– Почему? – спросила она с подозрением. – Думаешь, что можешь использовать наше прошлое, чтобы влиять?

– Черт побери!

Судя по тону, самообладание окончательно покинуло Марка.

– Что я такого сделал? Откуда ты взяла, что я хочу тебя использовать? Почему ты говоришь такие вещи?

– Ой, я не знаю. Может быть, влюбил меня в себя, а потом выбросил, как мусор?

Он замер, осмысливая ее слова.

– Такого не было.

– Ну, конечно.

Хотя выражение ее лица говорило совсем об ином.

– Ты никогда не любила меня.

– Ты не можешь говорить мне, что я чувствовала.

– Ты никогда не любила меня, – упрямо твердил он, немного шокированный тем, как дрогнул его голос. Как дрогнул он сам. – И предала меня.

– Я тебя не предавала, а оказалась заложницей обстоятельств, находилась в ужасном положении.

– Значит, со мной было ужасно?

– Не передергивай!

– Я не передергиваю. А тебе бы стоило думать, прежде чем говорить.

– Боже!

Иза выдохнула негодование сквозь плотно сжатые зубы и направилась к двери.

– Я сказала тебе, Марк, это не сработает. Ты должен уйти.

Он схватил ее за руку и развернул к себе лицом.

– Я никуда не уйду.

– Ну, ты здесь не останешься.

Он поднял бровь.

– Хочешь поспорить?

– Ты должен уйти!

– Только если ты пойдешь со мной.

– Нет. Ни сейчас, ни когда-либо снова!

Она дышала часто, щеки раскраснелись, грудь бурно вздымалась. Завитки волос выбились из растрепавшейся прически и, словно пламя, горели вокруг лица. Сейчас, в разгар их словесного поединка, она была прекрасна и соблазнительна, как никогда. В душе Марка шла война: какая-то его часть хотела усмирить эту строптивую женщину, другая так же страстно желала овладеть ею. Прижать к ближайшей стенке и вжиматься в сладкую мякоть, пока Иза не позабудет свои возражения. Пока он сам не забудет все проблемы. До тех пор, пока все вокруг не потеряет значения, и останется лишь огонь, полыхающий между ними.

Прежде чем смог запретить себе то, чего желал больше всего на свете, Марк протянул руку к Изе, дотронулся до плеча и развернул к себе. Ее руки уперлись в его плечи, пальчики вцепились в ткань рубашки. Неужели чтобы оттолкнуть? Он не мог сказать. Иза выгнулась дугой в его объятиях, и Марк не мог думать ни о чем, кроме ее неровного порывистого дыхания, заострившихся сосков в паре дюймов от собственной груди. Все, что он хотел, – запустить руку между ее бедер и выяснить, так ли она горяча и возбуждена сейчас, как он. Влажная ли она, как минувшей ночью?

Его переполняло желание, возбуждение не проходило. Он опустил голову, чтобы взять поцелуем ее губы. И она почти позволила ему. Однако в последний момент напрягла плечи и отстранилась.

Сделала несколько шагов назад и уперлась спиной в стену, глядя на него растерянными, широко распахнутыми глазами. Она не собиралась следовать его провокациям, пусть даже и очень этого хотелось. Нельзя позволить ему снова заполучить ее в свои объятия. Все, больше никакого секса. Никаких поводов считать, что он снова может властвовать над нею. И не важно, как сильно он хотел ее. Не важно, как безумно желала его она.

– Убирайся, – заявила она низким хриплым голосом.

– Я не могу. Мне нужна… – он почти выговорил «ты». – Ты мне нужна. Ты катастрофа, ты беда, ты мое проклятие, но ты нужна мне. – Он не мог признаться себе, как много она для него значит.

– Найди кого-нибудь еще, кто подделает данные о твоих алмазах, – надменно бросила она. – Я не стану этим заниматься.

Ее слова начисто выбили из Марка чувственную дымку. Все, больше никаких сантиментов. У него проблема, она может стать ее решением. Он смотрел в ее глаза и понимал, что не позволит снова оставить его в дураках. Никогда больше.

– Ты мне должна, – напомнил он, не двигаясь с места, хотя она пыталась оттеснить его к двери.

Иза замерла.

– Это нечестно.

– Ты думаешь, сейчас у меня есть настроение рассуждать о честности? Мой бизнес находится на грани краха. Ты мне должна. Настало время платить по счетам.

Она побледнела и сжала губы. Покачала головой, отступила назад.

Удар достиг цели.

– Я не могу все бросить. У меня есть планы.

Она что, имела в виду свидание? При упоминании об этом терпение Марка испарилось. Да будь он проклят, если Иза отвернется от него, отдав предпочтение другому человеку! Только не после прошлой ночи и не после того, как несколько минут назад он почти умолял ее о помощи.

– Придется поменять твои чертовы планы, – проворчал он. – Или…

– Или что? – Она с вызовом вздернула подбородок.

Марк хотел забрать Изу в аэропорт прямо после ее проклятого свидания, но строптивый тон вывел его из себя. Что же, если она хочет так – получит.

– Или я их поменяю. Разрушу твою новую жизнь и расскажу всем в институте и даже в прессе, кто ты на самом деле. Интересно, где ты окажешься тогда?

– Ты не посмеешь.

– Ты удивишься, но я посмею.

– Если ты это сделаешь, обо мне как эксперте не может быть и речи.

– Ты сказала, что и так не собираешься мне помогать. Мне нечего терять.

– Ты настоящий ублюдок, знаешь об этом?

Ее глаза метали молнии, но от этого влажный блеск в них становился лишь очевиднее. Он довел эту сильную женщину до слез? Марк почувствовал себя мерзавцем. Впервые с тех пор, как выгнал Изу из своего дома, он задумался о том, что рискует потерять больше, чем представляет себе.

– Послушай, Иза!

– Я сделаю это, – бросила она, проходя мимо него. – Ты добился своего. Здорово, правда?

Он не знал, радоваться ее согласию или огорчаться? Отец с ранних лет учил его, что цель оправдывает средства и запрещенных приемов не существует. Однако Марк всегда реализовывал свои амбиции с осторожностью.

До сих пор.

Первым его порывом было кинуться к Изе и умолять о прощении. Нет, он не приходил в ее дом и не угрожал. Это страшный сон. Но что будет с «Бижу»? Статья в газете уничтожит фирму, а значит, без работы останутся тысячи людей.

Марк задумался и встрепенулся, когда увидел Изу, рыжей молнией проносящуюся по коридору.

– Куда ты идешь? – спросил он.

– Надо упаковать сумку. Если мы едем, конечно.

Ее тон и выражение лица ему не понравились. Как это ей удавалось выглядеть столь властной и непоколебимой в домашних джинсиках и простой маечке? Он не ответил на вопрос. Препираться с этой женщиной все равно что ходить по минному полю. Он решил ограничиться простым «спасибо».