Трамп в 2017–2019 гг. неоднократно заявлял, что если Пекин не прекратит практику занижения юаня, то Вашингтон примет ответные меры. Один раз Трамп договорился даже до того, что сказал: Америка сама начнет валютную войну против конкурентов. Конечно, это было безумное заявление, ибо для этого надо было заставить Федеральную резервную систему США играть против американского доллара. Т. е. «хозяева денег» (главные акционеры ФРС) должны были сделать себе «харакири». Но были и более умеренные угрозы со стороны Трампа. Например, угроза введения специальных антидемпинговых пошлин против товаров Китая (а также других стран, злоупотребляющих «валютными манипуляциями»).

Пекин вынужден был учитывать эти угрозы Вашингтона. Произошло некоторое повышение курса юаня по отношению к доллару. За счет того, в частности, что Народный банк Китая (НБК) перестал наращивать долларовую составляющую международных резервов (а его портфель американских казначейских бумаг даже сократился). Были приняты меры по ограничению вывоза капитала, ослабляющего юань. Например, в мае 2019 года НБК перестал выдавать лицензии китайским банкам на импортные закупки золота, которые создавали существенный дополнительный спрос на доллары США. Опуская многие детали, отмечу, что в конце концов Вашингтон стал признавать, что Пекин действительно воздерживается от целенаправленного снижения валютного курса юаня. Без такого признания вряд ли стороны подписали 15 января пакет документов по торговому соглашению.

Буквально за сутки до церемонии подписания торгового соглашения между США и Китаем американский Минфин обнародовал очередной полугодовой доклад по валютной политике торговых партнеров. И вот, впервые Китая не оказалось в списке «валютных манипуляторов» (где он всегда занимал почетное первое место). Казалось бы, началась новая, светлая эра американо-китайских торгово-экономических отношений.

Но тут, на беду, на арену выходит этот самый пресловутый коронавирус. Он, как отмечают многие эксперты, стал оказывать ярко выраженное понижательное влияние на китайский юань. На протяжении пяти месяцев наблюдалось плавное повышение курса юаня по отношению к доллару. И знаменательно, что в третьей декаде января произошел разворот тренда. Китайская валюта резко ослабела, пробив ключевой уровень в 7 юаней за доллар. С отметки 6,86 юаней за доллар 20 января курс спикировал до 7,003 юаня за доллар 30 января. Прогнозируется дальнейшее ослабление юаня, причем китайские эксперты называют его единственной причиной коронавирус. Мол, причина «объективная», денежные власти Китая тут не причем.

В Америке уже напряглись. Минфин США пытается понять, что стоит за ослаблением юаня — вирус или китайское лукавство. Кстати, вторую версию исключать нельзя. Ведь острая фаза эпидемии в Китае началась еще в декабре, и она не мешала юаню укрепляться. А вот не успели еще просохнуть чернила на документах американо-китайского торгового соглашения, как вирус неожиданно стал поражать китайскую валюту. Если такое поражающее действие коронавируса будет продолжаться и далее, то не исключаю, что он может добраться и до самого соглашения. Коронавирус создает летальную угрозу для американо-китайских договоренностей.

Эпидемия коронавируса в Китае продолжает будоражить умы миллиардов людей во всем мире. Из «Поднебесной» каждый час поступают новости на тему вирусной пандемии как с театра боевых действий. Руководство страны мобилизовало на борьбу с эпидемией десятки ведомств и миллионы людей — медиков, военных, полицию, транспортные и спасательные службы и т. д. Все чаще среди тех, кто воюет с вирусом, упоминается и Центральный банк Китая. А он-то тут причем?

Дело в том, что вирусная эпидемия стала оказывать очень сильное влияние на экономику «Поднебесной». При открытии фондовых бирж после китайского нового года биржевые индексы упали на 8 процентов. Это худшее открытие торгов в Китае с 2007 года. Многие промышленные предприятия страны из-за карантина (а им охвачено около 60 млн. человек) перешли на особый режим работы или вообще закрыты. Снизились не только пассажирские, но и грузовые перевозки как внутри страны, так и трансграничные. Потребление углеводородного топлива упало в среднем на 20 % в сутки. Цены на потребительские (прежде всего, продовольственные) товары в зонах карантина взметнулись вверх, а кое-где товары с полок магазинов вообще исчезли.

В итоге Китай из-за фактора коронавируса может не выйти на минимально необходимый Пекину показатель прироста ВВП. Уже по итогам прошлого года прирост ВВП упал до 6,1 % (самого низкого за почти три десятилетия). Китайское руководство списало это на такой внешний фактор, как торговая война с Америкой. Эксперты полагали, что нижней планкой показателя экономического роста в нынешнем году станет прирост 5,6 %. Дело в том, что еще в конце прошлого десятилетия руководители Китая озвучили задачу удвоения ВВП за период 2010-20 гг. А для этого нужно, чтобы в 2020 году прирост был на уровне упомянутой планки или выше. Даже китайские эксперты (например, Академия наук КНР) с учетом действия фактора коронавируса дают более низкие оценки прироста ВВП в текущем году — около 5 %. По итогам первого квартала ожидают прирост не более 4 %. Зарубежные эксперты (например, аналитики банка Goldman Sachs, рейтинговых агентств Fitch, S&P и др.) называют похожие цифры.

Чтобы спасти страну от негативных экономических последствий коронавируса, китайскому руководству потребовалась поддержка Центробанка. Вклад Народного банка Китая (НБК) в борьбу с эпидемией выражается, в первую очередь, в том, что он проводит «позитивные психологические интервенции». Так, 7 февраля заместитель председателя НБК Пань Гуншэн на пресс-конференции в Пекине заявил, что негативное влияние фактора вируса на экономику не выйдет за пределы первого квартала. Возникшее отставание будет наверстано в последующие три квартала года. Народный банк Китая будет поддерживать достаточную ликвидность и углублять реформы процентных ставок, добавил чиновник Центробанка. «Распространение коронавируса может негативно повлиять на экономическую активность в первом квартале этого года, но эффект будет временным, — приводит агентство «Синьхуа» слова Пань Гуншэна. — Прочный фундамент экономики Китая в долгосрочной перспективе не претерпит изменений, несмотря на вспышку пневмонии, вызываемой коронавирусом».

На пресс-конференции также выступил заместитель министра финансов КНР Юй Вэйпин, который пообещал, что правительство проведет сокращение налогов и сборов.

Надо отдать должное китайскому Центробанку. Он не ограничивается обещаниями. Уже есть конкретные действия. НБК влил в экономику через операции репо на этой неделе 1,7 трлн юаней (242,7 млрд долларов) для того, чтобы поддержать уверенность и снизить ряд ставок на рынках. По оценкам экспертов, реальная величина поддержки более скромная: чистый приток ликвидности (новые кредиты минус погашения) составит 900 млрд юаней, или 128 млрд долларов в пересчете по курсу. Этой суммы явно недостаточно для того, чтобы купировать кризисные явления в банковской сфере и на биржевых площадках. По оценке S&P Global Ratings, из-за эпидемии объем проблемных кредитов в банковской системе КНР может вырасти на 5,6 триллиона юаней. Банки недосчитаются платежей на сумму, сопоставимую с ВВП Нидерландов (803 млрд долларов). Таким образом, китайскому Центробанку предстоят новые вливания в китайскую экономику, которые можно назвать «количественными смягчениями с китайской спецификой» (ликвидность вбрасывается в экономику не с помощью покупки долговых бумаг, а путем выдачи разных кредитов коммерческим банкам).