Он вовсе не собирался ко мне приставать. Он и в самом деле хотел предложить свою помощь, – оказывается, не перевелись ещё рыцари, – но, узнав, что помощь не требуется, испытал вполне понятное облегчение. Уходя, обернулся и подмигнул мне: мол, крепись!

Надо же, попытка в очередной раз осмыслить прожитые годы произошла во мне всего лишь по причине такого обыденного для других явления, как смех мужа! Причём, я не заметила в отношении Ивана к той женщине, которая только что рассказала ему анекдот или просто смешной случай, никакой там интимности или иного выражения взаимных глубоких чувств, нет. Почему же тогда меня так сильно задела эта сцена?

На самом деле, я просыпалась. От глубокого, почти обморочного сна, в котором основой всему была привычка и… равнодушие? Вот именно, равнодушие! А точнее, желание покоя. Потратить на него двадцать пять лет!

Но даже не это было главным. Главным оказался вопрос, ставший передо мной во всей своей неотвратимости: что делать дальше?

Можно было бы сказать: жить, как жила. Тем более, что у меня нет любви на стороне и, возможно, у моего мужа тоже. По крайней мере, не было ничего серьезного, я в этом себя уверила. Проговаривала мысленно слова о возможном с Иваном расставании, но при этом отчего-то была убеждена, что он тоже ничего не хочет в нашей жизни менять.

Да и такого я ещё не слышала: чтобы люди разводились лишь по причине равнодушия друг к другу. Не имея никаких привязанностей вне семьи. Не прожив и годовщины, разошлись мы без причины! И как объяснить такое суду: мы друг другу надоели? Но речь вовсе не об этом…

Чего бы то ни было, не стоило торопиться и бежать к мужу с таким предложением. Да и о чём мне с Иваном говорить? Может, спросить, комфортно ли ему о мной и не хочет ли он начать жизнь с начала? Повторюсь, что я знаю ответ: он ни за что не согласится. А если я ошибаюсь? Но хотя бы рассказать ему, что меня мучает, я могу?

И я загадала: поговорю с мужем, когда сдам экзамены на права.

Казалось бы, какая здесь связь? Такая: получение прав для меня важная веха. И почему бы именно от неё не начать отсчёт новой жизни…

Вот я неблагодарная! Совсем недавно хотела начать отсчёт от бега, и уже перемены, с ним связанные, воспринимаю как нечто само собой разумеющееся.

А ведь и раньше я вполне могла бы научиться водить машину, но опять-таки предпочитала восседать на сиденье пассажира и поглядывать в окошко. Зачем напрягаться, если тебя и так везут…

И вообще, я шла и мысленно старалась себя заговорить, отвлечь, переключить на что-то другое, но… Сердце никак не хотело успокаиваться и так стучало, как будто только что я взобралась на самую крутую лестницу.

Что со мной? Почему вполне невинная картинка: мой муж стоял с какой-то женщиной и смеялся – вызвала у меня в душе целую бурю?

Да что там, бурю, революцию, переосмысление многих прежних взглядов.

Нет, правильнее будет сказать, что увиденная картина стала апофеозом всех моих недавних размышлений по поводу нашей серебряной свадьбы.

Размышления всё же были достаточно куцыми. По крайней мере, не могли служить оправданием моего теперешнего настроения. На всё можно было сказать: подумаешь! Не забывай о своих обязанностях жены и матери, проживёшь счастливо ещё двадцать пять лет.

И отчего вдруг моё естество начало бунтовать? То, что прошла половина жизни, а я так и не жила? Полной жизнью, с любовью и страстями.

Не говори красивостей, Юлиана!

В общем, я заметалась. Спорила сама с собой, что называется, до хрипоты. Бедный мой внутренний голос, столько лет проведший в полудреме, сейчас будто с цепи сорвался. Постоянно выдвигал какие-то предложения и предположения вплоть до выезда за границу или поисков невстреченной прежде любви в интернете. Любви ему, видите ли, захотелось! Четверть века ничего этакого не хотел, и вдруг – срочно подавай!

Потом метания сменились раскаянием и досадой. Недаром народ говорит: не тронь лихо – будет тихо.

«Лихо», надо понимать, выросло по причине отсутствия в моей жизни любви. Вот чего я вдруг стала о ней размышлять? Хорошо, что никто не слышит моих мыслей. Лучше поздно, чем никогда! Наверное, жизнь человека запланирована таким образом, чтобы любовь в ней непременно присутствовала. В противном случае, он рано или поздно начинает тосковать, ждать её прихода и рушить то, что до сего времени считал нерушимым…

Вернувшись домой, я вдруг потянулась к старому фотоальбому и стала разглядывать снимки своих одноклассников. Почему ни в кого из них я так и не влюбилась? Были же парни и в трёх параллельных классах, почему никто мне не «глянулся»? Это ведь ненормально: у всех была первая любовь, а у меня – нет… Только попробуйте сказать, что этого не может быть! А вот может.

Тогда Иван – какая любовь, если не первая? Неужели вовсе не любовь…

Наверное, прежде такого не могло быть, а теперь нашёлся уникум – Юлиана Первицкая, в девичестве Ивашова. Посмотрите на неё, она ни разу в жизни никого не любила!

Когда вернулся мой муж – кстати, отнюдь не поздно, я ничего ему не сказала. Правда, он посмотрел мне в глаза и спросил:

– Ты чего, уж не плакала ли?

– Нет, ты же знаешь, я никогда не плачу. Наверное, аллергия на пыль. Я сегодня работала в архиве.

– Разве что аллергия… Кстати, а ты не думала, что машина тебе не очень нужна?

Не так уж это и кстати! Пришел черёд мне удивиться.

– Откуда ты это взял?

– Думаешь, закончив автошколу, ты будешь ездить?

– По крайней мере, надеюсь.

– Ты будешь плестись по обочине, боясь всех и каждого.

– Ты хочешь, чтобы Сашин подарок я отдала тебе? – осенило меня.

– Конечно, – ничуть не смутился Иван. – Тебе вполне подойдёт наша «десятка».

– А Саша говорит, что учиться надо сразу на хорошей машине.

– Это «хонда» – хорошая?

– Зачем же ты на неё глаз положил? Хочешь отобрать у меня плохую машину.

Муж несколько смутился.

– Просто мне давно хотелось иномарку.

– Но мы ведь вполне могли бы её купить!

Моему удивлению не было предела. Мы оба неплохо получали, жили довольно экономно и уже пять лет как открыли счет в банке, который регулярно пополняли. Плюс небольшое, полученное Иваном наследство. У нас на счете было полтора миллиона. В рублях, конечно, но для покупки хорошей машины – среднего класса! – нам бы вполне хватило. Что же выходит: муж и жена – одна сатана?! Он тоже с трудом решался на поступки. И на серьезные покупки. Можно было бы сказать, что Иван прежде всего думал о семье. Но я точно знала, что дело не только в этом. Мой муж тоже по мере сил посыпал всюду соломку на случай падения. Копил деньги на всякий случай, и покупка машины к этому не относилась, если прежняя пока на ходу.