергнуть правительство США и установить в стране режим подобный тому, что существовал в Советском Союзе.

Историки никогда не упрекали Гувера за то, что он ставил на второе место проблемы борьбы с организованной преступностью, хотя и считали, что Эдгар Гувер вообще забросил слежку за криминальными организациями нового поколения мафий.

Однако ряд архивных документов ФБР свидетельствует о том, что судьба Карло Гамбино всегда находилась в поле зрения агентов, а Гувер был достаточно хорошо информирован о деятельности гангстеров всех пяти криминальных семейств нью-йоркского Клана Гамбино. Но он выжидал того дня, когда его агенты смогли бы без шума местной прессы надеть наручники и на Фрэнка Костелло, и на его ближайшего друга Дона Карло. Но, к сожалению, Эдгар Гувер так и не успел этого сделать. Ночью 2 мая 1972 года у него случился инфаркт. Он умер во сне в возрасте семидесяти семи лет, бессменно прослужив в своей должности сорок восемь лет (с мая 1924 года).

Во времена сражений Роберта Кеннеди с Эдгаром Гувером газеты оповещали читателей обо всем происходящем в мафиях нового поколения. В этих публикациях часто встречалось упоминание о «нашем друге из Палермо», имея в виду известного певца Фрэнка Синатру, родители которого иммигрировали из Палермо в 1897 году. Сам Синатра родился в США 12 декабря 1915 года.

Он никогда не скрывал своей дружбы с лидерами мафий, длившейся десятилетия, равно как и мафиози не скрывали дружбы с ним. Среди людей, окружавших Фрэнка Синатру, и среди знаменитых мафиози находились персонажи, искажавшие причины их дружбы, взгляды и характер знаменитого певца. Нашлись даже те, кто пытался приписать ему участие в грязных делах мафии. Это отрицательно повлияло на карьеру Синатры и даже стоило ему потери дружбы с Джоном Кеннеди. На самом деле Фрэнк Синатра никогда не участвовал в совершении незаконных сделок или преступных операциях.

Зная о недоброжелательном и завистливом отношении к себе, Синатра тем не менее не желал прерывать отношения ни с главарями мафии, ни с политическими лидерами страны. Он демонстративно в конце 1960 года выехал в Гавану на конференцию главных мафиози США. А потом любовался опубликованными в кубинской и американской прессе фотоснимками, на которых он был заснят вместе с Карло Гамбино и другими лидерами преступных организаций.

Одновременно в течение последних месяцев 1960 года Синатра участвовал в концертах, посвященных сбору денег в фонд избирательной кампании Джона Кеннеди, каждый из которых приносил в копилку фонда не менее полутора миллионов долларов. Он же был звездой концерта, посвященного инаугурации 35-го президента США 20 января 1961 года.

Но через некоторое время доброжелательные отношения Синатры и Кеннеди, под влиянием некоторых высших чиновников министерства юстиции, наверняка с завистью воспринимавших дружеские связи этих людей, стали постепенно сходить на нет. Они официально высказали свое недоумение по поводу связи Фрэнка Синатры с лидерами мафии и его частыми приглашениями в Белый дом. В итоге новый генеральный прокурор США Роберт Кеннеди поручил одному из департаментов министерства юстиции подготовить отчет на эту тему. Чиновники подготовили детальный отчет о давних связях Фрэнка Синатры с лидерами мафии и, главным образом, с Карло Гамбино.

Когда Роберт Кеннеди ознакомился с этим рапортом, то описанный там один из инцидентов просто вывел его из равновесия. Сообщалось, что глава чикагской мафии Сэм Джианкана обратился в министерство юстиции с просьбой организовать ему личную встречу с генеральным прокурором Робертом Кеннеди, чтобы потребовать прекратить слежку за ним и его единомышленниками, которую начали агенты ФБР.

Чиновники министерства юстиции не доложили генеральному прокурору о просьбе Джианканы. И даже не поставили его в известность о том, что сразу же отправили чикагскому мафиози официальный отказ в его просьбе. Тогда адвокат главы чикагской мафии прислал им письмо, в котором говорилось: «К сожалению, как мне кажется, генеральный прокурор Боб Кеннеди не читал письмо моего клиента. Жаль! Мне кажется, он вряд ли отказал бы моему клиенту во встрече. Но для урегулирования всех вопросов и положительного решения просьбы Сэма Джианканы мы предлагаем Бобу прежде всего связаться с Фрэнком Синатрой и назначить его посредником встречи моего клиента с генеральным прокурором». Полный текст рапорта был передан Робертом Кеннеди брату Джону. Тот прочитал документ и выбросил его в мусорную корзину. Тогда и случилось охлаждение в дружбе Джона Кеннеди и Фрэнка Синатры.