районе. За невысокими кирпичными домиками раскинулся серо свинцовый залив. Справа, чуть на горушке был старинный лютеранский собор. По одну его сторону заросли малины и отцветающей черёмухи. По другую густые яблоневые сады.

Женя не спеша влезла в джинсы, поискала в комоде свежую футболку. Вещей было катастрофически мало и она легонько вздохнула. Она девушка и ей хочется быть привлекательной. Хочется нарядов и комплиментов. Отсутствие Игоря очень быстро дало понять, насколько она привлекательна. Удивительно, но Женя даже, как-будто ожила. Стала замечать заинтересованные взгляды мужчин. Перестала пугаться проявления внимания. Снова почувствовала себя молодой привлекательной особой и знакомство с разношерстной мужской компанией в рок-баре не оставили в этом факте ни малейшего сомнения.

Отсутствие гардероба такая мелочь. Разве она имеет значение, когда ты свободна. Когда не надо отчитываться за каждый шаг, когда нет постоянного чувства напряжённости и страха.

Женя натянула серую трикотажную майку и снова едва заметно вздохнула.

Прошла на кухню.

Местный хлеб тоже был ржаным, но совсем пресным и более плотным по консистенции. Совсем не таким вкусным, как родные Дарницкие горбушки. Нечто серое и скучное, как кусок плотного гофрированного картона. А вот масло было настоящее, деревенское с нежным сливочным вкусом, которое буквально таяло во рту и напоминало мороженое. Женя сварила кофе, намазала ещё один бутерброд и опустилась в старое кресло возле окна.

Почти у самого стекла качнулась ветка с набухшими цветками сирени. Точно такая же, как росла возле её окон в родной Петербургской квартире.

Внезапно ей стало так невыносимо грустно, что в груди всё сжалось от подступающего рыдания. Она снова почувствовала себя беспросветно одинокой и едва не заревела в голос. Такой славный день, а ей попросту некуда пойти.

Нет ни одного человека с которым можно было бы просто провести время.

Женя машинально откусила новый кусок и торопливо сглотнула слезы. Она сама выбрала этот путь и нечего жаловаться на нахлынувшую ностальгию.

Конечно, можно скоротать долгожданный выходной просто изучая город или его окрестности. Посидеть в одиночестве на чистом песчаном пляже, который располагается совсем близко или побродить по холодным каменным улочкам центра, но ей нестерпимо хотелось общения. Просто без всяких откровений и душеспасительных бесед. Провести время со спокойным адекватным человеком, слушая чужие рассказы и рассматривая новую окружающую обстановку.

Разумеется, можно наплевать на гордые амбиции и пойти в гости к Маринке. К слову сказать, после того злополучного визита они так и не виделись, Женя держала слово и не звонила, а Маринка по этому поводу не заморачивалась.

Можно было позвонить Алесю. Женя чувствовала в парне родственную душу, но идея выгулять закомплексованного и не совсем здорового парня показалась ей сомнительной.

Был вариант пойти в бар к Мартину, но Женя его стеснялась и дальнейшее развитие дружбы рассматривала, как самый крайний вариант.

Странно, но Жене почему-то казалось, что первое любопытство новых знакомых будет состоять в вопросе, каким образом она оказалась в их городе. Как решилась на побег от абьюзера и, что жертве домашнего насилия мешало уйти от агрессора в течение многих лет?

Она не могла объяснить почему именно этот факт станет камнем преткновения в развитии их дружбы. Скорее всего, что её прежнее общество искренне считало, что если женщину бьет муж — она ему это позволяет. А также, что домашнее насилие — это то, что случается только с маргиналами, пьющими малообразованными людьми из низших слоев общества, а умная и интеллигентная женщина никогда не может попасть в подобную ситуацию уже по умолчанию.

Женя неоднократно задумывалась о том почему ей всегда было стыдно не просто попросить помощи, но даже объяснить, почему она хочет уйти от идеального мужа, ведь в глазах друзей их брак был пределом возможного благополучия и тотальной заботы.

Как признаться хотя бы себе, что это не просто муж "срывается иногда", а что ты — почти феминистка, умная, начитанная и не имеющая ничего общего с ужасами глубокой провинции — жертва домашнего насилия.

Такие гадкие и позорные вещи случается только с другими. Она же не тупая деревенская курица, которую лупит пьяный муж. Просто он устаёт, срывается иногда, просто у него характер такой, просто он слишком сильно её любит. Раздражительность, как черта характера. Ну синяков же нет. По крайней мере видимых. Ну разве швырнуть на пол — это рукоприкладство? Ну даже в течение часа швырять — это разве рукоприкладство?

И так далее, и тому подобное.

Женя так и не могла сформулировать, почему дальнейшее становление отношений перейдёт в предельное откровение о злополучном замужестве. Развившаяся подозрительность? Неверие в равные отношения? Разочарование в мужчинах?

Но она не могла соврать даже самой себе, что Мартин ей бесспорно понравился. Добродушный, смешливый, относящийся к самым неоднозначным ситуациям с великодушным спокойствием.

Но тем не менее в нём было, что-то властное, требовательное. Деспотичная черта любого лидера, которая потребует от неё унизительных признаний. Стоит ли снова погружаться в пучину таких тяжёлых и неоднозначных отношений.

Женя на секунду зажмурилась, отогнала от себя тягостные воспоминания и снова посмотрела в окно.

В глазах предательски защипало, а грудь сдавило так, что она едва не задохнулась от подступающих рыданий. Одиночество и тоска. Но ей совсем не хотелось начинать новую жизнь с разочарований. Ведь она сама решила быть сильной. К сожалению, полное отсутствие друзей и знакомых, Женя не предусмотрела и пожалуй, нормальных вариантов, кроме, как заявиться к Мартину на репетиционную точку, у неё действительно нет.

Превратности судьбы. Совсем недавно она даже не помышляла о том, что бы строить планы, на какого-то патлатого рок-музыканта с наглым взглядом и пошлейшим языком. Неужели собственная доверчивость и желание прилепиться к более сильному ввергли её в новую пучину страданий.