Пока на открытую местность к телу убитого я не выходил – его тело можно использовать как приманку. Тем более на берегу у кустов лежали два германских армейских ранца. Сомневаюсь, что тот бандит бросит свои вещи, значит, точно где-то залег и держит место под прицелом. Понять бы, где. Мест с позициями для стрельбы тут множество.

Пока же я осмотрел себя. Значит так, брюнет, лет двенадцать примерно, одет в черные широкие штаны, хотя, может, темно-серые, из-за воды цвет поменяли. Высохнут – точно скажу. Светлая рубаха. Ремень на штанах, карманы пусты, ноги босые. Если обувь и была (а думаю так и есть, подошвы нежные, не привык парнишка без обуви ходить), то ее бандиты сняли. Расстегнув ремень и стянув штаны, осмотрел плавки, вполне приличные такие плавки, не трусы. Под рубашкой майка. Сейчас это все мокрое. Однако нужно действовать, найти Михася. А вообще все же Исследователю я благодарен. Отправил меня именно туда, куда и нужно. Я даже мечтать о таком не мог, скоро снова «Сакуру» увижу, если это действительно сорок восьмой год. Всего лишь два года ждать. Люблю я свое судно. Спасибо ему.

Играть против лесного брата, который знает тут каждую тропку, я не стал, поэтому искать его даже и не думал, а нашел отличную позицию на дереве, в двухстах метрах от трупа на берегу, и, положив винтовку на ветку, стал ждать. Поглядим, кто кого. Кстати, патроны я достал и просушил, и вставил на место, надеясь, что не подведут после купания. Да и выстрел с водой в стволе, произведенный в отчаянии, к счастью, винтовке не навредил. Изредка поглядывал на солнце, отслеживал время. В этом теле я оказался часов в одиннадцать дня, а сейчас время уже час, но берег пуст и тих. Я был уверен, что бандеровец где-то тут: их натуру я знал хорошо, вещи он не бросит, значит, появится, нужно ждать.

И я дождался, в пять часов вечера уловив движение: один из ранцев вдруг свалился. Он был прислонен ко второму, а тут взял и упал. Зрение у парнишки, в тело которого я попал, было превосходным, и несмотря на сто сорок метров дистанции, он рассмотрел палку с сучком на конце, высунувшуюся из кустарника. Этим сучком Михась – я уверен, что это он – пытался подцепить лямки ранца, оставаясь вне видимости. Я прицелился туда, где должно быть его тело, и трижды выстрелил, а потом и четвертую пулю послал. Быстро скатившись по веткам вниз – позиция моя раскрыта, – побежал к речке, переплыл ее и дальше стал подкрадываться к кустарнику. Игольчатый штык винтовки я до этого убрал, а теперь вернул на место и двигался вперед, готовый ударить.

Вот и кустарник, и ноги, обутые в сапоги, из него торчат. Даже гвозди блестят своими шляпками на подошве. Наши сапоги-то. Размахнувшись, я метнул винтовку как копье, и та, пролетев метров десять, вошла в спину Михася. Грохнул выстрел, разделся стон, ноги чуть подергались, и все стихло. Винтовка, покачиваясь, так и торчала в теле. Не зря метнул – тот видимо был ранен, ждал меня. А пуля над плечом свистнула.

Рисковать я все равно не стал, чуть подождал и подкрался сбоку. Точно убит. Встав уже уверенно, я выдернул винтовку, убрал штык, вытерев его, достал из карманов Михася патроны (подсумков не было) и перезарядил оружие. Потом подобрал немецкий карабин и дозарядил его, ну и начал обыск. Кстати, нашел полуботинки, мой размер. Видимо, раньше принадлежали парнишке. На берегу на песке носки лежали, тоже теперь мои. Надел обувь, а то неудобно, и продолжил досмотр. Пачку денег в карман убрал, хотел продолжить, как тихий голос негромко сказал:

– Руки держи на виду.

Я так в согнутой позе и застыл, лишь глаза скосил. Сзади подходили двое в форме МГБ, фуражки точно их, но сверху камуфляжные костюмы. В кустах явно еще несколько бойцов страхуют. Подойдя, один достал из-за ремня «ТТ», что я нашел в кармане Михася, карабин и винтовку убрал в сторону, после чего отвел к кромке воды. И пока другие бойцы, рассыпавшись, все осматривали, этот, что меня за плечо держал, спросил:

– Ты кто?

– Не знаю.

– Поясни?

– Эти железку к ногам привязали, утопить решили. Видимо, по голове дали, ничего не помню, очнулся в воде, захлебываясь. Связали плохо, развязался и всплыл, они меня пытались штыком достать, стрелять почему-то боялись, я винтовку вырвал и того на берегу застрелил. Этот второй его карабин схватил и бежать. Сам я под водой прятался. Вещи его на берегу, решил, что он их не бросит. Вон там, на дереве, в ста пятидесяти метрах, занял позицию и дождался. Он пытался палкой ранец вытащить, я всю обойму по кустарнику и выпустил.

– Понятно, это на твои выстрелы мы навелись. А еще один?

– Это он выстрелил. Когда я подкрался, метнул в него винтовку, как копье, патронов-то не было, вот он и стрельнул. Дальше добычу, то есть трофеи стал собирать, это святое. Только память у меня чистый лист, помню все только с момента, как в воде очнулся.

– А по речи этого и не скажешь.

– Я прошлое забыл, но не все, беседу поддержать могу.

– Ну-ну. Проверим. Комин, веди этого к машине. И руки свяжи, похоже, шустрый.

Тут раздался возглас от бойца, что ранцы осматривал, тот держал в руках найденные пачки банкнот, обвязанные банковскими лентами.

– Тут только треть, – осмотрев находку, сообщил командир осназа МГБ. – Видимо, остальное унесли другие члены банды. Разделились.

Меня быстро обыскали, снова освободив карманы, и повели куда-то в лес. Руки за спиной связали – опытные. Я же был недоволен собой, мог бы и догадаться, что так будет, если бандеровцы шуметь опасались. Надо было хватать все и бежать. С той суммой, что нашли бойцы, я мог везде устроиться. А сейчас предстоит допрос, который черт его знает, чем закончится. Это в будущем в фильмах сотрудников комитета выставляли жесткими, но справедливыми людьми, а я воевал и уже видел их работу. Можете поверить, на возраст они не посмотрят и будут ломать так же, как и взрослых. Чую, меня тоже за бандеровца приняли. Может быть, за сына или приспешника.

Идти пришлось довольно долго, я изредка поглядывал на сопровождающего, но возможности для побега тот не дал, да и со связанными руками сложно победить опытного бойца. Добрались мы до лесной дороги, немного промахнувшись мимо стоявших на ней машин. Две полуторки было и «ГАЗ-67» со снятым верхом. У машин скучали три водителя с оружием в руках. Опытные, сразу засекли наше появление, но, опознав, расслабились.

– Это кто? – спросил один из водителей, на погонах у которого были старшинские полосы.

– Сесть на корточки, – скомандовал мне сопровождающий, когда довел до машин. Потом объяснил водителям, что произошло, и что вроде как я наш, но слишком непонятен. Может, я тоже в банде, добычу не поделили.

Теперь хоть стало понятно, в чем меня подозревают. С непривычки ноги стали быстро затекать, поэтому я плюхнулся на задницу, поджав ноги, и не обращал на окрики бойца внимания. Боец, убедившись, что его слова меня не волнуют, подошел, перекинув ППС в левую руку, и правой пытался меня поднять, ухватив за ворот рубахи. Не получилось, на корточки я отказывался садиться, как ему надо было.

– Да брось ты его, вон, наши уже идут, – посоветовал старшина.