Она направляла его руку, пока его пальцы, эти красивые длинные пальцы, не нашли того ритма, которого она так жаждала.

Роберт терпел и во гладил ее, и его чувства уже по-иному настраивались на тончайшие нюансы движений ее тела. Принимая его ласки, Габриелл приподняла бедра, впрочем, сейчас он не нуждался в указаниях, ее краткие стоны и возгласы удовольствия говорили ему обо всем.

Неожиданно она напряглась, а затем, задрожав, почти поднялась на постели и издала громкий пронзительный вскрик, в котором Роберт уловил самую искреннюю страсть. Ее руки сжимали и без того смятые простыни, но Габриелл чувствовала — впервые в жизни по-настоящему чувствовала — этот пик наслаждения, о котором знала только со слов других женщин. Такое невозможно передать словами… Ее мир, казалось, взорвался.

Роб почувствовал, что Габриелл достигла кульминации. Определенно, никакая женщина не смогла бы симулировать такое. Несмотря на то что Роберт буквально изнемогал от собственного нереализованного желания, его переполняло ликование. Он доставил Габриеля удовольствие — подлинное удовольствие, а не поддельную страсть, купленную за серебро.

— Тебе хорошо? — спросил он.

— О да, тысячу раз да! — воскликнула Габриелл. — Это было…

Она так пылко поцеловала Роберта, что он застонал и крепко обнял ее.

— Теперь, — прошептала она ему на ухо, — теперь твоя очередь.

Неожиданная мысль пронзила Роберта, словно удар молнии: почему он никогда не задумывался об этом раньше?

— Габи…

Как, черт побери, спрашивают о мерах предосторожности, чтобы избежать зачатия? Куртизанки разбирались в этом, но ведь Габи не была с мужчиной после того, как ее изнасиловали.

— А ты?.. Я имею в виду… не может ли мое семя укорениться в тебе? — выпалил он и мысленно проклял себя за неловкость.

— Леди Фантазия показала мне, что делать. Не бойся, мой майор, я защищена, но спасибо тебе за внимание, — прошептала она, плотнее прижимаясь к Роберту.

Ему не требовалось дополнительного приглашения. Он раздвинул ее ноги и приготовился войти в рай, но Габриелл снова прижала ладонь к его груди.

Подавив очередной стон, Роберт остановился…

— Сжалься, Габи, — прошептал он неистово.

— Я и намереваюсь проявить милосердие, — прошептала она в ответ. — Ляг на спину.

Он повиновался.

— Помнишь, что я говорила об исследовании тел?

Несмотря на то что Роберт готов был взорваться от переполнявших его эмоций, он все же улыбнулся. Эта дама во мраке просто чудо!

Габриелл села и провела рукой по его груди, потом вниз по упругим мускулам его живота…

— Ты очень сильный, — проворковала она, чуть дыша, останавливаясь лишь за тем, чтобы почувствовать, как напрягается в предвкушении его тело. — И ты настоящий мужчина. — Ее пальцы обхватили его разгоряченное естество. — Он такой гладкий…

— Тебе нравится?

Роберт едва сумел выдавить эти слова.

— Мне нравится твое тело. Женщинам доставляет удовольствие свобода в прикосновении, приятно знакомиться с телом мужчины… приятно восхищаться его силой… если только…

— Если только?..

Теперь он уже еле цедил слова сквозь стиснутые зубы.

— Если только у мужчины такое же великолепное тело, как у тебя.

Роберт даже представить себе не мог, что прикосновение к его обнаженному телу может доставить женщине удовольствие. О да, женщины открыто восхищались его лицом и фигурой, но это было совершенно иное.

Габриелл наклонилась над ним и поцеловала, прижавшись грудью к его груди. Ее волосы, словно атлас, укрыли его плечи.

— Сейчас, — прошептала она, обнимая его.

Роб прижал ее к себе и, не отрывая губ от ее рта, перекатился на живот и оказался поверх Габриелл. Он продолжил ласкать ее, исследуя каждый дюйм бесподобного тела. Она чувствовала, что сейчас Роберт готов молиться на нее. Ну разве могла она не уступить столь искреннему и неистовому желанию?

«Пожалуйста, возьми меня… но… не делай этого быстро, не уступай своей природе», — молила Габриелл мысленно.

Роберт чуть помедлил перед входом в рай, хотя каждая секунда промедления казалась пыткой.

— Ты можешь… ты можешь испытать это еще раз?.. — хрипло прошептал он.

— Не в этот раз, я думаю… но твое удовольствие будет больше, если ты не станешь торопиться… и… я так давно не была с мужчиной, что… ты можешь причинить мне боль, если будешь слишком… нетерпелив.

Роберт почувствовал волну нежности, смешанной с необыкновенным возбуждением, которое готово было испепелить его.

— Я никогда не смог бы причинить тебе боль, Габи, — прошептал он.

«О, ты мог бы… но совсем иначе, чем ты это себе представляешь».

— Я доверяю тебе, — прошептала Габриелл.

Стараясь усмирить пламя, которое разгоралось в его крови, он, осторожно раздвинув ее набухшие от возбуждения лепестки, вошел в ее горячее влажное лоно. Габриелл издала слабый звук — дискомфорта или возбуждения? Он не знал ответа на этот вопрос. Стиснув челюсти, он на мгновение замер, ожидая ее сигнала.

— С тобой все в порядке?

Обеспокоенность в его голосе всколыхнула в ее сердце новую волну нежного желания.

— Это прекрасно, — прошептала она, касаясь губами его плеча.

Когда она выгнулась и крепко обхватила своими бедрами его бедра, он подался вперед и вошел чуть глубже, всего на дюйм. Затем, сдержав себя, Роберт остановился. Каждой клеточкой своего тела он чувствовал, что она была невероятно напряжена, точно так же, как — о нет! Он не станет сейчас думать о Кределии, чтобы его мужская сила не покинула его.

— Моя малышка, — прошептал он по-французски, целуя ее виски, нос и губы, побуждая Габриелл ответить на его страстные ласки.

Его губы были волшебством, но его вздыбленная плоть пробуждала напряжение в теле Амбер, возвращая прежний страх… однако почти сразу она поняла, что на этот раз не чувствует боли. Она не знала точно, что она должна чувствовать, но ощущение полного слияния их тел нравилось ей.

Сосредоточься на поцелуях!

Амбер почувствовала, как Роберт осторожно продвигается вглубь, подрагивая от сдерживаемого желания ринуться в нее, как в бурную морскую пучину.

«Но он этого не сделает. Он не причинит мне боли». Амбер выгнула спину, позволяя ему войти еще глубже, медленно, но с огромным желанием подстраиваясь под размер его плоти.

Роб почувствовал, как ему передается ее напряжение. Проще всего было перестать контролировать себя. Но он никогда не простит себе, если причинит боль Габриелл. Она и так перенесла слишком много страданий.

Уцепившись за эту мысль, Роб очень медленно и осторожно продолжил погружение, ожидая сигналов ее тела.