Бегу от остановки к дому, а в груди какой-то ненормальный шквал эмоций. Глупо врать себе, что во мне не отзывается наглость и напористость Демьяна. А как он смотрел? Мама дорогая… Трусики мне точно придется менять. Как же хотелось в тот момент стать обычной сопливой девчонкой, которая может позволить себе ошибаться, забываться и мечтать.

Когда ты, Лизок, вообще последний раз по-настоящему чего-то хотела? А занималась любовью?

Забегаю в подъезд, жму на кнопку лифта. Пока кабинка плетется, проверяю почтовый ящик: счета-счета, реклама и… снова счета. Как еще таксу за жизнь и воздух не выставляют? А что? Озолотятся особо нуждающиеся. Обидно. Покупаешь квартиру за бешеные деньги, а потом плати за мнимый капремонт сумму, равную всем коммунальным платежам. В нашем доме лет десять точно ничего не делали. Элементарно слово из трех букв не закрасили. Полтора года режет глаз между первым и вторым этажами.

Раздается звонок на мобильный. Звук отражается от бетонных стен пустого пространства.

— Кому я еще понадобилась? — бурчу, заходя в лифт.

Не тороплюсь отвечать, все равно связь пропадет, так что дома посмотрю, кто меня потерял и перезвоню.

Захлопнув за собой дверь, закрываюсь на все засовы. Как-то по инерции баррикадируюсь. Прохожу и валюсь на диван в гостиной.

— Капе-ец… — выдыхаю, глядя в потолок.

Еле удалось проскочить мимо Голицына. Стоял, подперев своей тачкой вход в торговый центр. Страшно представить, что было бы, поймай он меня. Я как в лучших шпионских фильмах: распустила волосы, купила джинсовку и нацепила на себя, а еще солнцезащитные очки. Пристроилась к компании и шла как идиотка, улыбаясь во все лицо, делая вид, что слушаю абсолютно незнакомых мне людей. Долбаный Маугли! До чего он меня довел…

Истерично смеюсь, тыкаясь носом в бархатную обивку дивана.

— Гад ты, Голицын…

Телефон снова напоминает о себе. Ой, это может быть мама! Быстро вскакиваю и бегу в прихожую. По пути задеваю на тумбе старый гербарий, который разлетается по прихожей сухими листьями. Анечка расстроится. Это мы с ней собирали осенью.

— Черт-черт-черт!

Выуживаю гаджет, прикладывая к уху, а сама сгребаю ладонью следы вандализма.

— Да? — кряхчу в трубку, понимая, что без пылесоса я не обойдусь. Сухостой рассыпается в пальцах.

— Скажи, что ты дома, — голос Демьяна злой, но… обеспокоенный?

— Голицын… — выдыхаю, а у самой все жилы натягиваются и поджимаются от страха.

На автомате бегу к окну и осматриваю всю территорию двора. Фух… Моего монстра поблизости нет.

— Ты дома, Лиза?

— Не скажу! — понимаю, что веду себя как дура, но ничего не могу поделать. С ним вообще все мои фундаменты ломаются. Вон, даже до драки докатилась.

— Хорошо. Скажи только ты в порядке? — раздражается.

— Да, но не вашими молитвами, Голицын. И прекратите мне названивать! Я не давала…

Перебивает меня со скользящей в голосе ухмылкой.

— Плохо, Лиза. Надо было дать.

— Демьян, у вас амнезия. Вы получили свое, — отчеканиваю со злорадством, напоминая, как врезала по заносчивой физиономии.

— Лизавета Андреевна, предлагаю вам загладить свою вину, а лучше зализать, — не унимается засранец. — По-хорошему.

— Всего недоброго, Голицын. Забудьте мой номер.

Отбиваю звонок и присаживаюсь на табуретку в кухне. Вот же пристал… Где-то глубоко в душе, — очень глубоко и я не уверена, что в душе, — мне хорошо от его настойчивости. Он меня возвращает в какое-то легкое время, когда хотелось хихикать и задирать нос, проходя мимо понравившегося мальчика. Туда, где все просто, потому что живешь текущим днем без глобального планирования будущего. Именно в том времени не думаешь о правилах, плюешь на здравый смысл, отмахиваешься от стереотипов мышления окружающих. Период, когда влюбляешься со словом "навечно" и переживаешь свои неудачи с тотальным страданием. Там нет полумер, фальши и наигранной бравады, только жизнь в полном ее проявлении.

Накрываю лоб ладонью, прикрыв глаза.

О-Май-Гад! Полянская, срочно под душ! Вымывать чушь из мозга.

Вместо лейки использую полноценно ванну. Набираю воду, кидаю пару шипучих таблеток для пены и добавляю несколько капель мандаринового масла. Погружаюсь в теплую воду и, откидываясь на бортик затылком, прикрываю глаза.

Когда-то нас было трое: я, Оля Колесникова и Леся Сабурова. Понятно, что моим имиджевым статусом значилось — ботаничка. У Оли — вертихвостка. Только она могла крутить сразу двумя, а то и тремя парнями. Леська с восьмого класса прослыла принцессой. Кстати, характер — не забалуешь. Я многое с нее перенимала. Подруга умела поставить на место кого угодно. Но так как она завоевывала мальчиков с одного взмаха ресниц, — никто не умел.

Наша дружба ничем от других не отличалась. Так же ссорились из-за ерунды, смеялись над глупостями, гуляли, знакомились, плакали от неразделенной любви и… по списку.

После выпускного класса, Оля на несколько лет уехала учиться в другой город. Родители не тянули дорогие вузы и нашли выход, отправив дочь в провинцию. Мы с Леськой остались вдвоем и очень скучали по нашей оторве.

На третьем курсе института я познакомилась с Мишей Игнатовым. Он мне понравился сразу. У нас разница в один год. Парень, конечно, старше. Случайное столкновение в библиотеке. Слово за слово и новый знакомый очень быстро влился в нашу с Олесей идиллию.

Я впервые влюбилась. У меня с ним были очень странные отношения. Во всех смыслах. Мы вроде пара, но, по сути, как родственники. Он помогал мне по учебе, заботился, находился рядом. Иногда целовались много и долго, но…

— Миш, я тебе не нравлюсь как девушка? — мы лежали на стареньком диване в квартире родителей, пока те загорали на даче.

Игнатов с улыбкой убрал с моего лица волосы и провел пальцем по зацелованным губам. Его зеленые глаза таили в себе что-то невероятное, похожее на сокровища морского дна. Всегда хотела разгадать, но не получалось. Зацепив пальцами крупное колечко его темных волос, я очередной раз удивлялась их мягкости.

— Лизонька, что за глупости? Конечно, ты мне нравишься, — голос у него бархатистый, низкий.

— Мне уже двадцать один, — я насупилась, не скрывая обиду, но в душе боялась, что Миша уйдет.

— Глупышка, разве дело в возрасте? — он развернул меня к себе и прижал сильно-сильно. — Хочу, чтобы ты была уверена, что готова к продолжению и желаешь этого.

— Я хочу, Миш, — прошептала, вдыхая хвойный запах его парфюма.

Игнатов моментально лег на меня, удерживая вес на локтях, расставленных по обе стороны от моего лица. Смотрел внимательно, будто не верил.

— Лиза, со сколькими парнями ты встречалась?

— Ты первый, — мое дыхание сбилось, а щеки горели до покалывания кожи.

— Вот видишь, глупышка. Ты должна научиться понимать свои желания,